Владимир Михальчук - Смерть наудачу
Зал пустовал. Рядом со мной сидел рыдающий Лумиль, его за плечи поддерживала невеселая кухарка. В коляске виднелось сморщенное личико посапывавшего фамильного демона. Рядом с Малышом на одеяльце сидела Треллинь. Она что-то упоенно рассказывала фадему, не замечая, что тот уснул. Наверняка волшебную сказку о добрых феях и доблестных оборотнях.
Друзья весьма обрадовались и долго тискали меня в объятиях. Откуда-то появилась моя бывшая жена. Она смерила презрительным взглядом миниатюрную девушку и, несомненно, прониклась ко мне еще большей ненавистью. Впрочем, это не помешало ей чмокнуть меня в щеку и прошептать: «Ты наш спаситель…» Мысленно я даже вернулся в те счастливые полгода супружеской жизни, когда мы с Юласией не ссорились и предавались неге на широкой кровати. Эх, если бы не та фигуристая блондиночка!..
Меня еще полдня отпаивали разнообразными чаями. Подняться не позволили – мол, еще слишком слаб.
– Где это видано, чтобы глупый оборотень лакал смертельно опасное зелье крылаток? – ворчала Сульма, потчуя меня сдобными булками и прожаренным до золотистой корочки нежным мясцом.
В зал поочередно заходили немногочисленные посетители. Пришел свежеиспеченный хват-подполковник Зубарев. Потряс мне руку, вызвав у меня приступ жестокой мигрени. Напомнил, что мы теперь друзья до гроба, и сообщил, что прабабушку Зарилию заключили в ДоСуГПрес – дом для сумасшедших государственных преступников.
Следующим гостем оказался Мэр. Он был более многословен, чем Зубарев. Сказал, что мне бесплатно продлили на три года лицензию частного детектива. Также отметил мою роль в раскрытии государственного преступления и небольшую заслугу перед родиной – поимку опасных злодеев.
– Вообще-то за такую посильную помощь, – поведал Дамнтудэс, – полагается немалая денежная премия. Но, к сожалению, должен сообщить, что все премиальные деньги уйдут на покрытие ущерба, который вы нанесли зданию в драке с Князем Хаоса.
Вот и надейся на светлое будущее и верь обещаниям политиков. Паршивые политиканы, чтобы их бастарки задрали!..
Во время моего «отдыха» в зале закончившегося Конвента (я узнал, что проспал без малого четверо суток) мне разблокировали счет мозгомпьютерной линии.
Сперва позвонили из Управления полиции. Сказали, что обнаружили труп детектива Мак-Паско. Мне надлежало приехать в Управление для опознания личности погибшего друга.
Второй звонок оказался более оптимистичным. Радостный Дегоргус, капитан парома «Смелый рык», отплевываясь через каждое слово, проинформировал меня, что открыл торговую лавку на пристани. Там он начал реализовывать зелья моего покойного предка и был доволен хорошим уровнем продаж. Вскоре меня ожидали первые выплаты процентов по нашему с капитаном соглашению. Кстати говоря, лавку назвали в честь… В общем, она и до сих пор называется «Дегрогус и Наследи – стоячие парни. Продаем афродизиаки».
Уже под вечер меня увезли домой. Там я едва не хлопнулся в обморок и охрип от ругательств.
Оказалось, что после моего ареста на Конвенте дом обыскивали полицейские. Малыш не сразу захотел пускать их, и изобретательные легавые обстреляли его из магических баллист. Разрушения получились просто аховые. Так что все деньги, вырученные мной от сделки с Зарилией, ушли на ремонт потрепанной недвижимости.
Также я с некоторым сожалением узнал, что пребывающий в коме Бримуль умер, когда мы с липовым Баглентайтом собирались в плавание. Бараноборотня убил сам дра’Амор – задушил подушкой. Кстати, Сульма сразу догадалась о причине смерти несостоявшегося убийцы. Но они с Лумилем не смогли до меня дозвониться – ведь мой мозгомпьютер был заблокирован.
Да, забыл сказать, что после Конвента меня обуяло страшное несварение желудка – побочный эффект зелья фей-крылаток. Так что я немало часов просидел, взирая на репродукцию картины «Горы Хаоса в грозу», висящей на двери сортира.
Вот такие оптимистические подробности.
Сейчас я сижу в любимом кресле для посетителей и дожидаюсь прихода клиента. Со мной связался владелец Свин-ринга, весьма состоятельный демон. У него какие-то проблемы, и он решил, что я смогу помочь.
Должен отметить, что после расследования на Конвенте мои дела резко пошли в гору. Журналисты Скандалнета вдоволь прошлись по моей персоне, как с негативными отзывами, так и воздавая мне хвалу как герою. Так что от клиентов теперь отбоя нет.
На краешке стола передо мной сидит Треллинь. На ней тонюсенький купальник бежевого цвета. Сквозь него проглядывают такие замечательные груди с… э-э-э…
– Ну, прочитай мне стих, – просит фея, требовательно брыкая ногами в воздухе. – Ты ведь всегда хвастаешься, что мастер стихосложения. А я от тебя еще ни одного стиха не слышала! А ну, читай! Не то не выпью перед ужином свое зелье и ты до завтра будешь ходить голодным.
Я корчу недовольную мину, но все же подчиняюсь.
Где вечно пьяные творцы,
Где бродят демоны и боги,
Увидел маленькие ноги
И феи с ноготок сосцы.
– Вот только не надо опошлять! – звонко смеется Треллинь, подлетает и теребит меня за нос. – Но девушке с маленькими ногами нравится, продолжай.
Я почесываю подбородок.
Меня сразило словно громом,
И даже не залить мне ромом
Вид нежный лика твоего.
Тебе отдам себя всего,
Ежель останешься со мной,
Весной и летом будь, зимой.
Лишь только в осень на минутку
Тебя могу я отпустить —
Слегка поплакать, погрустить
Над тем, что фея не на шутку
Мое либидо теребит —
И у меня душа болит
Смотреть за тем, как выпиваешь
Свое ты зелье, дорогая,
И как тебе сказать? Не знаю…
Но ты сама ведь понимаешь,
Как иссушаешь ты меня…
– Так-так, а Наследи – свинья! – хохочет Треллинь. – Все ноешь, что не в силах справиться с молоденькой феей? Вот я тебя сейчас!
Она глотает свое варево, и я холодею.
Фея увеличивается, раздувается грудь, полнеют бедра. Тоненькая одежда превращается в лохмотья и падает на стол.
– Может, не сейчас? – бормочу неуверенно. – Тут клиент собирался заехать…
Меня хватают за руку и тащат в спальню.
– Ты гляди, – громко шепчет Треллинь. – Громадного Князя Хаоса он не испугался, а от маленькой феи шарахается, как от Страшного судилища…
Я обреченно позволяю ей увлечь меня за собой.
На чердаке просыпается фамильный демон. Он хнычет, позванивают оконные створки. Пустые доспехи барабанят в бочкообразные груди. Но я знаю, что это меня не спасет.
Грохочет кухонная дверь. Сульма спешит, чтобы покормить требующего еды Малыша.
Меня бросают на кровать и шуршат одеждой. Хлопают прозрачные крылышки – это возбуждает.
