Людмила Астахова - Бог из машины
– Нет, к сожалению. Матушка никогда не заказывала миниатюр на память, а художник был нам не по карману.
Ни к чему не обязывающий разговор двух посторонних мужчин. Они бы прекрасно обошлись один без другого еще двести лет и спокойно спали бы, не ведая о родстве. Эгнайр для своего деда – всего лишь искаженное отражение Таррвэйн, дочери Аслэйг. Вилдайр для внука… Более всего юноша походил сейчас на человека, смотревшего на солнце. Глаза его навеки обожгло недосягаемое величие Священного Князя, то самое, которое не передается по наследству, как цвет волос или черты лица, но которое можно заслужить веками службы своему народу. Вилдайр разочарован, Эгнайр надломлен, и оба знают, кто виноват. А кто традиционно повинен во всех бедах ролфи? Конечно, шуриа.
– Очень жаль, что не сохранилось никакого изображения вашей матушки. М-да…
Повисло тягостное молчание, разговор не желал клеиться. Да и стоило ли его продолжать?
– Ах да! За дверью ждет охранник, который сопроводит вас в личные апартаменты, господин Акэлиа. Распоряжения, чтобы ваши вещи доставили из гостиницы, уже отданы, можете не волноваться.
Эгнайр дернулся, чтобы возразить, но умолк под тяжелым взглядом деда.
– Вы же понимаете, что рискуете в любой момент стать заложником в политической игре? Защитить вас – святой долг… родственника.
И не поспоришь, со всех сторон прав Священный Князь. Даже несостоявшийся гражданский тив в состоянии понять, что слухи о внуке просочатся и найдется тот, кто решит, будто для Вилдайра Эмриса этот щенок значит больше, чем исправность канализации в замке Эйлвэнд.
И едва они остались наедине, как Джона присела в глубоком реверансе, покаянно прошептав:
– Простите меня, если это возможно. Я оказалась гонцом, принесшим вам дурную весть, мой князь.
– Мы квиты, Джойана, – отозвался Вилдайр. – Я тоже очутился в роли недоброго вестника, – и, чтобы не терзать женщину ожиданием, тут же продолжил: – Ваш сын Шэррар стал шуриа.
– Каким? – растерянно спросила Джона.
– Морским Змеем.
Слезы счастья брызнули из глаз женщины маленькими солеными фонтанчиками. Ее сын – не полукровка и не диллайн, и это… это просто замечательно! Судьба-затейница, или боги, или Великие Духи измыслили столь замысловатую комбинацию, что Проклятие обернулось счастьем. Почти счастьем. Одно плохо – Шэрр стал Зрячим и Слышащим, он шагнул в мир духов, а матери – помощницы и подсказчицы – рядом не было.
Она сморгнула и хрипло рассмеялась.
– Странно, в моем роду не было Морских. И еще удивительнее то, что я должна бы рвать на себе волосы, но я счастлива и безмятежна. Мой сын – шуриа! Потрясающе!
– В свете открывшихся фактов воистину случившееся иначе как благословением не назовешь, как бы смело это ни звучало. Поверьте, моя дорогая леди Джойана, я рад не менее вашего. Мой чудесный мальчик чудесным образом избежал несчастья родиться диллайн и стал шуриа.
И самым важным словом тут было «мой». Ролфи не любят делиться, даже чужой добычей.
– Наш с Аластаром сын…
– И наш с Княгинями сын, – беззлобно рыкнул Вилдайр. – Такой смышленый мальчик, все схватывает на лету. Вигдэйн души в нем не чает.
Джона до боли сжала челюсти.
«Аластар, умник ты с…совиный, ты сам-то понял, что сотворил?» – вскипел разум пеной бессильного гнева.
– Вам не идет эта злая морщинка между бровей, моя леди.
Хитрый волк смотрел ласково, но нисколечко не раскаивался. Поймал змейку и рад.
– Не соблаговолит ли сердитая леди отужинать в компании с одиноким воином? Тем паче, нам есть что обсудить.
