Олег Авраменко - Звездная дорога
– Если ты так считаешь, то почему же тогда не рассказал им о...
Я предостерегающе поднял руку:
– Нет, Морис, я не хотел рисковать. И сейчас не хочу. Звёздная Палата как организация, это одно дело, но её члены как люди и колдуны – совсем другое. Слишком велик риск, что кое-кто из них не устоит и изменит своим принципам. Как раз по этой причине я не приемлю деятельность Звёздной Палаты, хоть какие бы благие цели она не преследовала. Никому не подконтрольная, не ограниченная никакими рамками закона тайная организация со временем стремится расширить круг своих полномочий (коими её, кстати, никто не наделял) и рано или поздно превращается в узурпатора, самозванного вершителя судеб людских. Собственно, со Звёздной Палатой это уже происходит. Мой случай явно не в её компетенции, и всё же меня взялись судить.
– Но свидетель объяснил тебе, почему он обратился в Звёздную Палату.
– Так он же набитый дурак! Он не понимал того, что судьям, людям безусловно не глупым, должно быть яснее ясного: если я не предам огласке преступление Ладислава, то в Даж-Доме никто судить меня не станет.
– Почему так?
– Чтобы не порочить имя Ладислава. Это, конечно, не прибавит мне популярности среди детей Дажа, но можно не сомневаться, что после рассмотрения дела на закрытом заседании семейного совета меня отпустят с миром, попросив держать язык за зубами.
Морис сел на стул и, наморщив лоб, принялся пощипывать пальцами кончик носа. Он часто так делал, когда предавался раздумьям, и эта его привычка порой меня раздражала. Наконец он произнёс:
– Судьи предложили тебе на выбор три варианта. Если дела обстоят так, как ты говоришь, то почему бы тебе не пойти и не признаться во всём Володарю?
– Нет, – сказал я. – Это исключено!
– Боишься потерять Радку?
Я тяжело вздохнул. Боюсь, я уже потерял её – чем бы ни кончилась эта история.
– Это одна из причин, но не самая главная.
– А какая же главная?
– Всё та же: риск. А вдруг родным Ладислава взбредёт в голову поискать доказательства того, что он неспроста затеял эту бойню, что у него были веские основания так поступить. И что, если они найдут эти доказательства... Короче, не стоит испытывать судьбу.
– А те парни из Звёздной Палаты? Вдруг они найдут доказательства?
– Это менее вероятно. Не думаю, что они окажутся столь неосмотрительными, чтобы соваться сейчас на Землю Юрия Великого, рискуя навлечь на себя гнев Даж-Дома. А позже...
Я не закончил свою мысль, но Морис прекрасно понял меня: позже будет слишком поздно. К счастью (если здесь уместно это выражение), Ладислав действовал стремительно, и сведения о космической цивилизации сохранились главным образом в электронной форме. А жёсткое радиоактивное излучение вскоре приведёт в негодность даже те немногочисленные носители информации, которым удалось уцелеть в ходе такой опустошительной ядерной войны.
Морис сплёл на затылке пальцы рук и откинулся на спинку стула.
– Эх, всё-таки дал я маху! Нужно было что-то нагородить о преступной деятельности Ладислава. Да и ты был хорош со своими «без комментариев».
– Вот тут ты ошибаешься, – сказал я. – Моя готовность обвинить Ладислава во всех смертных грехах только вызвала бы ненужные подозрения. К тому же с меня хватит и одной лжи.
– Гм-м. Если я ничего не упустил из твоего рассказа, ты ухитрился ни разу не солгать.
– А насчёт мотивов?
Морис вздохнул и сокрушённо возвёл горе очи.
– Опять ты за своё! Право слово, Эрик, в тебе есть что-то от мазохиста. Обычно люди ищут оправдание своим поступкам, ты же наоборот – упорно отвергаешь очевидное, лишь бы дольше помучить себя. Признай же наконец, что ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО убил Ладислава в ярости, что ты ПРОСТО потерял над собой контроль, когда увидел, что он сотворил с целой планетой, с миллиардами людей. Никакого трезвого расчёта у тебя не было.
– Был, – упрямо заявил я. – Тогда я думал не о мире, который он уничтожил, и не о людях, которых он убил, а о том, как бы заставить его молчать.
– Глупости! – фыркнул Морис. – И кстати, тот факт, что тебя без труда выследил какой-то праздношатающийся болван, лишний раз подтверждает это. Если бы ты действовал расчётливо и хладнокровно, то не допустил бы такой оплошности.
– Но так или иначе, мне пришлось бы...
– Да пошёл ты к чёрту со своей казуистикой! – невесть почему разозлился Морис. – Не подменяй случайность необходимостью. Чтобы заткнуть Ладиславу рот, вовсе не обязательно было убивать его... хотя я с огромным удовольствием задушил бы его собственными руками. И вообще, Эрик, знаешь, как это называется? Я имею смутное представление об этических нормах твоей религии, но с точки зрения христианства ты преисполнен гордыни. Где-то в глубине души тебе лестно думать о том, что ты взял на себя грех ради... – Он осёкся. – Ладно, хватит об этом. Ты уже решил, что нам делать?
Я кивнул:
– Если ты не против, мы пустимся в бега. Здесь оставаться опасно.
– Значит, ты выбрал третий вариант?
– В некотором роде. Там, куда мы направляемся, мне будет чем заняться. Дел хватит на много лет вперёд.
В глазах Мориса зажёгся робкий огонёк надежды:
– Так ты... нашёл?
– Да, нашёл, – подтвердил я и встал с кресла. – Подробности позже. А пока давай собираться в дорогу. И не забудь об одежде.
На последнем слове я сделал особое ударение. Морис понял меня – мы заблаговременно подобрали себе костюмы, в которых не будем выделяться среди прочих людей в его родном мире. Сейчас эта предусмотрительность пришлась весьма кстати.
– А если за нами будут следить?
– Не беспокойся, – сказал я, направляясь к двери. – Об этом я тоже подумал... Ну всё, теперь молчок.
Я открыл дверь, и мы вышли в коридор. Морис сразу потопал к себе собираться, а я первым делом вернул в кабинет Дианы заподозренный в шпионстве портативный компьютер. Затем непосредственно, без зеркала, связался с отцом – это исключало любую возможность перехвата разговора.
При других обстоятельствах я обратился бы к маме или Диане, но сейчас помощь отца была предпочтительнее. Хотя праздное любопытство свойственно представителям обоих полов, мужчины в этом отношении всё же более сдержаны, чем женщины, и не склонны делать трагедию из того, что от них что-то скрывают или чего-то не договаривают.
Отец отозвался через пару секунд:
«Это ты, Эрик?»
«Да, папа. Привет».
«Привет. Как дела?»
«Да так себе, более или менее. Ты не очень занят?»
«Зависит от того, насколько срочно я тебе нужен».
«Желательно поскорее».
«Тогда я свободен. Где ты?»
«В доме Дианы».
