Холли Лайл - Месть Драконов
И вдруг тьма, окружавшая его, рассеялась, и он огляделся вокруг — теперь уже чужими глазами. Он шел рядом с Криспином Сабиром — так близко, что мог бы вонзить нож в его спину. Однако тело это не станет повиноваться ему. Хасмаль мог только видеть то, что видели глаза другого, слышать то, что он слышал, ощущать то, что он ощущал, и знать то, что было известно тому… однако он не мог заставить его повиноваться себе.
— Странно, — сказал вдруг человек, в тело которого он вошел.
— Что странно? — Криспин, хмурясь, поглядел на него.
— В глазах у меня все вдруг задвоилось, и я — клянусь — услышал голос, прозвучавший в моей голове. Но это длилось только мгновение. — Дракон нервно хихикнул.
Заткнись, заткнись, заткнись немедленно , безмолвно кричал Хасмаль, приступая к заклинанию, которое должно было сфокусировать его энергию и позволить ему исторгнуть Драконью душу из захваченного тела. Он обратился к душе законного хозяина тела, вызывая ее из Вуали. Быстрее. Ему следовало поторопиться.
— Стой на месте, — приказал Криспин, блеснув холодными и беспощадными глазами. — Стой на месте и не шевелись.
Завершив заклятие, призывающее из тьмы душу хозяина тела, Хасмаль попытался забыть о поглощающем его страхе. Если он сохранит спокойствие и не будет отвлекаться, то сможет выдернуть из тела дух Дракона даже под носом у Криспина, а исторгнутая из него ранее душа вновь обретет свою плоть и, возможно, человек этот сумеет убить Сабира.
Однако Хасмаль почему-то не улавливал знакомого волнения души, возвращающейся в собственное тело, ее теплой благодарности, надежды на то, что все теперь вернется на круги своя. На зов его никто не отвечал. И захватившая тело душа не ослабила своей хватки.
Он велел себе сконцентрироваться еще сильнее и до предела ослабил связь с собственным телом. Кейт и Ри могли быть спасены только в том случае, если он сумеет вернуть в это тело принадлежащую ему душу, а потом уговорит пришедшего в себя человека сперва освободить Кейт и Ри и только потом уже бежать из Драконьего города.
— Быстро… говори, где ты был сегодня, — приказал Криспин.
— Нас вызвали из казарм на специальное задание. Мы должны были задержать этих оборотней…
— И что произошло, когда ты был на задании?
— Я преградил путь девице, она хлопнула меня по руке и убежала. — Он пожал плечами. — Она не причинила мне боли, даже не пыталась этого сделать. Тогда это показалось мне странным, но я не стал задумываться. Их обезвредили другие. Потом я охранял дверь, за которой находятся их клетки, господин.
Господин? С чего это вдруг Дракон называет подобного себе господином? И откуда у него такое грубое, откровенно портовое произношение?
И в этот миг все стало понятным. Душа не пришла на зов потому, что ее никто не изгонял из тела. Кейт пометила талисманом охранника, а не Дракона… солдата, вызванного из казармы. Оторвавшись от его тела, Хасмаль устремился обратно, по тонкой ниточке, связывавшей его с собственной плотью.
Тем не менее, когда Криспин прикоснулся к телу солдата, Хасмаля словно ожгло. Нечто уродливое и огромное помчалось по энергетической струне, преследуя его. Он несся, возвращаясь в свою плоть, а на него накатывало что-то жаркое, тяжкое и разъяренное… оно разрасталось, раздувалось, поглощало все вокруг, расходуя его собственную энергию и жизненную силу на эту погоню.
Хасмаль прыгнул в свое тело, распахнул глаза и тут же начал возводить экран, чтобы защититься от преследующей его твари, и все-таки он опоздал. Созданное чарами чудовище, охотник, посланный Криспином следом за ним, уже находился внутри экрана, который не позволит Аларисте, Джейму или Янфу хоть как-то помочь ему!
— Он поймал меня! — завопил Хасмаль.
Солдаты взметнули клинки, ужас исказил черты Аларисты, и в это мгновение огонь поглотил Хасмаля, боль охватила глаза его, нос, рот и уши, устремляясь через них прямо в мозг, а мир хлестнул навстречу жаркой струей, словно объятый пламенем океан вдруг встал на дыбы и обрушился на него всей своей тушей.
Огненный поток растягивал, скручивал и вертел его. Хасмаль понимал, что отчаянно вопит, однако не мог слышать ни звука, рождаемого измученной глоткой. Он метался, пытался вырваться.
И вдруг боль исчезла, и он остался один в темноте — холодный, слепой и глухой.
Первым появился слух.
— …не знаю, способен ли ты уже слышать меня, поэтому когда сможешь, кивни головой… Я жду… — До Хасмаля донесся протяжный и недовольный вздох. Спустя некоторое время голос снова произнес: — Начнем еще раз. Мое имя Дафриль и я поймал тебя. И теперь ты скажешь мне все, что я хочу узнать, раньше или позже, но я уверяю тебя, сотрудничеством со мной ты заслужишь себе более легкую участь. Я не знаю, слышишь ли ты меня прямо сейчас, но слух скоро должен вернуться к тебе, а потому искренне советую кивнуть, когда это произойдет. Терпение мое заканчивается, и я вот-вот начну тебе загонять булавки под ногти, потому что уже перестаю верить в то, что ты по-прежнему ничего не слышишь после Перехода… признайся, ты ведь просто не хочешь помочь мне. Но ты не сможешь бежать отсюда, не сможешь и защитить себя, а потому расскажешь мне все, что знаешь.
Жестокая правда обрушилась на Хасмаля. Он не только не сумел добыть для Кейт и Ри хотя бы шанса на спасение, но и сам оказался в руках врага. Он подвел своих друзей, обрек на горе Аларисту… он погубил весь мир и себя самого.
Открыв глаза, он поймал холодный взгляд Криспина Сабира и обнаружил, что привязан к столу: запястья и кисти его удерживали тонкие ремешки, широкие и прочные кожаные полосы перехватывали грудь и колени. Дафриль, так назвал себя голос, но в комнате находился лишь Криспин Сабир. Значит, Дракон, захвативший тело Криспина, назвал свое истинное имя.
Дафриль.
Хасмаль впал в отчаяние. У него не было оружия, он не мог сопротивляться: враг настолько плотно укрыл его экраном, что Хасмаль не мог ощутить движения магии в собственном теле… друзья даже не узнают, что произошло с ним. Он никогда больше не увидит Аларисту, не заключит ее в свои объятия, никогда более не признается ей в любви, не скажет, что короткое время, проведенное ими вместе, позволило ему познать всю полноту жизни. Он умрет, понимая, что причинил ей сильную боль, зная, что не оправдал ожиданий друзей.
И вдруг он почувствовал слой воска на кончике пальца. И на нем, как помнил Хасмаль, находился талисман, приготовленный для того, чтобы вжать его в кожу Дугхалла, если Дракон захватит тело старого Сокола. Талисман этот уже был присоединен к зрительному стеклу, стоявшему перед Дугхаллом, и должен был ожить сразу, как только погрузится в живую плоть… Тогда Дугхалл, Алариста, Янф и Джейм увидят его и получат возможность пленить Дракона, главенствующего, по мнению Дугхалла, над всеми остальными.
