Оля Виноградова - Легкой поступью безумия
Дед Марк вошел в дом. От порога бросил на древнюю почерневшую от многочисленных искр жестянку дрова. Снял линялую шапку-ушанку и повесил ее на одинокий торчавший из стены гвоздь. Снял телогрейку, заткнул обратно в прореху вылезший кусок желтой ваты и бросил ее возле входа. Там же пристроил замызганные, в навозе и прочей деревенской грязи, стоптанные сапоги.
- А чего не налито? - удивленно спросил он. Растер замерзшие покрасневшие ладони, набулькал самогона в три кривобокие жестяные кружки. - Остин, чего ребятки себя, как не родные ведут, али не поделили чего?
Король, сейчас менее всего похожий на правителя государства, отложил в сторону газету, двухнедельной давности, пожал плечами и одним махом опустошил кружку. Достал из банки огурчик, понюхал его и с удовольствием откусил половину.
- Эх, х-хороша, Марк, - одобрительно кивнул монарх. - Садись, посидим, поговорим. До вечера все равно делать нечего.
- Отчего же не посидеть! Затем и стол накрывал, - сидящий возле окна юноша скривился, осмотрев убогую закуску. - А ты кривись, малец, не кривись. Поживешь с мое, и малое ценить научишься. Все мы одно дело делаем. Только кто-то в столице жопу отсиживает, а кто-то здесь вот… караулит…
- Не ругайся, Марк, они со вчерашнего дня взвинченные. Если бы доехали нормально, как планировали, то и не случилось ничего, но конь ногу подвернул. Пришлось останавливаться, менять. Только к раннему утру и поспели, - Остин наполнил опустошенные кружки.
Спящая на руках на краю стола девушка подняла голову. Обвела мужчин мутным взглядом, шикнула сквозь зубы и опять уронила голову. Парень, снял с себя теплый плащ, набросил на плечи спутницы, а сам оделся в дедову телогрейку.
- Я пойду воздухом подышу, - юноша взъерошил пятерней волосы.
- Только перед забором не маячь. Итак повезло, что эти дурни не успели до утра оцепление выставить, а то прорывались бы сейчас с боем, - напомнил об осторожности дед.
Франц кивнул. Остин проводил его с ироничной улыбкой на тонких блеклых губах, тихо чокнулся с Марком и приговорил свою порцию. Вторая половинка соленого огурца исчезла во рту монарха.
Алесса подняла голову. Задумчиво посмотрела на дверь, на плащ на своих плечах и покачала головой. Девушка бросила беззлобное "дурак", подтянула к себе кружку и сделала маленький глоток. Сморщилась. Закашлялась.
- Ты пей, а не рассусоливай. Чай не красненькое потягиваешь, а настоящий самогон пьешь. Он нутро до печенок продирает.
Девушка улыбнулась. Искоса посмотрела на советчика, побултыхала жидкостью в кружке и осушила ее. Зажевала ломтем мяса, поднялась, закуталась в плащ и вышла из дома.
Марк довольно крякнул, растворил печь, поставил вариться на чугунную плиту полной горшок картошки в очистках. Лучка бы добавить… Да на связке одни хвостики болтаются. Влез в сапоги, вышел, да спустя пять минут вернулся красный, как рак вареный. Поскоблил отросшую седую щетину и пробормотал:
- Пара…
- Наговорились? - поинтересовался Остин.
- А то ж, обнимаются, словно век не виделись. Хорошая связка получилась. И по возрасту подходящие и с детства вместе. Не как в прошлый раз… - дед вздохнул. - А что в столице? Опять эпидемия какая по больницам шастает?
