Стас Бородин - Погребальные костры
— Напоминает, — улыбнулся я, наблюдая, как девушка складывает из пальцев замысловатую фигуру и с гордостью демонстрирует ее моему другу. — Ты всегда славился умением заводить новых друзей!
— Дура провинциальная, — Айс возмущенно фыркнул, и щеки его зарделись. — Хотел бы я знать, где она этому научилась!
Я даже зажмурился от удовольствия. Как же это было здорово, ехать вот так с друзьями по улицам незнакомого города, и ни о чем не думать и ничего не бояться!
В душном сумраке лесов, среди грязи, крови и боли я практически забыл, что все это существует. Я почти забыл, что можно радоваться простым вещам. Можно радоваться мимолетным девичьим улыбкам, запаху сдобы, доносящемуся из пекарни, крикам чаек и мелодичному перестуку бамбуковых колокольчиков.
— Вы на него только поглядите, — Айс прыснул в кулак. — Да он же сейчас растает!
И в правду, от солнца, от непривычных звуков и запахов у меня голова шла кругом. Глупо улыбаясь, я сделал вид, что снимаю шляпу, и шутливо поклонился.
— О, я хорошо помню эту шляпу из Амруса, — Айс сделал большие глаза. — Второй такой, поди, во всем Санжу не сыскать!
Мы медленно проехали мимо витрины магазина готового платья. Манекены, стоящие за стеклом, оказались наряжены в старомодные камзолы и уродливые треугольные шляпы с перьями.
— Здесь за модой явно не поспевают, — горестно вздохнул мастер Ингио. — Тщу себя надеждой, что мне все же удастся пополнить запас носовых платков.
— Не волнуйся, — Айс радостно улыбнулся очередной красотке, скучающей среди цветочных горшков на крохотном балкончике. — Я уже отправил Алгара с Бонавером обналичить векселя в местном банке. Сегодня на ужин у нас будут куропатки и Желтое миносское!
В животе у мастера Ингио громко забурчало.
— Да нас в таком виде ни в одно приличное заведение не пустят, — мастер-дознаватель брезгливо одернул покрытые бурыми пятнами манжеты. — Для начала, я бы не отказался от хорошей горячей ванны, да стаканчика-другого чего покрепче. Представляете, у меня изо рта до сих пор кониной несет!
Глянув на свое отражение в очередной витрине, я сообразил, что выглядим мы не самым лучшим образом, и разит от нас, должно быть, на целую милю! Сам-то я уже давно никакого запаха не ощущал, однако, некоторые из горожан при нашем приближении демонстративно зажимали носы, и торопливо переходили на другую сторону улицы.
Поплотнее запахнувшись в потрепанный плащ, я стыдливо спрятал под ним свои обезображенные руки и заскорузлые рукава выцветшей скаутской куртки. Несмотря на все мои старания, сбитые сапоги и грязные до колен брюки все равно предательски торчали наружу, выдавая меня с головой.
Поймав очередной косой взгляд, я внезапно понял, как глубока пропасть между мной, и этими аккуратными сытыми людьми, внимательно глядящими под ноги, чтобы ненароком не запачкать лакированных туфель и отутюженных юбок валяющимся на земле конским дерьмом.
Улица круто свернула направо, и мы выехали на огромную торговую площадь, сплошь заставленную стройными рядами фургонов. По узким улочкам, образовавшимся между повозок, бесцельно слонялись люди в меховых одеждах, бегали полуголые чумазые дети и тощие длинноногие собаки.
— Странный рынок, — хмыкнул Айс. — Я почему-то не вижу никаких товаров!
— Ничего удивительного, — мастер Ингио понизил голос до шепота. — Это же беженцы.
Я сразу узнал высокие шапки неметов, мохнатые жилеты асакаров, и кожаные сапоги треверов. Несколько вооруженных стражников в бирюзовых сюрко и с расчехленными алебардами наперевес, следили за порядком, перегородив въезд на площадь.
— Пойдемте-ка отсюда, подобру-поздорову, — Айс поспешно набросил на Юнберн полу плаща. — Как бы ни приключилось чего…
Стараясь не привлекать лишнего внимания, мы свернули в узкий проулок, и некоторое время ехали в полной тишине.
Под копытами наших скакунов хрустела штукатурка, отслаивающаяся пластами с сырых облезлых стен. С тихим шорохом осыпались задетые плащами хлопья высохшей краски и ржавчины.
Ругнувшись, Айс пригнулся, проезжая под застиранным бельем, свисающим с туго натянутой веревки.
— Берегись! — зашипел он. — Тут ловушки на каждом шагу!
Из распахнувшегося над нашими головами окна высунулась волосатая рука, и вытряхнула содержимое ночного горшка прямо на улицу. Резко запахло мочой и дерьмом.
— Что-то разонравился мне этот городишко, — пробормотал я, вытирая налипшую на лицо паутину. — Он как испорченное яблоко — блестящее снаружи и гнилое внутри…
Послышался приглушенный смешок.
— Добро пожаловать в цивилизацию, господин колдун! — Айс шутливо отсалютовал и пришпорил своего скакуна.
Проплутав по лабиринту переулков больше часа, мы, наконец, увидели в щели между крыш, сверкающие купола на храме Орвада. Вновь загудели колокола, и затхлый воздух задрожал меж грязных облупленных стен.
Выбравшись из переулка на улицу, мы не спеша поехали вдоль высокого каменного забора окружающего собор. Колокола гудели мощно, раскатисто, будто бы кто-то бил тяжелым тараном в огромные медные ворота. С каменной ограды нам на головы посыпался сухой птичий помет, а лошади беспокойно заплясали на месте, опасливо переступая копытами по вибрирующей мостовой.
— Глядите! — закричал Айс, указывая пальцем вперед.
Чуть поодаль, из распахнувшихся резных ворот потянулась бесконечная процессия священнослужителей, одетых в белое и голубое. Над склоненными бритыми головами раскачивались усыпанные цветами макеты торговых и военных кораблей ярких раскрасок. Миниатюрные весла ритмично взлетают вверх-вниз, приводимые в движение какими-то скрытыми механизмами, а на вздувшихся парусах сверкают красный лев и золотой дракон.
— Господа чародеи! — Алгар появился неожиданно, словно вырос из-под земли. Лицо у него раскраснелось, а глаза осоловели. — Сегодня на воду спускают новый корабль! Мы поспели в аккурат к праздничному столу!
— Поглядите на них, уже наугощались, — фыркнул мастер Ингио.
— Там, господа мои, на всех хватит, — Бонавер тоже едва стоял на ногах, однако руку держал на рукоятке кинжала. — Мы успели снять два последних номера в «Левиафане», приказали приготовить ванны и послали за лучшим в городе портным.
— Молодцы, — Айс похвалил помощников. — Какие еще новости?
Бонавер сунул руку в висящий на поясе кошель и вытащил из него блестящую монету.
— Векселя нам обналичили вот этим, — сказал он, протягивая монету Айсу. — Полновесный зонтракийский умбр. Серебра в нем куда больше, чем в миносских недомерках.
