Анна Клименко - Сказочник
Шеверт устало вздохнул.
Ну, вот и все… А теперь – спать, спать. В конце долгого и опасного пути стоит прилечь и передохнуть.
На миг он пожалел о том, что так и не вспомнил самого себя, каким он был до кошмаров в подземельях Дворца, и была ли у него семья… Но теперь – да, теперь все это было далеко и не важно.
Шеверт аккуратно сложил вчетверо легенду о Сказочнике, сунул за пазуху. Занятно все вышло, н-да. Особенно насчет Андоли – сказано ведь, большой шутник этот Хинкатапи, только шутки у него порой жестокие. И к чему было затеваться со Сказочником? Неужели только для того, чтобы спасти Дар-Теена в Гнилых топях, а затем пристрелить? В нужное время в нужном месте, так это надо понимать?
«Будь ты рядом, я бы с тобой поспорил», – сонно шепнул кэльчу, устраиваясь поудобнее на пружинящей поверхности радужной мембраны.
… Но если записанное на бумаге все-таки было правдой, и Хинкатапи вернулся на свой трон… Значит там, в прошлом, у северянина все получилось?..
Эпилог
Хорошо, когда в лицо веет соленой прохладой моря.
Хорошо, когда над головой – вечно синее небо, а вокруг распахивает объятия бирюзовый океан междумирья.
Хорошо, когда гребцы дружно вспенивают веслами воду, а острый нос галеры режет бесконечность, словно горячий нож – масло.
Хорошо…
Все это нравится только первые лунные циклы. Потом – смертельно надоедает, как надоедает соленая и высушенная на солнце рыба, такая жесткая, что зубы поломать можно. Пресную воду, правда, жрецы делают. В огромных, закрытых крышками чанах, где соленая вода громко булькает, но вытекает из тонкой бронзовой трубочки уже пресная, пригодная для питья.
Что еще?
Запасы овощей подходят к концу, скоро останется несколько бочек квашеной капусты да яблок, апельсины доели на прошлое полнолуние. Одно радует: жрецы перешептываются о том, что путешествие подходит к концу. Еще немного, и они доберутся до земель обитаемых, а там… Уж там-то можно будет разгуляться!
Послушник Хофру щурился на бирюзовую гладь моря. Царил полный штиль, его называют «мертвым». Солнце палило от души, раскаленный добела диск на светлом, будто выгоревшем небе.
И где же он, этот мир?
– Эй, ты! – Хофру повернулся на окрик.
Так и есть, наставник вышел на палубу и застал своего подопечного за пустым созерцанием моря. Послушник торопливо поклонился и заспешил к жрецу.
– Надеюсь, ты занимался медитацией? – намешливо поинтересовался серкт. Бледнолицый, закутанный в черное тряпье по самые глаза.
– Да, наставник, – Хофру наивно захлопал ресницами.
– И каков результат?
Послушник только руками развел – мол, а какого результата следовало ожидать?
– Дурак ты, – беззлобно пожурил наставник, – Селкирет даром, что ли, тебя пометила?
«Да лучше бы не метила», – грустно подумал Хофру.
Он взглянул на жреца, затем – поверх его головы.
В выцветшей синеве плавали две белые точки.
– Что это? – юноша указал пальцем на заинтересовавшее его явление, немало радуясь тому, что теперь наставник некоторое время будет занят.
– Где? – жрец развернулся, задрал голову…
– Великая Селкирет! – ни с того, ни с сего завопил наставник, – птицы! Мы добрались!..
