Евгений Малинин - Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны
Тут я не выдержал:
– Брешет, – говорю, – сука, мы с сотником сидели, выпивали, никого не трогали, когда он к нам вломился и меня… того… загипнотизировал. А уж потом меня в подвал, сюда, перетащили!
Колька быстро так глянул на меня и снова Прову говорит:
– Значит так, допрос окончен, я этого человека к себе забираю. Сам с ним разберусь! А ты второго ищи! Второй тоже в городе должен быть! – Потом помолчал так, многозначительно и добавил. – И третьего!!
А затем, не дожидаясь ответа, поворачивается ко мне:
– Пошли, Юрец, ко мне, там поболтаем… Да и отдохнуть тебе надо!
И он двинулся назад, в тот угол, из которого появился.
Ну, меня долго упрашивать не надо было, я из кресла выпрыгнул и сразу за Коляном. Это ж надо, где старого товарища отыскать удалось!!
Нагнал я его уже в самом углу, там, оказывается, притаилась совсем небольшая дверка. Мой рыжий друган нырнул в эту дверку, я протиснулся следом и оказался в совсем крошечной комнатке без окон. Правда стены ее и даже потолок вместо надоевшего камня были обтянуты толстой цветной тканью. Красивая такая тряпочка!
Пока я оглядывался, Колян дважды странно так, с пристукиванием, щелкнул пальцами, дверь за мной закрылась, и комнатка эта, дернувшись, явственно двинулась вверх!
«Ничего себе, – думаю, – да тут лифт фунциклирует!!»
Кабинка эта фартовая поднималась очень неспешно – ехали мы наверное минут пять, не меньше, но наконец она остановилась, и дверь за моей спиной открылась. Выбрался я из лифта и оказался на паркетном полу темноватого такого коридора, стены которого были обшиты резными дубовыми панелями.
«Ничего себе, – думаю, – Колян-то как устроился! Прям… этот… олигарх, мать твою ити!!»
А Рыжик дверцу лифта закрыл, обошел меня и важно так потопал по коридору, по ковровой дорожке. Хорошо еще буркнул: – За мной, давай…
Прошли мы по этому коридору совсем недалеко, шагов тридцать, и тут Колян остановился около здоровенной дубовой двери, высотой чуть ли не в два его роста, повернулся ко мне и говорит:
– Ты, Юрец, не удивляйся особенно, я тут приличный пост занимаю…
Он не договорил и подмигнул мне, так что я мгновенно вспомнил конопатого лопоухого недомерка, каким он был двадцать лет назад. А Колька толкнул эту дверищу и она медленно, торжественно так открылась.
Заходим. Впереди Колян, за ним я. Оглядываюсь я и понимаю, что попал, типа… в приемную. В противоположной стене такая же точно дверь, как та, что мы прошли, рядом с дверью стол немаленький, за столом деваха сидит, блин, в сарафане и в кокошнике – у нас в Выселках так-то старухи на праздник одеваются, а этой ничего… идет даже! Слева три высоких окна, за окнами эта их площадь… Согласия и одновременно Бессмысленного бунта, и по ней… мужики кругами прогуливаются!
– Время утреннего моциона… – поясняет Колян… Ну, это он думает, что поясняет, я-то все равно ничего не понял – какого такого… «моциона» чего с этим… «моционом» делать! Однако, кивнул понимающе, что б дружка своего не обижать.
Рыжик уверенно так направляется к противоположным дверям, а девка… эта, в сарафане, вскакивает из-за стола, и только она рот открыла:
– Ваше…
Как Колян ладошкой ей так делает… типа, заткнись, не мешай думать!
Она, конечно, заткнулась, и мы совершенно беспрепятственно проходим в следующее помещение.
Ну тут уж я сразу сообразил, что попал в кабинет… Вернее не в кабинет, а в огромный кабинетище!! На что у нашего полковника Быкова Василь Васильича кабинет солидный, так в этом кабинете таких кабинетов, как у полковника, штук наверное пятьдесят разместить можно было бы!
На полу, чуть ли не во всю его ширину и длину лежал толстый ковер. По левой стене располагалось двенадцать огромных окон, выходящих на площадь, а три другие стены были сплошь уставлены огромными книжными шкафами. У дальней стены, на фоне этих самых книжных шкафов, располагался письменный столище, к которому прижимались два кожаных креслища, а позади него стояло еще одно кресло, и оно меня просто… испугало. Я подумал, что если этот кабинет принадлежит Коляну, и он должен садиться в это самое… креслице… ну, то, что стояло за столом… то в нем, в этом кресле, останется столько свободного места, что дружка моего просто трудно будет там обнаружить, несмотря на его вызывающую рыжину!!
Однако Колян совершенно по-хозяйски прошествовал через этот кабинет, посмотрел в потолок, словно что-то там решая, а затем негромко так проговорил:
– Марфушенька, распорядись-ка насчет обеда на две персоны… И живой водички не забудь!..
«Хрен твоя Марфушенька тебя услышит, когда я рядом с тобой еле разобрал, что ты там бормотал!» – Подумал я, оглядывая окружающее пространство и прикидывая высоту сводчатого расписного потолка. Но тут же услыхал мелодичный голосок секретарши… ну… той девахи в кокошнике:
– Куда прикажете подать обед, Ваше…
И голосок оборвался, поскольку Колян перебил его:
– В салатовую комнату отдыха…
– Обед будет подан через десять минут, Ваше…
И снова Колян перебил секретаршу:
– Хорошо!..
После этого содержательного разговора он повернулся ко мне и спросил:
– Ты, наверняка, сегодня не завтракал?.. Пров не балует своих… клиентов… систематическим питанием.
И тут я вдруг понял, что действительно голоден. Мало того, что я не позавтракал, я ведь еще и не пообедал вчера и не поужинал!.. Или мы пили у сотника… сегодня утром?!
Ну, во всяком случае, я был голоден, так что обед мне не помешал бы, так я Кольке и заявил, на что он мне ответил:
– И прекрасно. Пошли, приведем себя в порядок, и за стол!
Колька прошел к задней стене кабинета и открыл дверцу шкафа… знаете, странно так… вместе с книгами! И поманил меня к себе.
За дверцей оказалась очень приличная комнатка, вполне нормальных размеров, с ковром на полу и стенами затянутыми веселенькой светло-зеленой тканью, похожей на шелк. Посреди комнаты стоял большой овальный стол и два удобных креслица. У правой стены притулилось еще два небольших столика и невысокий сервант на гнутых ножках, набитый посудой. Два окна справа имели интересные… совершено непрозрачные темные стекла, так что освещалась комнатка сиянием… ну, таким же, как пыточный подвал, только, пожалуй, помягче.
Колян пересек комнату и открыл еще одну дверь. Кивнув в дверной проем, он с улыбкой проговорил:
– Там ванная комната, иди, приведи себя в порядок, и будем снимать стресс!
За дверью действительно располагалась ванная комната – такая ванная комната, каких я никогда не видел и наверное, никогда не увижу! Самих ванн там было три! И одна из них, как я подозреваю, золотая! Было две душевых кабины, в которых вода, похоже, обрабатывала твое тело под самыми разными, порой весьма необычными углами. А в дальнем углу притулилась простая, хотя и весьма обширная раковина, рядом с которой висела полочка, а на ней с пяток кусков мыла.
