Холли Лайл - Месть Драконов
— Это плохо.
— Понимаю. И предмет этот беспокоит меня куда больше, чем все остальное.
Глаза Дугхалла наполнились влагой, боль исказила его лицо. Дыхание старого Сокола участилось, а доселе закрытые глаза вдруг распахнулись. Зубы его беззвучно оскалились, и встревоженный Хасмаль сконцентрировал все свое внимание на старике. Дракон яростно сопротивлялся, и Дугхалл, похоже, проигрывал битву.
Подцепив талисман покрытым воском кончиком пальца, Хасмаль выжидал. Пальцы Дугхалла согнулись крючьями вокруг крошечного зеркальца, стоявшего перед ним на полу. Хасмаль ждал, готовый вступить в битву… слова соединяющего заклятия уже были сказаны, смысл их оставался в его памяти, надлежало лишь произнести последнюю фразу.
— Вот так, — оскалился Дугхалл, и из груди его вырвалась световая спираль, сразу же начавшая погружаться в золотое кольцо.
— Стражи, приготовьтесь, — приказала Алариста, и солдаты, находившиеся в задней части палатки, обнажили клинки.
Хасмаль старался не замечать их, пытался не думать о том, для чего они вообще здесь присутствовали. Однако сейчас их мечи были направлены в сторону Дугхалла, и не видеть этого он уже не имел права. Душа, ушедшая в кольцо, могла и не принадлежать Дракону. Хасмаль и Дугхалл успели обсудить вероятность того, что кто-либо из Драконов сумеет изгнать их собственные души — и не в Вуаль, откуда, по мнению обоих Соколов, ее еще можно было бы извлечь, а в это не имеющее выхода Зеркальце. Если Дракон сумеет вытеснить душу одного из них в зеркало, она уже не сможет вернуться назад. Тогда Дракон получит в свое распоряжение его плоть… а ожидающим наготове солдатам придется убить чудовище, умертвив тело.
«Дай же знак, старик», — безмолвно молил Хасмаль. Солдаты смотрели на него, ибо лишь он один мог объявить тревогу ложной или приказать пронзить мечами тело Дугхалла.
Исходящий из груди старика поток света становился все ярче, и наконец сердцевина крошечного зеркальца вспыхнула. Внутри кольца засветился и закружил вихрь — быстрый, словно водоворот, и яркий, как маленькое солнце.
«Знак. Дай знак, что ты остался самим собой».
Дугхалл вновь оскалился, и тело его задрожало. Свет, истекавший из груди его, угас. Стоявшие позади него солдаты, сжимая в руках оружие, вглядывались в лицо Хасмаля круглыми испуганными глазами, телами их владело напряжение неопределенности.
«Дай же знак…»
Подавшись вперед, Дугхалл промолвил:
— Даже самый мерзкий из врагов может наделить тебя сладчайшим из даров. Теперь я знаю, где находятся Ри и Кейт и что собираются сделать с ними Драконы.
Хасмаль смотрел старику в глаза… это были глаза человека, в котором он привык видеть друга. Из них не выглядывал чужак.
— Все в порядке, — сказал он солдатам, и те вложили мечи в ножны и отступили. Опустившись снова на пол, они принялись перешептываться и нервно посмеиваться.
Дугхалл выпрямился и стер пот со лба тыльной стороной руки. А потом повернулся к Аларисте, Янфу и Джейму:
— Принесите мне все остальные зрительные стекла. Я хочу знать, не находится ли сейчас кто-нибудь из Драконов там, где заточены Кейт и Ри, и занят ли сейчас кто-нибудь из них чарами, обеспечивающими бессмертие.
Потом он взглянул на Хасмаля:
— Времени уже почти нет. Они собираются связать души Кейт и Ри с заклинанием, запускающим их машину. Эти чары уничтожат их обоих — и не только здесь, в этой жизни, но и в вечности. Они исчезнут навсегда. Я хочу сейчас найти Дракона, который приглядывает за ними. Тебе придется изгнать его из тела и убедить истинного хозяина этой плоти выпустить Кейт и Ри из клеток. А я пока отыщу Дракона, который занят машиной бессмертия, вытесню его из тела и уговорю законного владельца разбить мерзкую штуковину.
— Тогда мы не сумеем проследить друг за другом, — возразил Хасмаль. — Мы не сможем помочь друг другу, если кто-нибудь из нас окажется слабее Дракона.
Он не стал даже упоминать о том, что Дугхалл израсходовал почти все свои силы и теперь был утомлен настолько, что следующий Дракон непременно одолеет его.
— У нас нет времени, — снова сказал Дугхалл. — Если мы не сумеем остановить их сейчас, то едва ли сможем сделать это когда-либо еще.
Хасмаль видел в глазах Дугхалла понимание собственной обреченности. Старик был уверен, что идет на верную смерть, но тем не менее не желал останавливаться на полпути.
Алариста, Джейм и Янф принесли зрительные стекла. Дугхалл расставил их на полу между собой и Хасмалем и повернулся боком, так чтобы оба они могли видеть все, что показывали стекла. Он долго всматривался в них, а потом вдруг резко выдохнул. В руках его оказалось зрительное стекло, на котором пара рук, вооруженная инструментами, работала с каким-то сложным механизмом.
— Этот будет моим, — сказал Дугхалл.
Потом он принялся рассматривать прочие изображения. Хасмаль наблюдал столь же внимательно.
— Смотри, — прошептал он вдруг, указывая на одно из зеркал. С помощью пары чужих глаз они увидели Яна в мундире стражника — сурово нахмуренный, он шел по длинному белому коридору.
Дугхалл, прищурясь, поглядел на изображение и кивнул:
— Я вижу его.
— Жаль, что мы не можем убить предателя прямо сейчас.
— Не можем, — согласился Дугхалл. — Ищи того, на кого нужно повлиять в первую очередь.
Он смотрел теперь на Криспина Сабира, одетого совсем не так, как тогда в гостинице, но тем не менее спутать его с кем-либо другим было невозможно.
Пара глядевших на Дракона глаз на короткий миг обернулась к клеткам — на мгновение те промелькнули в поле зрения наблюдателей. Клетки тут же исчезли, и Хасмаль спросил:
— Этот, как по-твоему?
— Он был возле клеток, — ответил Дугхалл, — но сейчас, похоже, собрался уходить.
— Тогда нужно побыстрее вытолкнуть его в кольцо.
— Он сейчас находится возле Криспина Сабира, — а тот, несомненно, один из самых опасных наших врагов.
— Но ему известно все, что нам необходимо узнать.
— Ты прав. — Дугхалл кивнул. — Приступай, и пусть Водор Имриш поможет тебе.
— И тебе.
Краем сознания Хасмаль отметил, как солдаты заняли свое место позади них с Дугхаллом, как придвинулись ближе Алариста, Янф и Джейм. Они будут следить за переменами в его облике и отдадут приказ солдатам, если телом его завладеет чужая душа, и тогда принадлежащая ему плоть погибнет…
Переступив через обволакивающий его страх, он погрузился в транс, позволявший отправиться в путь вдоль тонкой энергетической ниточки, которая соединяла его с помеченным телом. Хасмаль произносил слова заклинания, но теперь он воспринимал их не как звуки, а как тропу, подводившую его все ближе и ближе к врагу, с которым надлежало вступить в поединок.
