Дуглас Найлз - Черные Волшебники
Утопленники несколько дней медленно шли по дну к побережью Аларона и, наконец, стали постепенно выбираться на берег. Поздно ночью мертвецы присоединились к сахуагинам. Первым из моря показался Ситиссалл и гордо зашагал меж катящихся волн к тому, кто уже ждал его на берегу.
Колдун сказал ему, что враг находится на вершине горы. Когда взойдет солнце, сахуагины, ожившие мертвецы, темные гномы, великаны и наемники Алой Гвардии пойдут в атаку и уничтожат всех. Синдр сказал, что его план удался на славу.
А Баал, услышав это, засмеялся:
– Да уж, «его план!».
Земля и Море
– Мой принц!
Мгновенно проснувшись, Тристан потянулся было к мечу, но увидев стоящую подле него Робин, успокоился.
– Я никак не могла заснуть, – объяснила девушка, присев рядом с ним, – и вдруг увидела это. – Друида показала на север, где в отдалении пылал яркий огонь. – Загорелось только что – это больше похоже на волшебное заклятье, чем на обычный огонь.
Принц встал и посмотрел сам.
Огонь на севере был единственным светлым пятном в ночи. Слабый лунный свет отражался от поверхности моря, но не мог разогнать черный сумрак ночи.
– Ты так и не ложилась? – спросил Тристан.
Робин кивнула.
– Там есть что-то… что-то еще, кроме дуэргаров и Алой Гвардии. Я почувствовала это несколько часов назад, и ощущение все усиливается.
Тристан, я боюсь. Там что-то ужасное – такое же, как Зверь или зомби!
Он обнял девушку, а мысли одна чернее другой замелькали в его мозгу.
Тристан не сомневался, что она права.
Теперь у них осталось еще меньше шансов на успешный исход предстоящего сражения. Из-за него Робин погибнет на этом отдаленном скалистом берегу. И для чего? Будь проклята его глупость!
– Робин, – прошептал он. – Я люблю тебя – клянусь Богиней!
Тристан поцеловал девушку и еще крепче прижал к себе. На миг он почувствовал, как его наполняет радость; какое-то удивительное умиротворение спустилось на них, и весь мир исчез. Однако, это продолжалось недолго: он вспомнил, где находится. И все же не мог с ней расстаться.
– Я так скучал по тебе весь этот год, что боялся сойти с ума. Я даже собирался отправиться в Долину, и если бы сумел тебя отыскать, то постарался бы уговорить вернуться в Корвелл.
Девушка сквозь слезы улыбнулась принцу. А он смущенно продолжал:
– Я, конечно же, не могу просить тебя отказаться от своего призвания, я прекрасно понимаю, что твое предназначение – служить Богине. Но если в твоей жизни найдется еще место и для мужа…
Робин быстро, почти кокетливо, поцеловала его.
– Мне нравится идея стать королевой, – прошептала она. – Королева-друида! Правда, тебе придется сначала завоевать для меня королевство…
Они замолчали. А тем временем небо порозовело, потом стало бледно-голубым, и вскоре на горизонте появилось солнце.
И тут они услышали крики часовых, поднявших тревогу. Похоже, начиналось сражение.
* * * * *
– Боже мой, кто это? – прорычал Хью О'Рорк.
Дарус, вглядевшись в предрассветный сумрак, уловил движение у подножия холма. Из тумана появились существа, несколько похожие на людей.
Но двигались они совершенно бесшумно и совсем не как люди. Среди них Дарус заметил сахуагинов, чья желтая чешуя была усеяна золотыми украшениями.
– Это же мертвецы! – выдохнул Полдо и встал перед Дарусом, чтобы получше рассмотреть странные существа.
– Нет! Не может быть! – прошептал Понтсвейн, который в ужасе уставился на ковыляющие в их сторону фигуры, хватающие костлявыми руками воздух в поисках жертвы. Кожа у них была мертвенно-бледной – в тех местах, где она еще оставалась. Но многие из наступавших были скелетами, и они передвигались, словно марионетки, стуча и бряцая костями, как оружием.
Другие мертвецы неимоверно распухли, и гниющая плоть отваливалась огромными кусками по мере того, как трупы удалялись от моря.
Рядом с мертвецами, хранившими зловещее молчание, выступали тысячи жаждущих крови дуэргаров. Начав восхождение на холм, они вдруг начали выть. Резкий неестественный звук разнесен над полем боя, вселяя ужас в тех, кто оказывался у них на пути. Размахивая топорами и мечами, дуэргары уверенно взбирались на холм.
– Пора! – вскричал О'Рорк. И тут воины Донкастла по всему южному краю холма начали сбрасывать огромные камни, которые они собрали и приготовили ночью.
Тяжелые камни давили и крушили мертвецов, более мелкие – сбивали их с ног, и все это вместе – части трупов, скелеты и камни – катилось вниз, увлекая за собой остальных и создавая полную неразбериху. Однако, не взирая на каменный дождь, оставшиеся на ногах утопленники невозмутимо шли вперед.
Этот склон холма был не слишком крутым и каменистым. Дарус и все, кто находился на холме, скинули множество камней в надежде, что произойдет обвал, который, как накануне, явится серьезным препятствием на пути врага.
Но, к их огорчению, обвала не случилось, а вскоре у них кончились камни, и разъяренные дуэргары бросились вперед. Они уже были достаточно близко, и воины армии Тристана могли рассмотреть их оскаленные лица и горящие нечеловеческой злобой глаза. Когда темные гномы, наконец, добрались до вершины холма, их боевые топоры и мечи наткнулись на длинные заостренные пики.
Послышались воинственные крики дуэргаров, звон оружия и стоны раненых.
Дарус и Полдо стояли спина к спине на широком плоском камне. Пустые глазницы невидяще пялились на них, а похожие на когти руки тянулись к людям, пытаясь сдернуть их на землю. Калишит не переставая разил врага своим ятаганом: отрубив голову одному трупу, он тут же мощным ударом разрубил пополам скелет, который, развалившись на части и продолжая шевелить конечностями, покатился вниз. Полдо в это время отбивался от бледного, распухшего до невероятных размеров существа, которое пыталось взобраться на камень, где они с Дарусом стояли. Он дважды и без всякого результата ударил его кинжалом, а потом, размахнувшись, лягнул ногой в голову. И тут Полдо чуть не вытошнило, потому что его нога легко вошла в сгнившую плоть лица.
Костлявая рука протянулась и схватила Даруса за колено. Он упал и покатился к краю камня, но Полдо так сильно ударил мечом по запястью врага, что оружие, отскочив, высекло искры из камня там, где только что была рука. Дарус снова поднялся на ноги и тут увидел потрясенного Понтсвейна, который был так напуган, что даже еще не вытащил свой меч.
Вой темных гномов стал просто невыносимым, и Даруса начала охватывать паника, особенно когда он увидел, что гномы прорвали линию обороны повстанцев. С душераздирающими воплями около двадцати дуэргаров стремительно приближались к вершине холма.
