Гленда Ларк - Оскверненная
Так захотела Джесенда, решил я. Она стремится увидеться со мной, не может дождаться встречи… вот и придумала какойто предлог для временной стоянки.
Нет большего глупца, чем влюбленный мальчишка… Никто не бывает так наивен, так готов верить в то, во что хочет верить. Ожидать, будто Джесенда захочет – и сможет – заставить капитана военного корабля потерять приливную волну, чтобы она смогла увидеться с возлюбленным, было нелепо, и мне следовало бы это понимать. Я же буквально раздувался от гордости и высокомерия: Джесенда вернулась, и первым делом она хочет увидеться со мной. Скоро все опять будет в порядке: она скажет мне, что все сделанное мной – правильно и разумно, что мое решение спасет многие жизни в будущем…
Я собирался спуститься с башни, когда, к моему удивлению, на ней появился Келвин.
– Что тебе здесь нужно? – бросил я. – Башня не место для тех, кто не входит в Гильдию.
– Это я его привел, – ответил мне Тор Райдер, следом за Гилфитером поднимаясь по лестнице. – У нас есть разрешение. – Чье именно разрешение, он не уточнил.
Он прошел прямо к подзорной трубе и принялся разглядывать корабли.
Гилфитер не стал дожидаться его сообщения.
– Что это за корабли? – спросил он меня.
Я сказал ему, что прибыла флотилия хранителей, и добавил, что один из кораблей собирается встать на якорь. Гилфитер с развевающимися волосами стоял на верхушке башни и следил, как «Гордость хранителей» приближается к бухте Тенкора. Было время, когда я думал о Келвине с оттенком… ну, не то чтобы презрения, но превосходства: я был жителем Тенкора, а он кемто вроде отсталого дикаря, неуклюжим скоморохом. Так было до того дня, когда он с такой легкостью справился со мной и приставил мне к горлу нож. Теперь, глядя на него, я видел другое: решительность и красивый профиль, скрытый лохматыми волосами. Как ни странно, именно тот факт, что он оказался физически сильнее меня, заставил меня разглядеть, что этот человек предпочитает использовать ум, а не силу.
– Она там, на этом корабле, – тихо сказал он Райдеру, указывая на «Гордость хранителей».
– Кто «она»? – спросил я.
– Блейз, – ответил Келвин.
– Откуда, во имя всех медуз, ты можешь это знать?
– Я ее чую.
Я решил, что он, конечно, шутит. Иначе ведь и быть не может. Но тут же у меня возникло подозрение: неужели у него действительно такое тонкое обоняние? В душе у меня тихий голос прошептал: «Так он и узнает, когда ты лжешь, болван». Ведь он учуял Гэрровина из здания Синода, когда его корабль еще только приближался.
– А Флейм? – спросил Райдер. Гилфитер покачал головой:
– Ее там нет. Руарта и Дека тоже. А вот Блейз… она заточена, Райдер. Я могу судить – от нее… от нее пахнет.
Райдер замер, и в этот момент он выглядел воином, а не священнослужителем. Я почти физически ощутил его ярость. Но тут он снова взял себя в руки и превратился в патриарха, возможного главу всех менодиан.
– Они встанут у причала.
– Нет, на внешнем рейде, – поправил его я. – Это, скорее всего, означает, что им ничего не нужно сгрузить или принять на борт. По какойто причине им нужно нанести на Тенкор краткий визит. – Я снова посмотрел на корабль, где теперь начали сворачивать паруса. На горизонте громоздились черные тучи, океан потемнел, у волн появились белые гребни. Погода явно портилась.
– Нам нужно вернуться в Синод и ждать там, – сказал Райдер. – Если они хотят нас видеть, пусть явятся сами.
– Но Блейз… – начал Гилфитер.
– Мы не можем допустить стычки, – перебил его Райдер. – Нужно сначала узнать факты. – Я мог бы подумать, будто он спокоен, если бы не видел, как сжимает его рука перила. – В ближайшие часы с Блейз ничего не случится, кроме того, что уже случилось.
Этим Гилфитеру и пришлось удовлетвориться.
Мы все вместе спустились с башни; только потом они двинулись вверх по холму, а я спустился к причалу и стал ждать, пока придет шлюпка с «Гордости хранителей». Появилась она быстро: еще до того как загремела якорная цепь, шлюпка уже была на воде. Когда она подошла к набережной, я увидел Джесенду и нескольких сопровождающих ее силвов. Я ожидал, что первым делом она подойдет ко мне – иначе и быть не могло… Я широко улыбался, глядя, как она высаживается…
Однако на набережной прибывших встречали более важные лица: сам начальник порта вышел из своей конторы; кроме того, показался и посол верховного патриарха в Ступице. Я держался в стороне, внезапно осознав, что для них я – всего лишь один из пловцов. Чего я не ожидал, так это небрежного жеста Джесенды: покончив с официальными приветствиями, она прошла мимо меня, лишь помахав мне рукой.
– Я желаю немедленно видеть верховного патриарха, – говорила она послу, – и этого его помощника – Тора Райдера. Неужели никто из Синода не явился встречать меня?
– Сирсилв, откуда же им было знать о твоем прибытии? – попытался успокоить ее посол. – Позволь мне найти для тебя портшез…
В результате я потащился вверх от набережной следом за портшезом, в котором сидели Джесенда и посол. Я чувствовал себя униженным, хотя и понимал, что это глупо. Джесенда, конечно, не хочет привлекать внимание к нашим особым отношениям… я просто болван.
Хотя я и держался позади, я заметил, что один из спутников Джесенды пристально меня рассматривает. Он был одет в шазубл, шнур на котором говорил о его ранге силва – выпускника академии. Это само по себе свидетельствовало о его принадлежности к элите Ступицы. Он был старше меня – лет на пять, не меньше, носил меч и держался с высокомерием; тем не менее он задержался, чтобы бросить мне:
– Как я понимаю, ты тот самый пловец, которому покровительствует Джесенда.
Я постарался ответить ему с такой же холодной самоуверенностью:
– Прошу прощения?
– Исчезни, мальчишка. Это дело для взрослых почтенных людей, и тебя сюда не приглашали.
– Может быть, тебе следовало бы предоставить мне самому судить об этом, – ответил я. – В конце концов, приглашение касается меня. – В душе у меня возникло сомнение: был ли тот мимолетный жест Джесенды приглашением следовать за ней?
Силв положил руку на эфес меча – не угрожающе, а скорее с намерением подчеркнуть свой статус и, возможно, старшинство. Он был испытанный воин и путешественник; для него я был неопытным и незначительным гильдийцем… Я решил не обращать на него внимания и отвел глаза.
Когда процессия достигла Синода, нас пригласили в приемную. Никто не возражал против моего присутствия, но и Джесенда словно не замечала меня… Она продолжала тихо беседовать с послом. Слуги принесли угощение и напитки, но Райдер появился в приемной только через полчаса. Он был одет в парадную мантию, говорящую о его ранге. Я никогда раньше не видел его в подобном одеянии; он явно хотел подчеркнуть свой статус. За ним следовали секретарь верховного патриарха и двенадцать советников Синода, Келвин Гилфитер и – что было более удивительно – Гэрровин. Сам верховный патриарх не появился.