- Она самая. Завезли матросы из Краслина. Вот и я и женушка моя дражайшая были вынуждены на время уехать. Она погостить у герцога Кшелтского, а я на воды - здоровье поправить…
Мужчина не выдержал и расхохотался. Марк поддержал его глухим раскатистым смехом. Уж кто-кто, а монарх плохим здоровьем не обладал. А внешность… Иногда приходиться чем-то жертвовать. Иногда, изучая в зеркале свое отражение, Остин с грустью вспоминал поджарого мальчишку с редким пепельным оттенком волос. Король провел руками по обширной лысине. Ничего, что-то из потерянного он сможет вернуть, если сегодняшнюю ночь переживет.
- Тяжко нам будет сегодня, - кружки наполнились в третий раз. Марк поежился. - Надо ружьишко-то приготовить. Хотя с саблей оно привычнее хвосты мохнатым укорачивать, но для спокойствия-то надо.
- Приготовь, приготовь, - одобрил Остин и замолчал.
Каждый из них задумался о своем.
…На улице было холодно. И выли собаки. Но Алесса никак не могла себя заставить от Франца. Вдвоем теплее стоять и как-то правильнее. Она не знала, зачем пошла за ним. Не знала, что именно заставило ее подойти к мужчине и смущенно прикоснуться к его руке. Будто извиняясь. За себя. За него. За них обоих.
Франк нахмурился. Ничего сказал. А внутри все заполошно сжалось от странного предчувствия. Ну, случилось? Случилось так, а не иначе и что? Ну, бросил в сердцах обидные слова. Так разве всегда именно так будет? В конюшне, на скорую руку, словно животные. Так стоит ли себя грызть? От желания обладать ею все равно никуда не денешься. Ни время не спасло ни расстояние. Попробовать?
- Я не помню, чтобы у тебя раньше мерзли руки. Всегда теплые были. Ты меня лягушонком обзывала, - Франц не знал с чего начать разговор. Начал с прошлого. Там легче всего найти связывающие их в единое целое моменты.
- Обзывала, - согласилась Алесса, сплетая свои пальцы с его. - А теперь ты вырос, я тебя поцеловала, но в прекрасного принца ты так и не превратился.
- Думаешь? - нашел в себе силы улыбнуться молодой человек. - Ты присмотрись, вдруг просто еще не вся лягушачья шкура слезла?
Девушка поддалась на провокацию. Подняла голову, прошлась шершавым взглядом по лицу, провела ладонью по щеке, дотронулась до губ.
- Франц… - начала Алесса и неловко замолчала. Куда девались ее вчерашняя смелость и настойчивость? - Я не принцесса. И никогда не была ею. И уже не стану. Я не знаю, кто я. Все, что я хочу сейчас закончить чудовищно нелепую историю, в которую мы с тобой вляпались чуть больше трех лет назад. Я… Я не понимаю, почему я, почему ты, почему это вообще происходит. Порой, мне кажется все сном. Я пытаюсь проснуться, но все глубже увязаю. Мои силы на исходе. Давай не будем ничего начинать, даже думать не будем о каком-то там возможном будущем. Три года назад мы были друзьями. Вернее, я считала наши отношения дружбой. Я ошибалась, верно?
- Верно, - подтвердил мужчина. - Ты ошибалась, - тихим щемящим эхом прозвучали его слова.
- Я не хочу ошибиться еще раз…
- И я не хочу… чтобы ты ошиблась…
Как-то само собой его руки скользнули под плащ. Обосновались на талии девушки и привлекли мягкое податливое теле к себе. Ближе, еще, сантиметр за сантиметром, пока она не прильнула к нему и не спрятала у него на груди лицо.
"Мы будто прощаемся!" - промелькнуло в голове Франца. Испугавшись, молодой человек клонился к макушке Алессы и оперся на нее подбородком…
Алесса высвободилась. Взяла его за руку и повела в дом. Внутри, в наполняющемся теплом помещении, Остин курил трубку. От нее к потолку поднимались клубы сизого дыма. Аромат табака смешивался с запахом булькающей под крышкой картошки, сдобренной двумя луковицами. Дед Марк заботливо протирал ветошью ружье, то одним то вторым глазом примериваясь к стволу. Проверял, не повело ли.
