Кэролайн Черри - Эльфийский Камень Сна
— Там высился холм, — добавил Келли, а лошади неумолимо неслись к стенам. — Под ним лежали кости.
— Я этого не видела, — сказала Мев.
— Кер Донн, — хрипло произнес Донал. — Вы видели Кер Донн, — и он взял в руки поводья. — Скорее, — и лошади пошли быстрее, словно так Донал хотел уберечь детей, доставить их поскорее за стены и ворота.
— Незачем им было ездить, — сказала их мать, подойдя к очагу. Мев рассеянно смотрела на нее, словно та казалась ей безумной. После того как они мчались в замок сообщить о своем видении, и Донал весь вспотел и был бледен от их бега по лестнице, при отце, все еще погруженном в свои мысли, она говорит такое. — Брадхит распустился, и Кер Дав бурлит, и они совершают набеги, словно ничего не боятся.
— Я видела сожженный Кер Велл, — вскричала Мев.
— Тихо! — оборвал ее отец. — Подойдите сюда. Как он был сожжен?
Мев тряхнула головой и опустилась на колени рядом с креслом отца, и Келли подошел к нему с другой стороны.
— Может, — предположил Донал, — когда она отдала мне свой подарок, все смешалось у нее. Может, то было другое место.
— А Кер Донн? — спросил Келли. — Я видел Донн, не так ли?
— Может быть, — сказал Донал, — ты это воспринял от меня — то, что видел или представлял себе я.
— Несомненно, так, — объявила их мать, проходя мимо Мурны, сжавшейся у очага, смотревшей на них огромными испуганными глазами. — Я держала камень. Это было точно так. Приходят воспоминания.
Их мать хотела, чтоб все было так. Мев взглянула на нее и поняла и тоже захотела того же, что и мать: чтобы ее видение оказалось чем-то прошлым или воспоминаниями Донала, которым никогда не суждено осуществиться.
— Мев, — сказал ей отец, — дай мне руку, и ты, Келли.
Она протянула руку, подумав, что он хочет сказать им что-то; но он закрыл глаза, и мир наполнился серым туманом.
— Киран! — вскричала их мать.
Замок был сожжен, и земля опустошена, дым вился над холмами, уходящими к лесу; и высилась гора костей, и на дне мелкого озера лежала свернувшаяся мгла, и впадины разверзлись, словно разбитая скорлупа, и зияли пустотой во мраке.
«Нет!» — послышался голос отца. Он оттолкнул их руки, и на мгновение Мев потерялась во мгле. Но она сразу же ощутила руки матери и ее юбки на своем лице, благоухающие лилиями и травами, и мать что-то кричала их отцу.
— Все так и будет, — сказала Мев, — все так и свершится.
— Они же дети, — закричала мать.
— Да, — ответил их отец. Мев различала его яснее, и на щеках его были слезы. Это заставило ее молчать. Она пыталась отвести от него взор, но взгляд словно приковался к его лицу. Отец спокойно протянул руку и потрепал ей волосы, как он это делал, когда она была совсем ребенком, потом взъерошил волосы Келли. — Донал.
— Да, господин, — еле слышно ответил Донал.
— Зрение может обманывать. Иногда все не совсем так, как кажется. И все же — Брадхит поднялся, и все наши враги объединились, и Ризи нет — у меня нет родных, Донал; и всюду за мной следует Барк. Родня моей госпожи — что ж, что-то задержало их, иначе Ризи был бы здесь. Был бы родственной защитой для нее и Мев, и Келли, и при необходимости постоял бы за них. Замени его.
— Клянусь жизнью, господин, — прошептал Донал. И Мев почувствовала, как сжали ее руки матери, когда она поднялась — она разгладила ей волосы, взъерошенные отцом. «Отпусти меня», — хотелось крикнуть Мев, но вместо этого она повернулась и обняла свою мать, решив, что кто-то должен это сделать.
— Кер Велл никогда не падет, — промолвила Бранвин без тени сомнения в голосе. — Вся эта чепуха от якшания с дарами Ши — вот и все. И от подслушивания под дверями, когда их не пускают.
Никто не проронил ни звука. Отец сидел и смотрел на них всех тем взглядом, который появлялся у него, когда он был далеко, потом он поднялся из кресла.
— Донал, ступай отдохни. Мурна, проследи, чтоб ему принесли холодного эля — рискну сказать, он пойдет ему во благо. А можно немного и Мев с Келли, если они захотят.
— Совсем немного, — промолвила их мать, показывая сложенными пальцами — сколько, и нахмурившись, взглянула на Мурну. Потом она руками расчесала волосы Мев и, подняв к себе ее лицо, заглянула ей в глаза. — Ты уже выросла, чтобы кататься по округе, слышишь? Чтоб больше этого не повторялось.
Это уязвило бы Мев, даже если бы она сочла эти слова обычной пустой угрозой, но сейчас в них звучал окончательный приговор, гораздо более страшный, чем сами слова. «Никогда, никогда, никогда». Она сделала вид, что не расслышала — стоит что-нибудь ответить, и все будет запечатано, как магия произнесения истинных имен.
— Можно идти? — спросила она вместо этого.
— Ступай. И расчеши свои волосы, — мать была рассеяна. Она сказала о волосах, не думая. Мев направилась прочь с Мурной рядом с Келли, и Донал шел за ними следом, но перед тем как выйти, Мев оглянулась на отца и мать: мать стояла, обхватив себя руками, отец смотрел в никуда, но вокруг его рта лежала такая суровая складка, что можно было догадаться о его грядущих словах.
«Никогда не делай этого впредь», — вспомнила Мев, и руки ее похолодели. Все изменится теперь для нее: не будет солнца и зеленых полей, не будет играющих жеребят и смеха с Доналом за стенами Кер Велла. Она сжала свой подарок, пытаясь увидеть, что будет дальше, следуя за Мурной, но даже Флойн был не виден ей, одна мгла, серая мгла и туман, и лишь камни стен истинного Кер Велла напоминали, где она и какое нынче время.
«Келли, — подумала она, — о Келли».
— Я скоро уеду, — тихо сказал Киран, обращаясь к Бранвин.
— Киран.
— Тихо. Я знаю, — он поцеловал ее в лоб и сжал на мгновение в своих объятиях. — Прости меня.
— Что они видели?
— Разорение. Успокой их. Они будут нуждаться в этом.
Она ухватилась за него руками и прижала к себе.
— Киран, Киран, если бы вернулся Ризи… Он ведь вернется. Он слишком умен, чтобы ему смог кто-нибудь помешать.
— Всякое может случиться: если за дорогой следят, он мог отпустить свою лошадь и пойти пешком — а это займет гораздо больше времени.
— Если б что-нибудь случилось, если б они заметили… Киран, мы были бы уже уничтожены и сожжены, а мы все еще здесь. Владей мы Видением до прихода короля в Кер Велл, мы бы отчаялись и потеряли всякую надежду. То были темные дни. Но они не стали концом для нас.
— Так и скажи им. Им нужна надежда.
— Мне нужна надежда. Киран, не оставляй меня! Не смей никуда отправляться, пока не снимешь эту вещь и не возьмешь с собой меч, слышишь? Что думают люди, когда ты ходишь с пустыми руками и отсутствующим взглядом… прости меня, но послушай. Какое от него было добро? Никакого. Любовь, любовь моя, тебе надо было всех собрать у Лиэслина, о боги, пойти и научить своего брата, как надо обращаться с гостями.
