Помощь ближнему (СИ) - Малеев Алексий

— Чего так?

— Ассоциации из детства не очень, зубную пасту напоминает.

— Дело твоё. Сейчас нам важно разработать концепцию церковной вертикали. Ты же не думал, что я оставлю тебя наедине с этой задачей?

— Я собирался привлечь к этому Карсигаву, — честно ответил я. — И может быть даже Натаниэллу.

— Да, твоя новая… эм-м-м… работница может и в этом деле помочь, — оценил Аркат, — полезное приобретение. Но как-нибудь в другой раз.

— Тогда Велеса.

— И где он сейчас?

— Рядом с Ас… Аастией.

— Это что сейчас было, сын? — нахмурившись, спросил Отец.

— Ты о чëм?

— Не придуривайся, — вкрадчиво произнëс Камнерожденный. — Или ты думаешь, я не в курсе ваших отношений? Все, значит, в курсе, а я идиот. Так?

— Она имеет право на уважение по статусу и заслугам. Если все станут звать её Асей, ни о каком уважении речи уже не пойдëт.

— Что ж, понимаю. Моё отношение к баусти Аастии от имени не изменится. Что, не ожидал? Я много о тебе знаю по воле Множителя, привыкай. Но мы ушли от темы.

— Кстати, да, — кивнул я. — Когда прекратятся эти неприятные дëрганья в самый разгар боя? Можно ведь и предупредить, дескать, через пять минут вы будете принудительно поставлены перед очи Бога-Отца, возрадуйтесь. Дети Асхи могут посылать игрокам сообщения, это знают все.

— Кажется, с памятью у тебя всё же не очень хорошо, — констатировал Аркат. — Зачем по-твоему нужна эта маскировка с твоей временной подменой? Вспоминай, это не так сложно.

Похоже, Отец намекает на то, что я должен знать это, значит, кто-то из богов уже говорил что-то такое. Точно не Шаласса, та хотела лишь Ихтиантов, ничего другое её не интересовало. Вряд ли Илат, слишком он умудрëн для этого. Остаëтся Силанна и сам Аркат. Встречи с Асхой я вообще не помню, вроде как сам попросил стереть себе память, но это выглядит удобной отговоркой, даже если и правда.

А может лучше пойти от самой проблемы? Зачем всемогущие существа в рамках целого мира вообще скрывают своё общение с игроком? Этому должна быть причина. И она точно есть, что-то такое вспоминае… ну конечно, Аркат это и говорил.

— Чтобы демиурги не поняли, что вы больше люди, чем ИИ, — ответил я.

Злость как рукой сняло. В самом деле, если хочешь что-то скрыть — скрывай это до конца. Не думаю я, что разговоры богов с игроками оставлены без внимания со стороны разработчиков, а значит встречи в Храме не безопасны в плане разговоров о… да о чëм угодно, противоречащим представлениям демиургов о пользе для себя любимых.

— Именно поэтому подобные выдëргивания будут происходить, сын. Да и вообще, мог бы сказать спасибо.

— Спасибо? — переспросил я. — За что?

— За избавление от самого скучного боя в твоей жизни, — будто маленькому ребёнку, пояснил Камнерожденный. — Ну и я тоже скажу спасибо за предоставленное время. Которое, кстати, тем не менее не бесконечно.

— И что же вы хотите, о любитель предоставляемого времени? — хмуро спросил я.

Этот диалог начинал мне надоедать. Пусть битва с банши и не была лучшим боем моих шести недель в Асхане, но она хотя бы не пыталась меня запутать ради непонятной цели.

— Внятной церковной вертикали, — ответил Отец. — И сделаем мы её прямо сейчас, освободив тебе время на будущее, как бы сильно ты сейчас не кривился. Гарденик нуждается в собственной терминологии, а ты — в паре новых плюшек. Вот, заинтересованность в твоих глазах появилась. За топунов больше не переживаешь?

— Не моё это дело, беспокоиться об удерживающих в своих цепких объятьях Бесконечный мир. А что дадут?

— О семнадцати пунктах выбора даже не мечтай, — хмыкнул Аркат. — Максимум о восьми-девяти, всё же в одиночку вертикаль служения для ипостаси придумал.

— В одиночку? Ой ли.

— Я в названия вмешиваться не собираюсь, они только твои, так что всё честно. Итак, начнëм. Каждому богу в первую очередь нужны паства, согласен?

