Оля Виноградова - Легкой поступью безумия
А это еще кто?! Что Он здесь делает? Кессел…
Неужели мы ошиблись и не того выбрали?!
Слились.
Блондин выхватил из рук Кессела кинжал.
Герцогиня поднялась из укрытия, пригнулась и бросилась на поляну.
Время застыло. Превратилось в одну бесконечно длинную секунду. Можно успеть многое, а можно все потерять. Что выберут люди, что выберут звери? Четыре тени с разных сторон приближались к поляне. Сегодня кто-то умрет, а кто-то на из не остывших телах отпразднует победу.
"Уходи, человек…"
Еще не время. Еще очень рано.
Зубы оскалены, с губ девушки срывается глухое рычание и пена. Как можно доверять оборотню? Откуда ей знать, что он не пойдет против нее - человека?!
Вздернутая рука.
Тускло блестит зажатый в ней кинжал.
Зверь не мертв, а значит, им не удастся возродить его, но кто же он? Почему ее оборотень знает это, а их нет…
Вниз. Еще секунда и сердце дитя перестанет биться. Не успеть. Никому…
Улыбка Нанни потрескалась. Осыпалась, обнажив оскал смертельно раненой волчицы. Ослепительное сияние рэ. Прыжок серой волчицы с волочащимся за ней платьем. Она выхватила ребенка, тяжело приземлилась и потащила добычу в сторону, заметно припадая на заднюю правую лапу.
- Тварь! - вслед волчице полетел вектор огня.
Вой. В ноздри ударил запах паленой шерсти. Кончик сабли Алессы уперся в горло Скайди
- Ну, вот и встретились… - прошептала девушка.
- Да… - он закусил губу до крови. - Да! - громко выкрикнул он.
Выстрел отбросил холуя Мэри-Анны от Михаила.
- Что ж вы какие быстрые-то… - на освещенную Близнецами площадку вышел дед Марк. Передернул затвор. -У меня еще пороху есть, кому надыть? - он усмехнулся.
Оборотни растерялись. И те, кто держал оружие у шеи сородичей, и те, кто готовился умереть.
На тонкой ноте визжала Королева. Ее лицо было забрызгано кровью и мозгами. Клеймор вымученно улыбался и не делал попыток встрять. Мужчина держал руки на виду, повернув их к Францу, на ладони которого горела вырезанная печать Приказа.
- Заткнись! - перед Мэри-Анной возник Остин. Монарх отвесил ей оплеуху. - Всегда знал, что ты сука, - Королева захлопнула рот и выпучила глаза. - Дернетесь - умрете. Посмеете призвать стаю в лесу - умрете. Не шевелитесь и, возможно, останетесь живы, - обратился Король к оборотням, взводя курки двух револьверов.
Под ногами, начиная от стоп людей, начала разгораться печать. Золотые дорожки формировали прямоугольник, с вписанными в него символами. Алесса и Франц насторожились, но Остин поспешил успокоить их. Еще одна мера предосторожности. Так и должно быть.
Да?
Тогда почему осыпается пеплом трава и мелкие камни превращаются в пыль?
Почему оборотни не могут сделать ни шага, высыхая на глазах?
Почему освободившийся от Приказа граф, растянув от уха до уха в безобразной гримасе, вытаскивает за пределы квадрата Остина и Марка?
Почему золотой вихрь рэ, покинувшей иссушенные и развеянные тела двуипостасных, тянется к Алессе и Францу?
Почему зверь внутри герцогини уже не просит, а требует?
И внезапно приходит озарение.
А с ним и долгожданный покой.
Зверь не внутри нее - она и есть Зверь!
Трансформация ломает тело девушки. Оно растет, разбухает, достраивая себя донорской рэ погибших оборотней. Спаивает разделенное сознание в одно. Нет больше девушки Алессы. Нет больше без имени волчицы. Есть только возрожденный Бог и Человек его…
Ветер стих. Угасло сияние освобожденной энергии. На поляне остались двое: огромное чудовище, лишь отдаленно напоминающее волка, и коленопреклоненный мужчина. Зверь шагнул вперед, принюхался, ткнувшись носом в плечо мужчины, лизнул и склонился, вытянув передние лапы. Тот, кто раньше звался Францем, рассмеялся, залез на холку Зверя, и оба исчезли, растворившись в очередной вспышке. Им надо было закончить одно дело…
- Не понимаю… - пробормотал монарх. Пребывая в сильнейшей растерянности, он переводил взгляд с графа Клеймора на деда Марка и обратно. - Ты не… Человек? - обратился он к аристократу.
- Ну, почему же, - пожал плечами Людвиг. - Человек. Почти… - мужчина широко ухмыльнулся.
- Почти?!
- Ну, и дурак же ты, Остин! Хоть и взрослый! - неожиданно голос лорда стал гораздо выше и тоньше. Как у ребенка. У девочки…
Кожа графа засветилась. Сгусток света собрался в груди, прошел через пищевод и вырвался через рот на свободу. Вытянулся, вырос и сформировался в фигурку ребенка с кудряшками для плеч, озорными зелеными глазами, пухлым ртом. Девочка была одета в оранжевый сарафан, на голове, съехав на одно ухо, висел венок из одуванчиков.
- Поди ж ты не признал, - девочка хлопнула в ладоши. - Неужто богатой буду? - она рассмеялась. - А ты, эльф-пьяница, тоже ничего не почуял? - ребенок упер руки в бока и бросил на деда грозный взгляд.
- Д-дева?! - Марк вылупился на чудо.
- Нет, внучка твоя! - сердито бросила девочка. - Ты пить-то бросай, а то красных крокодильчиков скоро допьешься. Имей ввиду, надорвешь печень лечить не буду! - она погрозила пальчиком. - Ладно, пойду я, надо за новорожденными присмотреть, пока беды не натворили. Аватару мою прихватите и до моего возвращения поберегите, - Дева потрепала по щеке, лежащего человека, подобрала с земли кинжал и растворилась, исчезнув так же, как и Зверь с Человеком до нее.
- Дела… - пробормотал Марк.
- Молчи уж! - досадливо сплюнул Остин, гадая как он мог прозевать такое у себя под носом…
Зверь и Человек мчались по улицам Тирайи. Они преследовали жертву, улепетывающую от них со всех ног. Маркиз был уже изрядно потрепан. Его одежда была изорвана. На спине кровоточила царапина. Она шла от правого плеча, вниз, к ягодице. Они играли, зная, что расплата близка. Никто не может безнаказанно преступать закон. Никто не может предать без последствий.
Пот застлал Станиславу глаза. Ноги болели от дикого напряжения. Силы быстро убывали. Он бежал и уже не понимал куда, и не помнил зачем. Его тянуло остановиться, бухнуться на колени и кровавыми слезами выплакать прощение. Ошанский стал слаб. И безумен.
Стена. Тупик! И медленно приближающийся Зверь со всадником на загривке. Пара остановилась в десяти метрах. Человек легко спрыгнул на землю, спружинил, распрямился и направился к загнанному в угол Станиславу.
Шанс! У него еще есть шанс! Убить вторую часть божественной пары и самому занять его место. Ведь он Человек! Он, а нее этот неведомо откуда взявшийся юнец.
Зарычав, маркиз бросился на соперника. Мужчины покатились по земле, нанося друг другу беспорядочные удары. Зверь молча наблюдал за ними. Вскоре, аристократ начал побеждать. Он прижал Франца к земле, приложив затылком о брусчатку, и сцепил руки на горле молодого человека.
