Михаил Ишков - В рабстве у бога
Тем не менее пилот вертолета вполне серьезно отнесся к предупреждению — тут же взмыл вверх и скрылся за северным краем Каньона.
Апофеоз нарастал. Поселок уже был переполнен машинами, людьми, увешанными фотоаппаратами и видеокамерами, военными, полицейскими. Как я уловил из радиопереговоров, ждали делегацию конгресса штата. Официальные представители федерального правительства уже вылетели из Вашингтона. Практически все основные теле — и радиовещательные компании вели непрерывный репортаж с места событий. На мой взгляд, успех отвлекающей операции был полный — вряд ли в ближайшие недели кого-либо заинтересует извержение внезапно открывшегося вулкана там, где его даже теоретически не могло быть. Что ж, пусть геологи поломают головы… У нас не было другого выхода — разлившаяся в радиусе полукилометра лава надежно скроет следы самой таинственной из всех таинственных катастроф, которые когда-то случались на Земле. Даже такие глобальные катаклизмы, как обрушение Гибралтарского перешейка, случившееся около шести с половиной миллионов лет назад, в результате чего воды Атлантического океана хлынули в Средиземноморскую впадину; падение Тунгусского метеорита или взрыв вулкана Кракатау, — не были связаны с разрушительным понижением силы тяжести, которое должно было случиться в далеком, северном, нехоженном краю.
Если признаться, в ту пору мы играли с огнем. Это был первый опыт. Мы, хранители, бездумно доверились чуждому разуму и хотя цель его была близка и понятна, все-таки повторить нечто подобное, даже в самом заброшенном безлюдном уголке Земли, пусть на ледяных просторах Антарктиды, — мы бы теперь не решились.
С большим трудом мне удалось выбраться из Гранд-Каньон-Виледж — со стороны Финикса в направление национального парка двигался сплошной поток автомашин. День был субботний, и желающих поглазеть на давно ожидаемое чудо — явление космических пришельцев — оказалось предостаточно. В столице штата я вернул арендованную машину и на такси добрался до расположенного в пригороде мотеля, где снял номер до утра. Попросил портье, чтобы меня не беспокоили — утомился в дороге. Потом закусил в баре. В обсуждение последних новостей, передаваемых по телевизору, вступать не стал. Сидел, помалкивал… Теперь моя задача заключалась в том, чтобы как можно незаметнее убраться отсюда. Хотя как осуществить взлет в середине дня и не привлечь случайных взоров, я не мог придумать. На всякий случай раскрыл чемодан — ковчег сам выбрался оттуда. Мне оставалось только надеть его и дожидаться сумерок.
Я сел у окна и принялся изучать окрестности. Мой домик был последним в ряду бунгало, полукружьем обнимавших бассейн. С той стороны слышались голоса, плеск воды. Конечно, можно незаметно покинуть строение — без шума выбраться через окно, при очень слабой тяге гравитационных двигателей добраться до ограждающей сетки, перемахнуть через нее. Дальше открытое пространство, затем промоина и можжевельниковые заросли. Ладно, добрались до зарослей, оттуда уже можно стартовать. Устроить в противоположной стороне, за хайвеем, небольшой отвлекающий взрыв — пусть хлопнет погромче и тут же взметнуться в небо. Когда я окажусь на высоте около ста метров, вряд ли кто-нибудь сумеет определить, какой объект чернеет там, вверху.
Я усмехнулся — согласно моего личного графика мне было предписано стартовать спустя полчаса после наступления полной темноты. Однажды на Титане я позволил себе своеволие. Опять неймется?.. Полетное время от окраин Финикса, штат Аризона, до среднего течения реки Сейкимнян, что на Яно-Оймяконском нагорье составляет двадцать девять минут. Как у ядерной боеголовки. Зачем спешить, суетиться, однако сидеть в забытом Богом мотеле тоже было невыносимо.
…Дотошность синклита ди и фламатера, их умение организовать дело, превратить исполнителей в охваченных восторгом, озабоченных исключительно выполнением задания энтузиастов, было поразительным. Уровень технических решений, масштабность и в то же время ясность задач, новизна подходов к их решению — тот невыразимо могучий, бодрящий пульс, который начинает биться только в момент великих свершений, — вызывали восхищение. Каждый инженер знает, что по ритмичности и силе всегда можно судить о грандиозности и выполнимости замысла. Целью подготовки у ди являлось стремление предусмотреть все и, как теперь я мог судить, они были очень близки к идеалу.
Только теперь я сердцем ощутил, что значит иметь дело с такой мощью, уметь управлять полями тяготения, преобразовывать материальное тело в совокупность информационного пучка, ведь, собственно, прорыв суперповерхностной пленки заключался в перемене знака гравитационной постоянной и энергию для этого черпали в микроскопической «черной» дыре размером с протон. Корабль, уже превращенный в поток информации, каким-то образом через неё и попадал в серое лимбо. Физическое тело как бы превращалось в свой образ или отображение и затем эта совокупность полей выталкивалась в чуждое изначальное пространство, в котором по воле Разума в исчислимом будущем мы все вновь сольемся в Первоначальное яйцо, чтобы дать жизнь новой вселенной, более светлой, исполненной радости, окончательно поборовшей архонтов.
Цель была благородна, задача ясна. Зачем спешить? От подобной перспективы захватывало дух. Сердце билось ровно, гулко — было весело сознавать, что все вокруг, в конце концов, напитавшись светом разума, засияет светом мудрости. Так свершится превращение тягостной весомой материи в собственное детище — дух!..
Прозрел и увидел себя в ординарном номере средних достоинств мотеля. На плечах обтягивающие, гладкие, лоснящиеся латы ковчега, все застежки защелкнуты, все отверстия наглухо загерметизированы. Зачем? У меня ещё уйма времени. Со стороны бассейна долетал плеск воды, крики, смех. Я усмехнулся — большинству людей, в общем-то, наплевать на явление пришельцев. Это мне нравилось. В подобном отношении таилась незамысловатая истина. От этого она не становилась менее грандиозной. Тот мудр, кто умеет сохранить спокойствие перед лицом небывалого. От него не убежишь, не спрячешься, но принимать его следует достойно, окунувшись в бассейн, загорая на солнышке…
Я освободился от оболочки и в купальном костюме направился к бассейну. Потом накинул халат и двинулся в бар — портье за стойкой удивленно глянул в мою сторону.
— Не спится, — я беззаботно махнул ему рукой. — С этими пришельцами обо всем забудешь.
Тот понимающе заулыбался, закивал.
В баре было полно посетителей — все наблюдали за экранами трех телевизоров. Они были настроены на разные каналы. Все происходящее мы могли видеть с трех точек.
