Дмитрий Таланов - Раксис
Сашка лишь молча кивнул в ответ. Судья внимательно посмотрела на него, затем на Джокера и перевела тяжелый взгляд на Хавелока.
— Господин Хавелок, вы отдаете себе отчет, что только что сделали собственноручное признание в попытке убить ребенка? Если вы не согласны с этим, суд готов принять во внимание ваши возражения.
— Я уже сказал всё, что хотел, — хрипло и отрывисто проговорил Хавелок.
— Что ж, в таком случае… — Судья оглядела присяжных. — Свидетели заслушаны, факты обобщены. Вы готовы вынести решение?
— Готовы, ваша честь, — ответил ей высокомерный господин. — Имеющихся свидетельств недостаточно для обвинения Лавизуса Хавелока в убийстве человека Старого Света.
— Да будет так, — сказала судья.
Сделав паузу, высокомерный господин продолжил:
— Мы нашли Лавизуса Хавелока виновным в покушении на убийство несовершеннолетнего гражданина Империи.
Хавелок всё так же глядел в сторону. Помолчав, судья сказала ему сурово:
— Я приговариваю вас к одиннадцати годам заключения. — Она кинула быстрый взгляд на застывшую у барьера Ферну. — Сколько лет вашей дочери?
— Пятнадцать, — рассеянно ответил Хавелок, — почти шестнадцать…
Он порывисто повернулся к Сашке.
— Мы еще встретимся с тобой!
Два солдата подошли и встали по обеим сторонам от него. Андрей с Джокером подвинулись, давая им место. Судья принялась писать что-то на лежавшем перед ней листе бумаги. Когда она закончила, Андрей, чей голос Сашка принял сначала за голос Джокера, произнес негромко:
— Мастер, да вам впору сочинять сценарии мыльных опер. Даже не думайте об этом, я вам настоятельно не советую.
Хавелок дернулся ответить, но под строгим взглядом судьи передумал и, подождав, пока она передаст солдатам бумагу, размашисто направился вместе с ними к главному входу. Судья проводила его долгим взглядом и задумчиво посмотрела на Сашку.
— Вы обвиняетесь в разрушении государственной собственности и нарушении статьи Договора с Советом, — отчетливо проговорила она. — По воле Совета эти два преступления увязаны друг с другом, поэтому в случае утвердительного приговора наказание будет одно — лишение гражданства и высылка из Империи. То же самое ожидает вашу мать, как только она выздоровеет. Вам это понятно?
Сашке стало нехорошо. Оказывается, ничего еще не кончилось. Он прошептал чуть слышно:
— Да, понятно.
Судья обратилась к присяжным:
— Согласны ли вы, что этот юноша действовал в обстоятельствах неодолимой силы и его действия были единственно верны для спасения своей жизни?
— Мнения разделились, — ответил ей высокомерный господин. — Ваше слово будет решающим.
Судья глубоко задумалась. Под ее пронзительным взглядом Сашка чувствовал себя как в кабинете завуча.
Наконец она сказала:
— Я объявляю вас невиновным. Договор же с Советом во избежание юридического казуса объявляю с сегодняшнего дня недействительным. Вы можете идти!
Сашка растерянно спросил:
— Куда?
Судья равнодушно пожала плечами.
— Куда хотите, — ответила она.
— 27 —
— Я — чертово отродье, ты — отродье психопата. Добро пожаловать в этот славный мир, — без улыбки произнес Андрей, когда закрылась за ними громадная дверь.
Город тонул в зелени. Здания торчали среди деревьев, все разных цветов и различные по архитектуре, словно здесь за этим специально следили. Кусты и деревья заполняли промежутки между домами, в самом большом из которых можно было насчитать от силы пять этажей. Тротуаров вдоль улиц не было.
По проложенному посередине дорожного полотна монорельсу ходил небольшой трамвайчик из трех вагонов, единственный видимый колесный транспорт, кроме велосипедов и роликовых коньков. Правда, еще имелось, по словам Вайларка, довольно разветвленное метро, но им пользовались всё меньше, предпочитая на большие расстояния передвигаться на такси. Так здесь называли разноцветные смешные машинки на двух и четырех человек, которые с тихим шелестом пролетали то и дело высоко над головами. Такие же машинки стояли слева и справа от здания суда за живой изгородью.
Прохожие на улице вели себя непринужденно, никуда не торопясь. Многие косились на Сашку с Андреем, одетых не по местной моде. Некоторые громко разговаривали и размашисто жестикулировали. Одним словом, как Маша говорила, здесь не было ничего необычного, кроме воздушных такси и обилия деревьев вокруг, отчего создавалось впечатление, что находишься в лесу.
Сойдя с крыльца, Андрей с Сашкой остановились, чтобы подождать Машу. Вайларк с Джокером прошли вперед. У дороги Джокер повернулся, и Вайларк протянул ему сверток размером со скатанный в трубку журнал.
Сашка с Андреем впились в него глазами. Им хорошо была знакома эта упаковка — грубая серая ткань, перевязанная простым шпагатом. Точь-в-точь как тот сверток, что они обнаружили три года назад в кладовой школьного спортзала.
— Это же он! — потрясенно прошептал Андрей. — Тот мужик в кафетерии, я вспомнил его! Только надень плащ и поверни спиной… Зачем он отдает Арпонис?
— Думаю, это плата за услугу, — пробормотал Сашка, не отрывая глаз от свертка. — Твой дедуля ведь и пальцем не шевельнет просто так.
Андрей согласился.
— Этого у него не отнять… Но что бы мы делали без него сегодня?
— И думать об этом не хочу, — сказал Сашка.
Джокер забрал сверток, перешел улицу и, не оглядываясь, направился куда-то по тропинке.
Из здания суда ракетой вылетела Маша. Широкая юбка развевалась на ней как знамя, на красном сияющем лице виднелись следы от ногтей.
Маша с разбегу бросилась Сашке на шею, и тому пришлось прокрутиться на месте, чтоб не упасть. Подавшись в сторону, Андрей снисходительно улыбнулся.
— Тебя оправдали! — ликующе воскликнула Маша. — Сашка, ты невиновен!
Отпустив его, она протараторила:
— Мальчики, как здорово, я чуть не свихнулась, провела весь суд в полуобморочном состоянии! А где наш главный герой? — озираясь, возбужденно спросила она Андрея. — Дедуля твой где?
Глаза Маши горели от восторга, она едва не приплясывала на месте. Глядя на нее, Сашка сам разулыбался, осознав до конца, что разбирательство с Хавелоком больше не висит над ним дамокловым мечом и всё наконец-то закончилось. Ощутить праздник во всей полноте ему мешали лишь тревожные мысли о матери с тетей Зиной.
— Смылся, — насмешливо ответил Андрей. — Мавр сделал свое дело, мавр может уйти.
Маша хмыкнула и задумалась, глядя на приближавшегося к ним Вайларка.
— А мы теперь куда?
