Галина Ли - Своя дорога
Быстрая расправа над несостоявшимся вершителем чужих судеб повергла окружающих в шок. Вместо того чтобы действовать, они замерли неподвижными статуями.
Первой опомнилась Глория. Она метнулась к дверям, оттолкнув замешкавшихся стражников. И еще на бегу принялась трансформироваться, в одно движение освободившись от платья и обрастая перьями на бегу. Ближние к выходу слуги ринулись прикрывать удирающую госпожу. Те, которые стояли за нашими спинами, решили повоевать – метнули в демона копья. От одного я успел уклониться, а вот второе чуть не поймал собственной грудью – неожиданно выручил сирин. Он заслонил меня своим хлипким телом, прикрывшись воздушным щитом. Копье легко продавило щит аптекаря, но полет свой замедлило, и я успел уйти в сторону. Железное острие чиркнуло предателя по плечу, и Агаи болезненно вскрикнул.
Этот странный поступок отсрочил магу смерть – Агаи был вторым в моем списке. Теперь же я хотел знать, что у этой сволочи на уме. И каков стервец, умудрился-таки сделать меня своим должником!
Я шагнул навстречу стражникам, и те, передумав биться, бросились вон. Однако свое дело верные слуги выполнили – Глория скрылась. Агаи кинул ей вслед огненный шар, но только зря – интриганка уже исчезла за дверью. Догонять беглецов я не стал: оставался нерешенным более насущный вопрос.
Я смерил Агаи недобрым взглядом, и сирин сделал шаг назад:
– Я все объясню!
Теперь уже я шагнул.
Маг побледнел, но больше пятиться не стал:
– Потом, Дюс! Если хочешь убить – потом! Я не сбегу! Сейчас Морра в опасности! У Глории много магов, без меня вы не сможете защититься!
– С какой стати я должен тебе верить?
– Я скажу то, что спасет твою жизнь! Тебе больше нельзя превращаться в человека!
– Это почему? – удивлению не было предела. Не думал я, что "милый" облик может кому-то доставить удовольствие, и меня попросят его не менять.
– Твое тело человека... умерло.
Что?!
Неет... Нет. Нет! Это невозможно!! Я ведь не падал без сознания и даже не секунду не терял память! Я все помню! Как это – умерло?! Сердце стучит, как миленькое!
Маг развел руками:
– Ты перекинулся в тот момент, когда почти умер.
– И что? – с нехорошим чувством вспомнилось, что сердце действительно ненадолго останавливалось.
– Этот яд не выводится из организма. От него не известно противоядий. Стоит только попытаться вернуть человеческое тело, и... ты умрешь! Видишь, если бы я хотел навредить, то не открыл бы правды! Дюс... Поверь мне! Еще раз поверь!
Вот это сюрприз... Это что же мне, до конца моих дней ходить в таком виде?
Я представил себе, как разбегаются при одном моем появлении люди с улиц, а арбалетчики начинают стрелять еще на подъезде к городским стенам, и выругался. И так не красавец, а тут новая напасть. Мне теперь только отшельником в Пустоши жить! Святой старец Лирой, Эдхед то!
– Ладно, пойдем как есть, – бросил с досадой аптекарю, закрутив в узел желание расквитаться за подстроенную ловушку. – Но помни: лишнее движение, и ты труп!
– Не хочешь узнать, почему я так поступил? – тихо спросил бывший друг, по-прежнему не двигаясь с места.
– Не сейчас! – отрезал я и натянул по брови капюшон плаща.
Любопытство вещь не смертельная, переживу, а вот домой надо спешить... пока туда не добрались ищейки Глории.
– У Глории в окружении все колдуны такие, как этот? – Я пнул мимоходом остывающий труп.
– Нет, Дюс! – опомнился аптекарь и потрусил к выходу. – Среди заговорщиков есть настоящие маги, намного сильнее меня! Просто Глория поспешила, не стала их дожидаться.
Плохо. Очень плохо!
И мы побежали по улицам, сопровождаемые испуганными воплями случайных прохожих и звуком захлопывающихся ставень и дверей. Я хорошо представлял себе ужас горожан: мало того, что по городу прокатилась чума и мародеры, за ними – вампиры и оборотни, так еще появилось шипастое чудовище в лохмотьях, похожее на демона из преисподней. Вестник новой волны безумия и смерти, явившийся за душами. И ведь не объяснишь, что мне их души до... одного места, со своей бы разобраться!
Возвращаться тайными путями Риса мы не стали. Нам больше не было дела до заставы вампиров у дома: вряд ли они станут ломиться за нами следом. Кровососы хоть и нежить, но высшая, и чувство страха им хорошо знакомо.
Дверь открыл Рис. Коротко глянул в мою сторону и отошел, пропуская. Лязгнул о железные скобы засов, встав на место. Только после этого Лаланн спросил:
– Что случилось?
И ни грамма удивления или страха на лице. Сначала я не понял, отчего? Потом дошло: все домашние имели удовольствие лицезреть этот облик, пока я валялся без сознания.
– Потом расскажу! – бросил я на ходу и буквально слетел в гостиную по ступеням.
Только там удалось облегченно перевести дух – Морра сидела на диване и возилась с ворохом лоскутков, выбирая из них поцветастее, ей помогала в этом нелегком деле Эрхена. Увидев вошедших, малышка с простодушной радостью вскочила, усыпав камень пола обрезками, и кинулась ко мне, пропищав:
– Дюс!
Эрхена встревожено замерла, прижав к груди, точнее, к ее подобию, кружевной лоскуток. В отличие от ребенка девушка понимала – от хорошей жизни шипами не обрастают.
Я подхватил девочку на руки и обернулся к хозяину:
– Надо проверить все двери и усилить их защиту. Рис, слышишь? Все двери! Пусть девушки тебе помогут.
Я хотел услать всех прочь и поговорить с Агаи наедине.
Рис удивленно поднял бровь, а потом сказал:
– Хорошо, Дюс, я прослежу.
Я не стал убирать клинок в ножны, Эрхена, глядя на это дело, убежала и вернулась уже со своим арбалетом (ну и кто, хотелось бы знать, ей его отдал?!). На лице девушки одно чувство сменяло другое: сначала черты лица исказили страх и тоска, затем – приятие неизбежного, следом – решимость идти до конца.
Интересно, какой была прошлая жизнь этой девочки? Надо спросить у Риса, наверняка он уже выпытал всю подноготную.
Щелкнул затвор арбалета: Эрхена не стала терять время попусту, приготовив оружие к бою.
Я аккуратно вынул арбалет из рук девушки, отставил его в сторонку, направив прицелом вниз, и сказал:
– Оружие пока не нужно.
Рис торопливо перевел, а потом взял девушку за плечо и потянул за собой, бросив еще одну короткую фразу. Эрхена послушно последовала за мужчиной, подхватив Морру на руки.
Я дождался, пока они скроются в верхнем коридоре, и задал один вопрос, на который ждал объяснения:
– Зачем?