Александр Меньшиков - В краю молчаливого эха
— Так уж случилось, — заговорил Велеслав, не дождавшись разъяснений от северянина, — что в Темноводье никто не является тем, кем кажется. Никто! Даже тот же Лучезар — местный священник.
— А с ним-то что не так? — с удивлением спросил Прутик.
— Скажу просто: мне как-то говорил один… человек, что в молодые годы наш Лучезар много чем «баловался». Недаром его как-то обвиняли в ереси…
— Что? — подскочил Прутик.
— Тс-с! — друид приложил палец к губам. — Я ничего не говорил.
— Ясное дело! — усмехнулся Бор. — А тот человек, что вам это говорил… его, часом, не Голубем звали?
— Не помню, — отмахнулся друид.
Но сделал он это как-то наиграно.
— Итак, очередной некромант, скрывающийся от правды, — подвёл итог Бор.
— Некромант? Почему вы так говорите? — недоверчиво скривился Прутик.
— Почему, да почему… Потому что встречался с ним и он признался…
Семён даже вскочил от удивления. А друид уже поглядел на северянина совсем другим взглядом.
Зачарованные стрелы в костре трещали так, словно их ломали через колено. Темнота ночи уже поглотила всё вокруг. На какую-то секунду Прутику вообще показалось, будто весь мир пропал. И нет ничего, кроме небольшого пятачка земли, виднеющегося в грохочущем пламени костра.
Где-то далеко ухнула сова. Потом вдруг треснула ветка… Семён поёжился.
— Ночь некромантов, — довольно громко, и притом намеренно громко, сказал Велеслав.
Друид смотрел на Семёна.
— Что это значит? — осторожно спросил парень.
— О! Сегодняшняя ночь весьма знаменательна. Слышал ли ты о Пляске Смерти?
— Нет, — растерянно пробормотал Прутик.
— Сегодня та самая ночь, когда мёртвым позволено вставать из своих могил, — с едкой ухмылкой на устах, говорил Велеслав. Ему доставляло некоторое удовольствие пугать паренька. — Сегодня покойники начинают свой жуткий хоровод. И горе тому человеку, которого восставшие мертвецы втянут в эту пляску.
— Почему?
— Потому что, — подал голос Бор, — он будет плясать до тех пор, пока замертво не упадёт на землю. А следующей весной в эту самую ночь, будучи уже мертвецом, встанет из могилы, чтобы до рассвета… водить хороводы.
Последнюю фразу Бор сказал с какой-то подковыркой. При этом он глядел на друида немигающим «драконьим взглядом».
— Этой легенде много… много лет, — продолжил северянин. — И до сих пор никто никогда своими собственными глазами не видел танцующих мертвецов. Народ Зэм — не в счёт.
— Так, может, их и нет? — осторожно спросил Прутик.
— Ожившие мертвецы — это не сказки, — ответил Бор. — Мы все идём по невидимой тонкой грани. И слева пропасть, и справа пропасть…
— Это вы к чему? — не понял Семён.
— А к тому, что всё в этом мире условно.
— Вот-вот, — согласился друид, неоднозначно глядя на Прутика. — Мы как раз вот перед этим с Семёном-то… к этому выводу и пришли…
— Да? — наигранным тоном спросил Бор, протягивая к пламени свои ладони. — Забавно. Очень забавно… Мне тут, кстати, один совет дали…
— Кто? — сощурился друид.
Семён вдруг почти физически ощутил, как пространство вокруг буквально напряглось. За плечами у Бора опять возникли неясные тени. Медведь негромко рыкнул, уже проснувшись, и стал на четвереньки. Велеслав медленно облизал губы, не сводя взгляда с северянина.
— Скажем так, я это прочитал, — ответил Бор. — Совет прост: «В темные времена следует найти и призвать в помощь того, кто несёт Свет».
— И вы нашли такого? — поинтересовался друид.
— Может, это я сам…
Друид удивлённо закрутил головой.
— Чудесная выходит ночка, — улыбнулся Бор. Он поднял голову к небу и с какой-то подковыркой сказал: — Вместо покойников на свет божий теперь вылазят… пауки да змеи… Кто же в этом виноват, что Удел Валиров поразила «зараза»?
— Проклятье. Всё дело в нём, — уверенно сказал Велеслав.
— Ой ли!
— Да… Пауки в лесах, болотные грибы, гигантские многоножки… Это всё результат навалившегося на замок чудовищного проклятья.
— А вы, Велеслав, не хотите ничего добавь про вашего Сполоха? — быстро спросил Бор.
Прутик сразу заметил, как поменялся в лице друид. Он… испугался. Да, действительно испугался, хотя пытался это всячески скрыть.
— Когда вспомню, — глухим голосом проговорил Велеслав, — обязательно поделюсь.
После этих слов друид тут же отправился спать. Бор подмигнул Прутику и тоже примостился в сторонке.
Утром все молча позавтракали и тронулись в дорогу. И снова Прутик ощутил странное напряжение между Бором и Велеславом. Ощутил на каком-то вполне физическом уровне. Их «фехтование» меж собой начинало раздражать парня.
Шли эти двое на некотором расстоянии друг от друга. Первым двигался друид с медведем, позади плёлся северянин. Семён же терялся, не зная кого держаться.
Вот ударил ветер. Он, подобно невидимому великану, нырявшему в воду, резко раздвинул зелёные ветви, предоставив взору тёмную синь высокого купола неба. А потом тот стремительно «поплыл» среди тугих крон. Зашумела листва, затрещали сучья…
Быть буре. Как пить дать, — Прутик огляделся по сторонам и догнал друида.
Ему вдруг захотелось продолжить вчерашний разговор про некромантов.
— А вы на них знаетесь? — спрашивал Прутик.
— Не очень… в общих чертах, так сказать.
Речь Велеслава была чистой, что выдавало в нём человека образованного. Семён сразу это подметил.
— И всё же? — настаивал паренёк.
— Тут уж лучше пообщаться с тем же Лучезаром, — отвечал друид, кидая косой взгляд на идущего позади Бора.
Северянин, казалось, был углублён в свои мысли и не слушал разговор своих товарищей.
— То что известно мне, — продолжал Велеслав, — некроманты умеют манипулировать энергией других существ.
— Манипулировать? — переспросил паренёк. Не смотря на уже сложившееся о друиде мнение, Прутик не ожидал услышать подобных слов от того.
— Да, — кивнул головой Велеслав, начиная «уходить» в рассуждения. — В среде эльфов некромантия считается уделом не всех, а лишь… избранных… Слышал ли ты о Красоте? В том понимании, которое придают ему именно эльфы?
— Конечно, — Прутик сделал умное лицо, подспудно вспоминая всё, что действительно слышал про этот постулат.
— Существует несколько направлений понятия о Красоте… Это чтобы ты понял…
— Да, я знаю, — закивал головой Семён.
— Одно из направлений — Красота Смерти. Семья ди Дазирэ… большинство её членов… приняли этот постулат, и теперь практикуют магию смерти. Причём, как я понял, они даже продвинулись гораздо глубже, нежели Дом ди Дусеров. Хотя… хотя не мне о том судить…
