Егор Чекрыгин - Возвращение в Тооредаан (новый вариант) (СИ)
— Благородный оу Таасоон, попросил у меня разрешения ухаживать за моей сестрой. Для Неевии это большая удача, я‑то, признаться, уже не думал, что удастся найти для нее достойного жениха… Ну что ты. Он конечно не молод, вдовец, однако и стариком его едва ли можно назвать… Неевиия? — Конечно же она счастлива! Оу Таасоон из очень древнего и благородного рода, сумел нажить приличное состояние, добыть великую славу, и сделать неплохую карьеру, чего бы ей не быть счастливой? …Ну, вот прямо так она мне и не сказала, но девушке из благородной семьи и не пристало бурно выражать свою радость по такому поводу. Но ведь все же и так понятно!
…И вот я, вместо того чтобы быть рядом с любимой девушкой, вынужден был, сгорая от равности, бродить из угла в угол, изображая беспечное фланирование, и смотреть как она воркует с этим престарелым призовым козлом «с хорошей родословной и тугим кошельком». Смотреть как он говорит ей провонявшие нафталином комплименты «времен Очакова и покоренья Крыма», отпускает сальные шуточки бывшие в ходу, когда динозавры еще и не думали вымирать, лапает своими старыми граблями ее нежные ручки, и…
— Иигрь, перестань так пялиться, а лучше пригласи меня потанцевать. — Тиишкат, младшая сестрица Неевии, пребольно ткнула меня своим маленьким, но довольно жестким кулачком под ребро, и состроила невинную физиономию. М‑да, у девушек спортивного типа, тоже есть свои недостатки… В чем‑то она, конечно была права — мое поведение было подозрительным и неуместным, но что я мог с собой сделать? А танец с красивой девушкой, наверняка отведет от меня часть подозрений. Я изящно поклонился и подал ей руку. Она приняла ее, и мы пошли отплясывать что‑то вроде кадрили. Весь танец Тиишкат делала вид что страстно увлечена всеми этими фигурами и переходами, а когда мы снова образовывали пару, щебетала мне какие‑то глупости, и лишь в самом конце, перед прощальным поклоном, шепнула.
— Знаешь парк позади нашего дома? — Приходи туда завтра утром, Неевиия будет там прогуливаться.
…Утро — понятие растяжимое. Особенно если всю ночь уснуть не можешь. Так что с первыми лучами солнца, я уже бороздил просторы указанного мне парка, хотя и понимал насколько это глупо. Приличная благородная девушка, на утренний променад, раньше часов десяти–одиннадцати выбраться не сможет, — оно ведь не кухарка какая‑то, чтобы вскакивать спозаранку, и куда‑то бежать неумытая и с голодным брюхом. А то что я вот так вот тут буду болтаться, возможно даже несколько часов подряд, это, мягко говоря, далеко от стандартов хорошей конспирации, которую теперь, видимо придется соблюдать вдвойне тщательнее… Если только конечно Неевиия не позвала меня, чтобы сказать окончательное «прости–прощай». В конце‑то концов, даже по меркам моего мира оу Таасоон — прославленный герой, благородный дворянин, и отнюдь не бедный человек, куда более выгодная партия, чем какой‑то приблудный дикарь из непоймиоткудовска. А как я уже понял, у моей девушки довольно практичный склад ума. Да и не удивительно — учитывая их небогатое детство, когда приходилось считать каждый грошик, и то, что последние года четыре, ей пришлось фактически одной тащить на себе весь дом… — полагаю это быстро выбивает из головы всю романтическую дурь. Но с другой стороны — вот просто не верю я, что она может так просто взять и поменять меня на какого‑то там «выгодного» жениха. Было же у нас что‑то такое, — искра, пробежавшая между нами… — да какая там искра — целая высоковольтная линия, освещающая большущий город! Не станет она меня кидать, а я вот, вышагивая тут, как какой‑то обиженный павлин, только все порчу и создаю ей дополнительные проблемы… Повторяя эти мантры, я спустя какое‑то время, сумел уговорить себя, и позволить утащить за шкирку в ближайший кабачок, где и слопал миску утренней каши да выпил гове, не чувствуя не вкуса, не запаха еды. А потом еще час ерзал на стуле, изображая, будто читаю газету... Да, реально меня припекло, даже сам от себя не ожидал.
И наконец, она появилась. Как и следовало ожидать, в сопровождении младшей сестры и служанки. Но это вопрос был решаемый. Тиишкат была соучастницей наших интриг, а служанка, ходила у Неевии на коротком поводке, быстро уяснив, кто в доме хозяин, а кто — всего лишь старший брат, который вечно пропадает на службе.
Я подошел к ним, стараясь сохранять внешнюю благопристойность, и поздоровался. Со мной мило поздоровались в ответ, как с приятным, но малознакомым человеком, и предложили сопроводить их величества на прогулке… Не ребята, вы можете сколько угодно восхищаться хрустом французской булки, но не жили вы в это время! Столько условностей, ограничений и сопутствующего всему этому лицемерия... Даже нормально поговорить с любимой девушкой в общественном парке, на глазах у кучи народа, нельзя, вечно приходится соблюдая приличия что‑то там изображать. Не жизнь, а какой‑то сплошной шпионский триллер, причем весьма дерьмовый. Им‑то, «коренным» проще, они с детства к такому приучены, а вот мне… — реально начинает бесить!
— Ну и, как мы теперь? — Выстрелил я вопросом, едва Тиишкат увела служанку вперед по тенистой аллее, и мы остались с Неевиией относительно наедине.
— Нам придется расстаться. — С ходу рубанула она по живому. — …Или, сбежать и пожениться без разрешения моего брата.
…От последних ее слов, у меня немножко отлегло от сердца, а в голове, будто лопнула и развеялась какая‑то пелена. Я вдруг смог взглянуть на ситуацию не только глазами сгорающего от ревности подростка, но и глазами его, страдающей от неуверенности девушки. Полагаю, Неевии тоже пришлось в эти дни нелегко. — Перестарок, уже махнувшая на себя рукой, и вдруг появляется некий кавалер обещающий звезды с неба, да только — не убежит ли он, при виде более грозного соперника? А сбежать? — Это же бросить семью, положение в обществе, поставить себя в полную зависимость от, в принципе, малознакомого человека.
— Слушай. — Сказал я. — Я сбежать готов, хоть сейчас. Но… — может не стоить так с ходу все концы обрубать? Может, лучше я для начала все‑таки поговорю с Игииром? Он ведь, вроде, нормальный парень, — не будет же он мешать счастью собственной сестры. Да и мы с ним, как‑то сразу поладили, он даже, как мне кажется, чересчур меня опекает — на службу устроил, с учебой помог, по всяким «хорошим» домам таскает. Не станет он все это ломать, только ради кошелька и «благородства» какого‑то там оу Таасоона. Не такой он человек!
— Как всякий полунищий оу, брат весьма щепетилен в вопросах чести. — Покачала головой Неевиия. — Возможно раньше, он бы еще и мог бы принять наш союз. Но теперь, когда он дал слово оу Таасоону.