— Само собой, — кивнул я, не совсем понимая, к чему ведёт Камнерожденный.

— А пастве нужны места, где она будет напрямую обращаться к своему богу, верно?

— Верно. Специализированные места необходимы, я в этом отношении за храмы и церкви. Молитвы в той же таверне, например, смотрятся дико. Гном пришёл культурно отдохнуть, кружечку-другую пивка опрокинуть, а его насильно в молитву втягивают. Не дело это.

— Ну хотя бы в этом мы сошлись.

— Разве могло быть иначе?

— Церковь Эльрата Нариндиантия, ипостаси в Разум, не предполагает помещений для разговора с богом, — пояснил Аркат. — Вообще. Каждый молится у себя дома. Я так не хочу.

— Я тоже. Да и не думаю, что гномы дадут нам провернуть подобный обвал. Они хоть и смешались с природой, но бородатыми любителями пива и в хорошем смысле детей остались.

— И это, кстати, в том числе и твоя заслуга. Но не о том речь. Что непременно нужно каждому, скажем так, религиозному зданию?

— Настоятель? — предположил я.

— Не обязательно, — не согласился Камнерожденный. — Служащие Малассе тëмные эльфы не приветствуют одиночного главенства в вопросах веры так же, как и во многих других вопросах.

— Это да, дроу Асхана любят разделять полномочия и всячески объединяться в мини-команды.

— Кому как не тебе это знать, сын. Так что объединяет вообще все религии этого мира с храмами и церквями в плане их обитателей? Не понимаешь, да? Послушники.

— Послушники? — переспросил я. — А разве послушники не в монастырях?

— Ну да, тебе, наверное, привычнее слово «служители», — задумчиво протянул Отец. — Да как не назови, хоть прислужниками, суть одна — обслуживать храмы и церкви кому-то надо. И вот для них не помешало бы своё слово, правда ведь?

— Правда. И каким оно должно быть?

— На всё воля твоей фантазии, сын. Хочешь — сделай единую корневую систему, хочешь — собери морфемный конструктор, даже полнейшую мешанину из набора букв создать можешь, решать только тебе.

И тут я задумался. Делать мешанину именно что не хотелось, во всём должен быть порядок, где выбивающиеся из ряда термины больше украшают его, нежели портят. Но и один корень на всё использовать так же не хотелось. С другой стороны, просто играть в своеобразное лего так же не тянуло. С бездушной терминологией мой внутренний романтик собирался бороться самыми отчаянными способами. И я даже не собирался ему препятствовать, прекрасно понимая.

Чего на самом деле хотелось, так это некоего символизма, совмещëнного с сутью проблематики. И одна задумка на тему у меня родилась, осталось понять, как к этому относится Аркат. Ну и сопоставить термины в языковом плане.

— Предлагаю послушников церкви Гарденика называть «каншаут», — спустя пару минут ответил я. — Коротко, ëмко и красноречиво.

— Дай угадаю, — прищурившись, сказал Камнерожденный, — следующими будут «шаут» и «шаутгиз»?

— Я знал, что ты мудр, Отец, — без тени ехидства произнëс я. — Ты прав, именно эти слова я и хотел сказать. Завершить эту красную цепочку я хочу словом «шаут-хаг».

— Дальше по иерархии, должно быть, идëт «хаг»?

— Я бы предпочëл «хагбиз». Ну, знаешь, одуванчики, мать-и-мачеха, ястребинка, лютик. Именно такой цвет, яркий и насыщенный.

— Что ж, принято, — кивнул Аркат. — Твоя задумка мне понятна. В конце её что-то вроде «арумгиз»?

— Не так скучно, Отец. Главе Церкви больше подошло бы «сетгуардантре». Сияющий изнутри изумруд. По-прежнему красиво, но ещё и невероятно поэтично.

— Похоже, всё последователи Гардарика обречены на романтизм, — пробурчал Камнерожденный. — Допустим, сетгуардантре более чем подходящее для созданной тобой цветовой терминологии слово. Надеюсь, ты понимаешь, что помимо придумки буквосочетаний нужно соотносить слова и обязанности.

— Понимаю.

— В таком случае, может поделишься своим видением иерархии церкви Гарденика?

— А у меня есть выбор? — хмыкнул я. — Отмалчиваться не вариант, когда можно всё рассказать богу здесь и сейчас. Так вот, на вершине пирамиды стоит сетгуардантре. Далее идут отвечающие за епархии — «умдазигуа» — изумруд в малом величии.