Стеклянная Крепость (ЛП) - Дрейк Дэвид

Гадюка была недостаточно близко, чтобы причинить им вред, а у Кэшела не было отары овец, которую он должен был охранять. Он убил бы в мгновение ока, если бы ему понадобилось, змею или человека, любого из них; но убийство не было тем, что он делал ради забавы.

Дно долины было ровным и широким, достаточно широким, чтобы стрела не долетела бы ни с одной стороны от того места, где они шли посередине. Стены были крутыми и серыми; почти такими же крутыми, как стены мельничного дома. У их основания была каменная осыпь, отколовшаяся от утесов.

— Почему эти овцы не двигаются? — спросил Протас, кивая в сторону одинокой сосны, под которой сгрудились три серые фигуры. — Они даже головами не пошевелили с тех пор, как я их увидел.

— Они не сдвинулись с места, потому что они каменные, — пояснила Госпожа Форсидес. — И в любом случае, это горные козлы, а не овцы. Дикие козы.

Мальчик открыл рот, чтобы задать еще один вопрос, но прежде взглянул на Кэшела. Кэшел слегка покачал головой. Протас выдавил из себя улыбку, сглотнул и пошел дальше, не произнеся больше ни слова.

Кэшела интересовало множество вещей, но он не думал, что разговор с крылатой женщиной — хороший способ получить ответы. Чем меньше они с ней общались, тем больше ему это нравилось.

Он не сомневался, что она отведет их туда, откуда им предстояло отправиться в следующий раз, как это делали другие гиды. Но, если бы они дали ей, хоть малейшую передышку, случилось бы что-то плохое. Кэшел доверял ей так, как доверял бы ласке: ты точно знаешь, что сделает ласка, если дать ей шанс.

Форсидес повела их к скале. Кэшел подумал, что за буковыми деревьями скрывается пещера или, может быть, даже изгиб каньона, но они обогнули рощу и обнаружили отвесный утес. Слои породы стояли дыбом. Пластина слюды, которую Кэшел не смог бы перекрыть вытянутым посохом, поблескивала в сплошной стене.

Форсидес повернулась и снова улыбнулась. Кэшелу не понравилась эта улыбка, но это делало ее неотъемлемой частью большинства других качеств их гида.

— Я привела вас сюда, — сказала она. — Я не могу вести вас дальше.

— Значит, мы пройдем сквозь скалу? — спросил Протас. Он говорил своим взрослым тоном и держал корону перед собой обеими руками.

Из-за ствола бука на них смотрел мужчина — статуя мужчины. Другой — статуя — был наполовину скрыт чахлыми рододендронами в двух шагах от них, а третий притаился за можжевельником. Кэшел не знал, видел ли их Протас. Если мальчик и видел, то делал вид, что не видит.

— Пройти через нее? — сказала Форсидес. — Это зависит от вас. Я не могу провести вас.

Ее пухлые бледные губы растянулись в улыбке еще шире. — Если бы я могла, — сказала она, — я бы прошла сама.

Протас повернулся к слюде и слегка приподнял топазовую корону. Кэшел отодвинулся в сторону, чтобы одновременно следить за мальчиком и женщиной.

Форсидес протянула свои поднятые руки к Кэшелу, словно делая подношение. Змеи на ее лбу извивались все быстрее.

— Я выполнила свой долг, — сказала она. — А теперь, Мастер Кэшел, освободите меня.

— Я не могу освободить вас, — ответил Кэшел. Его голос был резким, что удивило его самого. — Я не связывал вас, госпожа, так что не мне вас освобождать.

— Чун... — пропел Протас. Это был не его голос. Все десять его пальцев сжимали топаз, но в глубине его сверкали яркие огоньки. — Чонксин аоабаот момао.

— Освободите меня! — повторила Форсидес. Ее ухмылка сменилась выражением, которое Кэшел не смог бы описать. — Скажите, что я свободна, только это!

— Нетмомао... — сказал тот, кто говорил устами мальчика. — Суарми.

— Оставь нас, — прорычал Кэшел. Он поднял свой посох. — Оставь нас сейчас же!

Змеи в волосах Форсидес зашевелились. У нее был третий глаз посередине лба. Он был закрыт, но веко подрагивало.

