Городская фэнтези-2006 - Руденко Борис Антонович

Результаты импровизированного консилиума были плачевны. Никто не сомневался, что меня ждут серьезные неприятности, но, в чем они будут выражаться, никто не понимал. Софья Леопольдовна из бухгалтерии предположила, что проблемы носят криминальный характер, прочие участники дискуссии потискали мне руку по второму кругу и согласились с ее выводом. Иван Федорович вдруг потребовал, чтобы все проверили и его будущее на предмет возможных криминальных разборок. Недоумевающие подчиненные поочередно пожали руку начальника и не усмотрели в его судьбе никакой опасности.

Иван Федорович еще раз вздохнул и снял пиджак, под которым обнаружилась кобура с револьвером.

— В прошлом месяце мне было дурное пророчество, — пояснил Иван Федорович. — Пришлось револьвер купить. Стал носить с собой — рассосалось. Попробуй, Витя, может, и тебе поможет.

— А как же вы? — промямлил я.

— У меня теперь все нормально, он мне больше не нужен. Бери, не стесняйся, потом отдашь.

Иван Федорович объяснил мне, где находится предохранитель, а затем потребовал завершить митинг и заняться наконец работой.

Первая половина дня прошла спокойно, ничего достойного упоминания не произошло. А во время обеденного перерыва будущие неприятности снова напомнили о себе.

Расплачиваясь на кассе, я случайно коснулся руки кассирши, та вздрогнула и рассыпала мелочь.

— Что-то не так? — осторожно спросил я.

Кассирша беззвучно пошевелила губами, пытаясь подобрать подходящие слова, и произнесла:

— Молодой человек, сходите к прорицателю, не искушайте судьбу.

Ситуация начала меня нервировать. Если мое будущее пугает людей настолько, это уже совсем нехорошо. И револьвер Ивана Федоровича пока не помогает. Что же делать-то?

После обеда я попросил коллег еще раз подержать меня за руку. Энтузиазма у них стало меньше, а тревоги — больше. Слава Печников сказал, что увидел в моем будущем много крови. Больше ничего дельного он не сообщил — картинка была очень смутная, но и этого было достаточно, чтобы я забеспокоился по-настоящему.

В самый разгар дискуссии появился Иван Федорович. Он немного подержал меня за руку, посмотрел в глаза, выпустил руку и неодобрительно покачал головой.

— Сходи к прорицателю, Витя, — посоветовал он.

— Я не могу, — замялся я. — То есть могу, но…

— Можешь — сходи, — отрезал он. — Прямо сейчас.

— Но работа…

— В субботу отработаешь. В таком состоянии ты мне не нужен, ты только людей отвлекаешь.

Визит к профессиональному прорицателю обошелся мне в три тысячи рублей, что составляло ровно половину нашего семейного бюджета на ближайшие две недели, оставшиеся до следующей зарплаты. Не люблю обращаться к друзьям с просьбой одолжить кто сколько может до получки, но другого выхода, к сожалению, не предвиделось.

Можно было вежливо отказаться от настоятельного совета начальника, но… Нет, от таких советов лучше не отказываться. В конце концов, моя зарплата не настолько мала, чтобы неожиданный расход в три тысячи рублей стал катастрофой для семейного бюджета. Если бы я сказал Ивану Федоровичу, что у меня нет денег, он бы подумал, что я пытаюсь выбить халявное прорицание за счет фирмы, и обиделся бы. А если бы я сказал, что Наташа на прошлой неделе спустила пять тысяч в ювелирном, он посмотрел бы на меня как на слабохарактерного придурка и был бы в общем-то прав. Я свою жену очень люблю, но ее закидоны в последнее время не просто раздражают, а уже конкретно достают.

Я позвонил Наташе и обрисовал ей ситуацию. Она сказала, что мой начальник — жлоб, а я слишком нерешителен. В первом пункте она была не права, а во втором — права на все сто, и оттого ее заявление было особенно обидным. Я сказал ей, что не просил оценивать мое поведение, что я позвонил только для того, чтобы проинформировать ее о сложившейся ситуации и чтобы она подождала с покупкой нового музыкального центра хотя бы до следующего месяца. В ответ Наташа заявила, что денег на новый музыкальный центр у нас как не было, так и нет и вообще никогда не будет, потому что ее муж… Я приготовился выслушивать длинную и нелицеприятную характеристику моей личности, но тут Наташа заявила, что к ней пришли заказчики, и повесила трубку.