«Бранд! Аластар! Спасайте!» – мысленно пискнула шуриа. Но судьбоносные мужчины ее недолгой жизни заговорщически молчали, дескать, думай сама и решай, как поступить, тоже самостоятельно, большая уже девочка. Мужская солидарность, называется.
– Нет ничего хуже для пищеварения, чем вкушать ужин в одиночестве, мой князь, а хороший разговор разжижает кровь, как утверждают лекари.
– Точнее сказать, зажигает кровь, – проворковал Вилдайр, изящным жестом предлагая даме руку.
Хитрый и неотразимый зеленоглазый волк так же сумел удивить гостью мастерством поваров. Вряд ли блюда, подаваемые на стол Священному Князю, доверили бы готовить идберранцам. А ролфийские кухари не подкачали. Яблочный суп с рыбой по-конрэнтски и ребрышки в красном вине оказались выше всяких похвал. Но наповал сразило янамарское белое вино.
– Трехозерье, западный склон, – не удержалась и похвасталась Джона умением отличать вина отчего края. – Чувствуете нотки черной смородины и цветочного меда?
Золотистая жидкость в бокале, казалось, сохранила отблеск жаркого солнца в безмятежных водах озер.
– Чувствую, что вы пытаетесь заговорить мне зубы, моя леди. Обсудим дальнейшую судьбу нашего… вашего Шэйрра?
Ролфи по своему обыкновению переиначили шурианское имя мальчика на привычный слуху лад. И неспроста, явно неспроста.
С Вилдайром все равно бесполезно играть в словесные прятки. Лучше уж высказаться напрямую.
– Я – мать Шэррара, я и буду решать его судьбу.
– Тем не менее его отец уже успел кое-что решить, – сказал Священный Князь очень серьезно и очень хищно. Он тоже счел нужным быть предельно откровенным: – Он привез мальчиков ко мне и попросил защитить и уберечь их. Я обещал. Я сказал, что буду беречь их, словно это мои собственные сыновья, – и сдержал слово. Но об их возвращении речи ведь не шло.
«Это шутка такая?» Бокал в пальцах шуриа дрогнул, словно живой, а сама она рассмеялась дребезжащим стеклянным смехом.
– Мой князь, вы решили отобрать у меня детей?
– Зачем же отбирать, моя леди? – и тоже… не то рассмеялся, не то прорычал. – Почему бы вам не воссоединиться с ними в покое и безопасности замка Эйлвэнд? Шэйрр спросил меня, когда я отплывал, привезу ли я его маму, – Вилдайр насмешливо показал острые зубы. А потом посерьезнел: – А ведь он должен был стать моим сыном, Джойана. Вы же не станете отрицать, что такая вероятность была?
Он умел смущать женское сердце. Научился, должно быть, за несколько веков. Не просто намекнул на ту встречу четыре года назад, но все назвал своими именами.
– Жизнь полна возможностей и вероятностей, но что случилось, то уже случилось, – попыталась выскользнуть Джона из ловушки. – Предложение заманчиво, но… Вы ведь по-прежнему в союзнических отношениях с князем Файриста?
«Ты ведь еще помнишь про Аластара?»
«Плевать я хотел на Эска. Сегодня он есть, а завтра… Кто поручится за то, что для одержимого мятежника настанет завтра? Он и сейчас-то жив лишь потому, что Рэймси подоспел вовремя».
– О моя леди! Союзы, подобные нашим, создаются и распадаются, а дети союзников во все времена были естественным залогом хорошего поведения родителей. И что же, князь Эск не знал об этом, когда привозил мне этих детей? Ваших детей, Джойана. Их счастье в том, что для меня они – прежде всего ваши! Ради сыновей Эска я не шевельнул бы и пальцем, но ваши сыновья, моя леди, это совсем другое дело, – и зло отрезал: – Если вы думаете, что я отправлю их теперь в воюющую страну, подвергну угрозе похищения или покушения, вы ошибаетесь. Допустим, Идгард уже достаточно взрослый мальчик, чтобы стать наследником своему отцу, и он – диллайн не только по крови, но и по духу. Но Шэйрр – шуриа, и Эску никогда не простят его существования. Как и вашего, моя леди.
