Кристофер Сташеф - Волшебник не в своем уме. Волшебник в Бедламе
Рядом со скелетом лежала дубинка восьми футов длиной, три дюйма толщиной, с широкими медными ободами на конце и в том месте, где владелец брался за нее рукой. Дубинка была сломана пополам.
Дирк оцепенел, пораженный благоговением, царившим в пещере.
Затем медленно двинулся вперед, ведя за собой Гара. Мейделон, подойдя к постаменту, упала на колени. Один за другим, Лесные последовали ее примеру. И отец Флетчер тоже преклонил колена.
Мейделон подняла лицо.
— Ты хотел найти нашего предводителя. Вот он. Здесь.
— Догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь, — мягко сказал отец Флетчер. — Не сомневайся — это и есть Декейд. Мы узнали об этом от тех, кто его здесь положил. Кому еще так переломали бы кости? Чьей могла бы быть эта громадная дубинка?
Дирк подумал, что дубинка — это действительно оружие гиганта. Странно, что металлические ободы не выглядели очень потертыми. И место разлома… Дирк придвинулся, чтобы поближе это рассмотреть. На месте разлома были какие-то блестящие точечки. Он протянул палец…
— Смерть! — крикнул Хью и схватил Дирка за руку. — Эта дубинка проклята, Дирк Дюлейн!
Дирк поднял голову и глянул в глаза священника.
— Я не верю в проклятия…
— В это — придется поверить, — сказал священник. — Тот, кто попытается взять дубинку Декейда, тот, кто попытается тронуть эти разбитые кости, — умрет. Это, мой друг, не пустая угроза. За пять прошедших веков это случалось трижды. Трижды люди, которые думали, что они достойны повести простолюдинов за собой, брали в руки дубинку и трижды падали, поверженные Светом.
— Поверь, здесь — смерть, — добавил Хью.
Дирк подумал, что даже если он не верит в это проклятие, то его друзья в это верят. Коли он хочет остаться с ними в добрых отношениях, он должен соблюдать их табу. Его рот сжался в узкую полоску. Он прикрыл глаза и кивнул:
— Не волнуйтесь. Я не трону дубину.
Но его продолжало интересовать то, что он увидел на разломе дубинки. На обеих ее половинках отчетливо был виден золотой центральный стержень, окруженный равномерно распределенными золотыми точками. Возможно, это электрические контакты для контура на молекулярном уровне… Нет, пятьсот лет назад это было невозможно, хотя у них был полный цикл операций, включающий в себя микросхемы… Да, три дюйма в диаметре, восемь футов длиной… Что ж, это может вместить маленький компьютер, не очень умный, но все же… Да, в дубинке была сила.
И — внезапно он поверил в проклятие. Емкость атомных батареек очень мала, но если контакты совместить неправильно… Он встал в испуге…
— Нет-нет, не беспокойтесь, я к этому не прикоснусь.
Священник глубоко вздохнул с облегчением.
— Мой друг, рад это слышать. Оставайтесь здесь — ты, Мейделон и несчастный Гар до тех пор, пока лорд Кор со своим отрядом не прекратят свои поиски.
Дирк насупился.
— А вы все?
Хью покачал головой:
— Мы пришли сюда только затем, чтобы преклонить колена у останков Декейда, чтобы набраться сил перед восстанием. А теперь мы вернемся вниз, посмотрим, что там происходит, и если охотники окажутся в опасной близости, мы постараемся увести их отсюда.
— Но они могут вас поймать!
Хью серьезно посмотрел Дирку в глаза.
— Друг Дюлейн, они не должны найти это место. Если надо умереть — мы умрем.
— Тогда почему бы мне и Гару не умереть вместе с вами? Ведь это нас они ищут!
Хью усмехнулся.
— Не думай, друг Дюлейн, что я полный дурак. Ведь и так понятно, кому из нас можно найти замену, а кому — нет.
И с этим Хью повернулся и двинулся к выходу. За ним тронулись и все его люди.
Отец Флетчер замешкался.
— Сейчас я спущусь вместе с ними и вернусь, когда путь будет свободен.
Дирк долго смотрел ему вслед, затем разыскал большой камень и сел на него со вздохом, стараясь унять тревогу. Глянул на Гара. Гигант сидел недалеко от скелета, уставившись на него невидящими глазами. Интересно, подумал Дирк, что скажут Гару эти стены?
Зашуршали одежды, и Дирк увидел Мейделон, которая грациозно присела рядом с ним.
— Это ранит твое сердце, верно? — проговорила она, глядя на Гара. — Человек, полный жизни, живой, деятельный превратился за одну ночь в бессмысленное дитя.
Дирка захлестнуло чувство вины.
— Временами думаю, что лучше бы он умер. Это было бы милосерднее.
Она скорбно глянула снова на Гара и в отчаянии заломила руки.
Дирк почувствовал, как его снова пронзило жало горячей ревности. Что именно она испытывает к этому гиганту?
Мейделон обернулась к Дирку.
— Расскажи, как это все случилось?
Рот Дирка скривился в гримасе, будто ему на язык попал сок алоэ.
— Не могу… Это ужасно… — задыхаясь, проговорил Дирк и взял руку девушки.
Они оба следили за Гаром, который поднимал с пола камешки и разглядывал их.
— А может быть, разум все-таки вернется к нему? — вздохнула Мейделон.
Дирк медленно кивнул головой.
— Надеюсь на это. — Он обернулся и посмотрел ей в глаза. — Что-то удивительное есть в этом месте.
Здесь приходят в голову только мысли, полные благоговения. Что же касается Гара… Я уверен, что он обладает способностями к психометрии. Он слышит мысли, испытывает чувства всех людей, бывших в том или ином помещении. Заметь, всех людей. А когда он оказался в Бедламе, где нет ничего, кроме ужаса, боли и отчаяния…
— То он лишился рассудка, — прошептала Мейделон, и Дирк увидел в ее глазах ужас.
— Думаю, его разум отступил, спрятался где-то в уголке мозга, чтобы защититься, чтобы выжить.
— Ну да, — ее глаза блеснули, — и вот сейчас он попал в такое место, где может прийти в себя, где только благоговение и почтение.
— Ты права, может быть, высокие мысли людей, столетиями посещавших этот зал, смогут его излечить.
В этот момент Гар двинулся к постаменту и протянул руку с кристаллом кварца, очевидно, поднятым с пола.
Дирк вскочил и шлепнул гиганта по руке.
— Проклятие! Я должен был это предусмотреть! Если бы я подумал о том, как он меня нашел, какие задавал мне вопросы, как быстро усвоил обычаи арестантов в клетках, как легко он там всему обучился, за что его там и выбрали предводителем. Все, все должно было объяснить мне, что он телепат! Я должен был понять, что произойдет с ним в Бедламе!
— Никто не смог бы всего этого предвидеть!
Дирк вздрогнул, пораженный теплом и нежностью в ее голосе. Глаза Мейделон наполнились слезами, ласковое выражение ее лица изумило Дирка. У него перехватило дыхание от красоты этого лица.
