Дженнифер Роберсон - Певец меча
В светлых косах Стиганда блестели золотые ремешки. Он завернулся в теплый зеленый плащ и прижал складки ткани к шее, защищая ее от резкого ветра. Старик мрачно смотрел мимо меня на дольмен.
Телек выглядел получше. Он носил те же цвета, что и утром – коричневый и охровый. Но настроение у него было хуже чем у Стиганда.
– Ее отсюда не вытащишь, – сказал я. – Она все решила.
Губы Телека изогнулись в кривой усмешке.
– Дел всегда была упрямой.
– Она так и не научилась уважать наши обычаи, – проворчал Стиганд.
– А вот это неправда, – вмешался я, – и ты сам это знаешь, старик.
Столкнувшись с невеселой действительностью, мы оставили раздражающую порой учтивость малознакомых людей и больше не растрачивали время на любезности и вежливые фразы.
Стиганд вздохнул и поплотнее запахнул плащ.
– Я никого не смог уговорить. Все решили, что она честно купила год, отдав Песчаного Тигра. Они рады получить такого ан-истойя.
Я почесал подбородок, скрывавшийся где-то под бородой.
– А я-то надеялся, что я по меньшей мере кайдин.
Телек подавил смешок.
– Ну конечно… несомненно. Тебя никто не хотел оскорбить, но ты же не знаешь Северный стиль. Скажи спасибо Дел за то, что она тебя хоть чему-то научила, только поэтому тебе и дали приставку «ан», а не сделали просто истойя. Это уже кое-что, Южанин. Будь благодарен.
Я посмотрел ему в глаза.
– Мне еще благодарить? Все это отвратительно, – я завернулся в позаимствованный плащ как песчаная летучая мышь в крылья. – Я не принадлежу этой стране, я не хочу здесь оставаться. Я хочу только переплыть это озеро и взять свою лошадь, чтобы уехать домой, вниз, на Юг, который я люблю. В Пенджу, где тепло.
– Я бы с радостью отправил тебя туда, – пробормотал Стиганд.
– Ты проведешь здесь год, – терпеливо напомнил Телек, игнорируя замечание Стиганда. – Тебе есть чем заняться. Сомневаюсь, что ты долго пробудешь ан-истойя. Ты хорошо танцуешь и у тебя богатый опыт, ты, конечно, быстрее чем многие достигнешь ранга кайдина… и тогда ты будешь учить талантливых учеников.
Я ухмыльнулся.
– Я не хочу учить. Я танцор меча, я танцую для себя.
Стиганд нашел что-то в зубах и сплюнул на землю.
– На учеников, которые предпочитают танцы мечей достойному делу кайдина, мы зря тратим свое время. Да и их тоже.
Телек вздохнул.
– Танцы мечей тоже достойное занятие, – настойчиво заметил он. – Твой собственный сын предпочел танцы делу кайдина, Стиганд… Не давай волю своим предубеждениям.
Старик снова сплюнул.
– Мой сын был дураком, – объявил он и изучающе посмотрел на меня. Чем дольше он рассматривал меня, тем удивленнее становилось его лицо. – Ты знаешь? – уточнил он.
Я нахмурился.
– В чем дело?
– Что Терон был моим сыном.
Меня это подкосило. Я мог только в полном шоке смотреть на старика, чьего сына я убил в круге, чтобы тот не смог убить Дел. Терон, который пришел на Юг в поисках ан-истойя, чтобы предложить ей выбор: встретиться с ним в круге или вернуться на Север на суд вока.
Чью мертвую яватму я преподнес его отцу.
– Нет, – кивнул Телек. – Откуда тебе знать? Если, конечно, Дел не сказала, а это вряд ли. Из Дел и слова не вытянешь.
Я невольно выпалил, что бывали случаи, когда Дел говорила слишком много.
Стиганд ухмыльнулся. Телек заулыбался.
– Прости, – сказал я старику, – если бы я знал…
Стиганд не позволил мне закончить.
– Он умер достойно?
Танец промелькнул у меня в голове. Нет, смерть Терона не была достойной, потому что он смошенничал. Он повторно напоил клинок, чтобы, как объяснила Дел, сделать свою яватму вдвое опаснее и сильнее.
– Да, – солгал я, – это был хороший танец.
Стиганд глубоко вздохнул.
– Терон всегда был упрямым, своевольным мальчишкой… с ним было куда тяжелее, чем с остальными.
Я посмотрел на Телека, вопросительно подняв брови.
– У Стиганда… было восемь детей, – тихо сказал он.
Ну это уже лучше. По крайней мере я убил не единственного.
Телек мягко улыбнулся.
– Я один из них.
Аиды! Я стоял один в лесу, в темноте с отцом и братом человека, который умер от моей руки. В такой компании любой себя уютно не почувствует.
– У меня не было другого выхода, – выдавил я. – Мы должны были танцевать до смерти.
Телек кивнул.
– Терон знал это, когда уезжал искать Дел.
– Она всегда танцевала лучше Терона, – угрюмо признал Стиганд.
Телек снова кивнул.
– И он не мог с этим смириться.
Я прочистил горло.
– А как насчет моего отъезда из Стаал-Уста?
На лицах отца и сына отразилась одинаковая досада.
– Должен быть выход, – спокойно сказал я, стараясь скрыть раздражение. – Найдите его.
Телек кинул взгляд на Стиганда – тот молчал. Выглядел старик мрачно.
– Дел пообещала тебя нам на двенадцать месяцев и вока принял дар.
Я едва сдержался, чтобы не заорать.
– Слушайте, я Южанин, я не Северянин… Никакой вока и никакие обычаи меня не удержат, если попытаются насильно изменить мою жизнь. Дел не поделилась со мной своими планами, так что у меня не было даже возможности отказаться, – я покачал головой. – Этот мир не для меня. Я не собираюсь здесь задерживаться.
Телек угрюмо рассматривал меня.
– Ты согласился подчиниться решению суда.
Я энергично кивнул.
– Да… но тогда мне и в голову не приходило, что Дел может продать меня в рабство, – я замолчал, чтобы не выдать переполнявшее меня отчаяние.
– Должен быть вход, Телек. Достойный выход, согласующийся со всеми Северными законами, чтобы освободить Южного танцора меча.
Телек подумал и посмотрел на своего отца. Стиганд совсем помрачнел.
– Ты просишь особого разрешения, – проворчал он.
– Мне безразлично, как это называется. Я хочу убраться отсюда.
Телек потер подбородок.
– Может способ есть. Даже если так, ты подумал о последствиях?
Я нахмурился.
– Каких последствиях?
– Тебе придется оставить здесь Дел, – напомнил Телек.
Я взглянул на Стиганда.
– Поговори с вока, – предложил я. – Придумайте, как мне убраться отсюда.
Старик снова сплюнул.
От ожидания у меня начинается песчаная болезнь. От ничегонеделания тоже. Обычно сталкиваясь с первым, я начинал избавляться от второго выискивая противника, чтобы встретиться с ним в круге. На этот раз я и этого не мог. У меня не было меча.
Я, конечно, просил оружие. Я надеялся, что хоть кто-нибудь одолжит мне меч, но все отказывались. Мне объяснили – вежливо разумеется – что только ан-кайдин мог выбрать для меня меч. Я начал возмущаться и требовать хоть что-то, чтобы не выйти из формы, но ответ остался тем же. Ученики не могли сами выбирать себе оружие, эта задача возлагалась на кайдина или ан-кайдина. Поскольку официально мне такого еще не назначили, я должен был ждать.
