Аманда Хемингуэй - Нефритовый Грааль
— Это бранное слово, — объяснила Ровена. — Люди пользуются им, когда рассержены.
— А что оно означает?
Ровена подробно разъяснила смысл выражения. Похоже, Эрика он сильно удивил.
— В моем мире тоже существуют бранные слова, только совсем другие. Мы пользуемся специальными словами, обозначающими предания, коррупцию, неправду. То, чем люди занимаются в постели, вовсе не зазорно. Я должен пользоваться этим словом?
— Конечно, нет, если оно тебе не по вкусу, — ответила Ровена. — Пользуйся любыми словами, которые тебе нравятся.
Предоставив таким образом Эрику возможность выбора, миссис Торн вернулась к мучившей ее проблеме, яростно сверля взглядом неизвестную точку пространства. Вдруг лицо ее переменилось. «Однако… как странно. С чего бы ему?..» Она взяла трубку и перезвонила в Оксфорд:
— Еще раз извините за беспокойство. Я должна справиться о погоде. Вы уверены, что в тот день дождя не было? И нигде в округе?
Ровена положила трубку и взглянула на Эрика.
— В тот день в окрестностях Оксфорда вообще не было дождя.
Эрик что-то бормотал себе под нос — видимо, подбирал подходящие ругательства.
— Фантазия! — попробовал он. Потом заметил, обращаясь к Ровене: — Я говорил вам, что буря неестественная. Кто-то сотворить плохую погоду.
— Дело в другом. — Еще с минуту Ровена размышляла, потом набрала другой номер. Похоже, никого не было дома.
— Вы расстроены, — заметил Эрик, наблюдая за выражением лица Ровены. Ее озабоченность отразилась и в его чертах. — Кому вы звоните?
— Анни. — Она с видимым усилием постаралась стряхнуть тревожные мысли. — Не обращай внимания. Ничего особенного. Пора открываться. — Продавец взял отгул на день, и Ровена не собиралась тратить время на прояснение мелких несоответствий. Эрик приступил к работе, для начала занявшись полировкой орехового приставного столика, а Ровена решила подумать о чем-нибудь другом.
Через полчаса она снова набрала номер Анни — и опять безуспешно. Позвонила Бартелми и услышала автоответчик. Потом закрыла магазин.
— Пошли, — сказала она Эрику. — Мы едем в Иде. Может быть, я делаю из мухи слона, но сдается мне, что-то здесь не так.
— А что за «слон»? — вопросил Эрик, как только они забрались в мини-фургон — излюбленное транспортное средство Ровены. — Он опасен?
— Не знаю. У нас один труп — два, если считать Эффи Карлоу, — и пропавший Грааль, и… Зачем так по-идиотски врать?
— Что врать? — забеспокоился Эрик. — Кто врать?
Ровена объяснила.
Глава двенадцатая
Комната Синей Бороды
Колдовской огонь поведал Бартелми немногим больше того, что ему уже было известно, и под своей обычной внешней невозмутимостью он ощущал всевозрастающее беспокойство. По некотором размышлении у Бартелми родилась идея: та же, что прежде пришла в голову Натану. «Лесной человечек, — объяснял он Гуверу, натягивая сапоги, — старый приятель Натана. Если кто-то что-то и видел, так это он. Нет, тебе со мной нельзя. Ты его напугаешь. Я пойду один».
Некоторое время он блуждал среди деревьев подальше от тропинки, довольно тихо для столь крупного человека. Лишь изредка под ногой щелкала веточка, да едва шелестели опавшие листья. Птицы наблюдали за Бартелми, но не издавали тревожных трелей. На границе Темного леса человек подошел к старому дубу, поваленному грозой много лет назад: теперь от него осталась лишь пустая кора ствола, заселенная колониями насекомых и растений-паразитов, оплетенная зарослями крапивы. Разыскивая Лесовичка, Натан дважды проходил мимо дерева-великана, но не догадался заглянуть внутрь. Бартелми посмотрел внутрь сквозь трещину в коре, чуть отошел назад и присел на склон неподалеку. Там неподвижно и терпеливо он ждал, пока дерево не свыкнется с его присутствием. Через некоторое время Бартелми поднялся на ноги и стал подступать ближе — медленно и совершенно беззвучно. Раздвинув крапиву огрубевшими, привыкшими руками, он расчистил путь к самому сердцу дерева. Сквозь трещину Бартелми разглядел нечто похожее на кучку согнутых веточек, полузарывшуюся в клочки листвы и древесную труху. Существо сидело неподвижно, в оцепенении, повернув удлиненную голову в профиль и глядя на Бартелми одним темным, без белка, глазом.
Вспомнив, как называл лесного жителя Натан, Бартелми тихо позвал:
— Лесовичок?
Если представить, что нечто уже застывшее могло стать еще более застывшим, то Лесовичку это удалось. Бартелми показалось, что у существа перестало биться сердце.
— Я друг Натана, ты же знаешь. Я твой друг. Долгое время мы жили бок о бок, не тревожа друг друга. Я всегда знал о твоем присутствии. И никогда тебя не беспокоил. Я желаю тебе добра, маленький. Не надо меня бояться.
Лесовичок по-прежнему молчал, но Бартелми показалось, что его сердце снова забилось — тоненьким трепещущим стуком, недоступным для человеческого уха.
— Я знаю, ты в беде, — продолжал Бартелми, стараясь говорить очень-очень тихо и мягко. — Я смогу тебе помочь.
Лесовичок подпрыгнул, словно кузнечик, ударившись головой о кору дерева, и забился как можно глубже в дупло, стараясь слиться с древесиной, трухой и тенью. Да только глаза Бартелми давно научились различать тех, кто хочет казаться незаметными.
— Все хорошо, — продолжал успокаивать Бартелми. — Я смогу защитить тебя. Приходи ко мне домой. Можешь некоторое время пожить у меня в саду. Никто не войдет туда без моего разрешения.
Не считая карлика-вора — но с тех пор Бартелми принял все меры предосторожности.
— Оно найдет меня, — наконец проговорил Лесовичок тише, чем самый тихий шепот.
— Не найдет, если ты пойдешь со мной, — сказал Бартелми со сдержанным авторитетом. — Я обладаю силой: ты чувствуешь это. В моем саду ты будешь в безопасности.
— Натан не может помочь, — сказал Лесовичок. — Он искал меня, но я испугался… Он не может помочь. А оно могло отправиться за ним.
— О Натане я позабочусь, — пообещал Бартелми. — Ты шел по лесу за человеком, верно? За человеком в сером. Думаю, ты следил за ним по просьбе Натана. Ты видел, что его убило. Потому теперь боишься.
— Вода, — еще тише прежнего прошелестел Лесовичок, словно боялся, что их подслушает ветер. — Оно выглядело как человек, но состояло из воды. Оно утопило человека своими пальцами. Оно согнало его с дороги и ударило о дерево, а потом утопило.
— Оно видело тебя?
— Видело. Я побежал, а оно бросилось за мной. Я прятался, а оно искало. Потом его позвал другой человек: «Ненуфар».
— Значит, там был еще один человек?
