Андрей Колесник - Последний (СИ)
Леград наморщил лоб и остановился как вкопанный посреди дороги, вызвав недоуменный взгляд жнеца:
— Нельзя стоять. Я же говорил, что ты должен уйти отсюда как можно быстрее…
— Я слышал. Последнее время я вообще слишком часто слышу, что должен делать. И как правило от сильных мира сего. Скажи мне Смерть, зачем я тебе?
Мертвец на ратуше продолжал бить в колокол, по странному капризу Ниаза оповещая окрестности о страшной опасности нависшей над живыми. Жнец стоял неподвижно. Черный великан родом из детских страшилок. Длинная худая рука, больше похожая на высушенную птичью лапу обвела пустые жилища.
— Чтобы вся Ось не стала такой. Теперь когда Он снова почувствовал вкус давно утраченной силы, Он не остановится. Голод Ниаза может спорить в своих объемах лишь с его завистью.
Холод пробирался Леграду под одежду. Снег белел в его растрепанных волосах. Но настоящая зима в тот момент царила в его сердце. Словно бы ставшим сердцем целого города. Всей Оси.
— Ты хочешь, чтобы я, обычный человек, каким-то образом остановил Владыку Мертвых? Я должен сделать что? Уговорить Его? Упросить?
Жнец печально качнул 'клювом'.
— Одним-единственным способом, который будет понятен такому как Он.
Убить? Убить повелителя мертвецов? Бред! Почему бы заодно не прикончить рассвет и не взять в пленники ветер? Перед глазами мечника раскрылась бесконечная серая воронка. Та пресловутая Черта, которая обжигает глаза умирающих светом. Как можно одолеть того, кто подчинил Её себе?
— Что за чушь? — потрескавшимися губами спросил Леград. Жнец неожиданно оказался рядом — мечник и сам не понял как это вышло — существо не сделало ни движения, но между тем выросло над замерзшим, измученным человеком, бросая на бледное лицо Леграда свою исполинскую тень.
— Ты был там, — сказала птичья маска. — Оказался за Гранью. Провалился как и тысячи, что погибли здесь. Как миллионы, что умирают каждый день. Ты не помнишь этого сейчас, потому что твоя слабая плоть щадит разум. Но ты изменился. Я чувствую это. Скоро почувствуешь и ты. До конца дней, во снах и наяву ты станешь чувствовать близость Грани.
Его слова звучали как обещание. Как предостережение будущего. И как воспоминание. Как память о подземном пламени которое прошел Леград.
— Ты уже умирал однажды. Когда заслужил право именоваться героем. Когда прошел через Бездну, чтобы возвратиться. Когда вынес оттуда частицу чего-то недоступного простым смертным, — страшно смотрели зеленые глаза. Колокол над городом звенел как персональная угроза для одного-единственного хитреца, вырванного из забвения
'Дрейк. Он тоже хотел забрать что-то. Какой-то долг. Что-то данное мне Повелителем Бездны!'
— Ты думаешь каким удивительным везением было выжить здесь сегодня. Но ты ошибаешься, — черная хламида придвинулась еще ближе и Леград ощутил исходящий от неё запах. Слабый запах гвоздики. Аромат печали и прощания. — Самым удивительным стало то, человек, что у меня получилось удержать тебя. Вытащить с Грани. Я сотни раз пытался сделать подобное. И ни разу, никогда мне не удавалось ничего подобного. Только ты сумел найти дорогу обратно. Ты вышел из Преисподней, обожженным её Пламенем. И это Пламя, его искра сохранила тебя за Гранью. Сделала чем-то большим чем кровь и кости.
— Ты говоришь странные вещи, Смерть. Вера в исключительность — приманка для дураков.
— И ты попался на неё уже очень давно, человек. Её ты должен благодарить за право ходить по земле. Человек, который способен устоять на Грани, а значит способен выдержать удар Владыки Мертвых. С моей помощью, но способен. Уникальный шанс который стоило ждать годами.
— Владыка ничего мне не сделал, — возразил Леград.
— Только убил тебя. И еще несколько тысяч таких как ты. Ничто? Разве только если сравнить это со всем, что он сделал раньше. Ты герой, Леград. А герои убивают чудовищ. Владыка Мертвых самое страшное из всех.
— Что-то в последнее время мне везет на уникальные шансы, Смерть! То одни просят, то другие. Я становлюсь прямо незаменимым. В том, что касается грязной неблагодарной работы, выполняя которую я рискую шеей! Неужели все вы, великие и могучие лишь тень, без помощи жалкого человека? Неужели не можете сами решить свои проблемы!
— Опомнись, Леград, — тихо шепнул ему жнец. — Ты уже мертв. Как никто другой ты должен желать мести.
Мертв? Мечник посмотрел на свою руку. Ему было холодно. Но только от ветра. Болел порезанный бок, намекая на сильную кровопотерю. 'Я бы давно уже потерял сознание, если бы… не умер. Или это сон? Предсмертный бред?'
— Чего же ты хочешь, Смерть? Зачем ищешь способа избавиться от своего повелителя? Разве вы, жнецы, не воплощение Его мысли?
Он решил дождаться ответа несмотря ни на что. В конце концов, что здесь такого — спросить Смерть о её замыслах? Он не боялся услышать ложь. Всем известно: посланники Смерти молчаливы. Но они никогда не лгут. Ведь то, что они предвещают — вторая, после жизни, главная истина подлунного мира.
— Ты нужен мне человек. Потому что я тоже хочу отомстить. Так же как и ты сегодня, когда-то давным-давно я потерял свою жизнь по Его вине. А теперь, заклятый чарами, могущественнее которых не существует, должен прислуживать своему обидчику. Это мое собственное желание, Леград. Но не оно руководит мною.
— А что же тогда? — настаивал мечник.
— Жалость к Оси. Ты побывал у Грани. Совсем скоро ты поймешь меня. Но не остальные люди. Они даже не подозревают, что ждет их, когда этот предатель вновь наберет силу! Я бы рад остановить это сам. Но не могу. У меня нет оружия против Него. Оно есть лишь у смертных, вроде тебя. Помоги мне.
Он мог бы приказать. Кто в здравом уме осмелится перечить Смерти? Особенно уже раз побывав под её косой. Но он только просил. Упрашивал.
— Однако просьбы у тебя, — покрутил головой мечник. — О привет! Ты умер, но это не страшно. И да, не выручишь меня случайно? Не прикончишь Владыку?
Жнец казался озадаченным.
— Разве я ошибся? Давно не общался со смертными, но разве принцип услуга за услугу больше не действует?
Герой устало потер виски. Жив он или мертв, но от подобных разговоров голова болела почище чем от трехдневной попойки.
— Ты сказал, что Владыка Мертвых убил тебя?
— Это так.
Леград посмотрел в застывшее небо. Снег не думал стихать, ровно как и швыряющий его хлопья ветер. Если так пойдет и дальше, к утру начнется метель.
— Как тебя зовут? Или звали, пока ты был жив?
Зеленые глаза смотрели так, что мороз пробирал до костей. Взгляд достойный существа, разменявшего Вечность.