К прорицателю я явился в далеко не самом лучшем расположении духа.

Прорицатель оказался старым лысым евреем, он носил ермолку и говорил с одесским акцентом. Первым делом он убедился, что визит оплачен, а вторым делом взял меня за руку, наморщил лоб и тут же отпустил руку, вернее — даже не отпустил, а отбросил, как будто случайно схватился за кусок дерьма.

— Вы пришли не по адресу, молодой человек, — сказал он. — Вам надо было звонить в милицию.

— Все так плохо? — спросил я.

— Хуже не бывает. Если не принять срочных мер, до вечера вы не доживете.

— Это точно? — спросил я с некоторым сомнением.

— Точнее не бывает, — заверил меня прорицатель. — У меня все как в аптеке.

— Как это случится? Где, когда?…

— А я-то откуда знаю? — развел руками прорицатель. — Я вам не судмедэксперт, я не собираюсь ковыряться во всей этой мерзости. Обращайтесь в милицию, молодой человек, и не морочьте мне голову.

— Деньги вы мне вернете? — спросил я. — Хотя бы часть?

— Денег я вам не верну, — решительно заявил прорицатель. — Вы внимательно читали договор, который подписывали? Зря, договоры нужно читать, тогда не будет лишних вопросов. Прощайте.

Мне вдруг очень захотелось вытащить револьвер и проделать в маленькой лысой голове этого гада еще одну дырку. Но я сдержался. Единственное, в чем я проявил свои эмоции, — сильно хлопнул дверью, выходя из кабинета.

— Шарлатан! — провозгласил я, глядя поверх голов посетителей, ждавших своей очереди.

Ответом мне были только саркастические ухмылки. Я понял, как глупо выгляжу со стороны, смутился и быстро ушел.

Выйдя на улицу, я направился к метро и уже спустился в подземный переход, как вдруг сообразил, что советом старого шарлатана надо воспользоваться. Если я хочу дожить до вечера, надо обратиться в милицию. Подойти к ментам на станции? Они меня пошлют куда подальше и будут правы. Я вытащил мобильный телефон и набрал 112.

— Вы позвонили в службу спасения, — сообщил приятный женский голос. — Все разговоры по данному номеру записываются. Штраф за ложный вызов составляет пятьдесят долларов США. Слушаю вас.

— У меня проблемы, — сказал я. — Прорицатель говорит, что я не доживу до вечера, мне нужна немедленная помощь.

— Какой прорицатель? — спросила женщина на другом конце провода. — Впрочем, это пока неважно. Он не уточнил, по каким причинам вы не доживете до вечера?

— Я полагаю, что-то криминальное. До этого мое будущее смотрели мои друзья… Прорицатель сказал, что мне нужно обратиться в милицию.

— Он отпустил вас?

— Да. Отпустил и велел позвонить в милицию.

— Если он вас отпустил, — сказала женщина, — значит, вашей жизни не угрожает непосредственная опасность. Обратитесь в отделение милиции по месту жительства. Сожалею, но я вынуждена признать ваш вызов ложным. Пятьдесят долларов США будут списаны с вашего счета. Всего доброго.

Телефон высветил конец соединения. Я набрал номер, обозначенный в телефонной книге словами «сколько денег», и услышал, что задолженность моего лицевого счета составляет сорок восемь долларов шестнадцать центов США. Замечательно. До зарплаты придется обходиться без сотовой связи.

В отделении милиции я обрисовал свою ситуацию сонному, медлительному и невозмутимому майору, прятавшемуся от посетителей за решеткой. Майор внимательно выслушал меня и направил к участковому.

Офис участкового размещался в соседнем здании, в обычной квартире на первом этаже обычного подъезда. Я позвонил в дверь, но реакции не последовало. То ли участковый где-то бродил по своим участковым делам, то ли он вообще решил устроить себе выходной день. Следующие полчаса я просидел на скамейке у подъезда, но ни один человек в милицейской форме в подъезд не заходил.