— Мармараот! — закричали губы мальчика. Мутная слюда таяла на стене зеркальной камеры, которая расширялась, окружая Протаса и Кэшела. В комнате уже была чья-то фигура.

Кэшел шагнул так, что оказался между Форсидес и мальчиком, держа свой посох вертикально перед собой. Она издала вопль сбитой с толку ярости и резко отвернулась, ее средний глаз все еще был закрыт.

Зеркальная комната сомкнулась вокруг Кэшела и мальчика. У входа, единственного проема, стояло существо размером с человека, но с вытянутой кошачьей мордой. Оно издало крик, похожий на рык охотящейся пантеры, и прыгнуло, нацелив копье с каменным лезвием в горло Кэшела.

Глава 15

Шарина медленно пошла обратно туда, где Теноктрис ждала в окружении изгороди из Кровавых Орлов. Старая волшебница сидела выпрямившись. Охранник нашел для нее щит, на который она могла сесть, хотя это не спасло ее зеленые шелковые одежды, вероятно, с того момента, как она уселась в грязь, чтобы сотворить свое заклинание. Она улыбнулась, увидев Шарину, и попыталась подняться.

— Не надо, — крикнула Шарина. — Просто освободите место рядом с собой.

Она хотела сказать это в шутку, но на самом деле смертельно устала. Она вложила свой нож в ножны, хотя у нее возникли проблемы с тем, чтобы вставить кончик в отверстие ножен. Мышцы ее правой руки так сильно сокращались в ответ на ее повторяющиеся рубящие удары, что она не смогла бы удержать тяжелый нож в руке.

Охранники отступили в сторону, чтобы пропустить Шарину, затем начали болтать с воинами, которые сопровождали ее при нападении на адские растения. Она села с неожиданным стуком; ее ноги подкосились, когда она была опускалась.

— С тобой все в порядке? — с беспокойством спросила Теноктрис. — Твой рукав...

Шарина удивленно посмотрела вниз. — О! — воскликнула она, вспомнив об этом. — Я использовала рукав, чтобы вытереть свой нож. Я не могла использовать тела растений.

Она усмехнулась. — Видите ли, это традиционный способ чистки лезвия.

Она откинулась назад и повернулась так, чтобы видеть Двойника. Он лежал на спине перед обломками своего зеркала. Он вообще не двигался, хотя его глаза были открыты; Шарина не была уверена, был ли он в сознании.

— Теноктрис? — спросила она. — Это вы заставили болото замерзнуть?

Старая волшебница улыбнулась, как решила Шарина, с выражением застенчивого триумфа. — Я сделала так, чтобы это произошло, — ответила она. — Да, полагаю, я это сделала. В некотором роде.

Солнце стояло в зените; борьба с адскими растениями заняла больше времени, чем Шарина думала, когда битва продолжалась. Сам масштаб сражения был ошеломляющим.

Дымка рассеялась; грязь оттаяла и теперь высыхала. Адские растения превратились в вонючие комочки, но запах был ничуть не хуже, чем в деревушке Барка, когда первые весенние дожди высвободили разнообразную кислятину, замороженную зимой. Кроме того, сильный морской бриз очищал воздух, дуя вглубь страны без сдерживающей его дуги холмов.

— Как, Теноктрис? — спросила Шарина. — Двойник ведь...

Она кивнула.

— ... великий волшебник, как вы сами сказали. Как вы смогли победить Зеленую Женщину там, где не смог он?

— Черворан и Зеленая Женщина удивительно могущественны, — ответила Теноктрис. — Но они равны по силе. На мгновение можно было бы получить преимущество, но только на мгновение. Вы все видели, как шла борьба между ними. Во всяком случае, увидели то, что мог увидеть непрофессионал.

— Да, — согласилась Шарина. — Хотя мне показалось, что Зеленая Женщина побеждала, пока вы...

Она не знала, как описать то, что произошло: внезапное похолодание и прояснение неба. Она покрутила указательным пальцем по кругу и сказала: — Вы сделали то, что сделали.

— Это была всего лишь задержка, — объяснила Теноктрис. — Как и все остальные. Черворан...

Она кивнула в сторону упавшего волшебника, который теперь начал шевелиться. Она никогда не называла его Двойником.

— … набирался сил. И это было ключевым моментом, как ты понимаешь. Я почти бессильна по сравнению с любым из этих волшебников, но я могла видеть, что они делали. Возможно...