Журнал «Если» - «Если», 2001 № 10
Многое осталось за скобками: вражда со Стругацкими, убойные рецензии на молодых авторов, различные слухи, о которых по случаю 95-летия умолчим. Несмотря ни на что, это роман о счастливом человеке. Он прожил жизнь в стране чудес и сам успел немало напридумывать. Есть чем гордиться: дети-орденоносцы, изобретенное писателем слово «вертолет», признание читателей (в том числе самых высокопоставленных), письмо в Политбюро ЦК КПСС в защиту Ефремова, журнал «Искатель». Фрагменты из фильма «Планета бурь» американцы пиратски использовали в своих кинолентах, и это лишний раз подтверждает статус Казанцева как классика научной фантастики. Верно сказано, что стиль — это человек. В «Фантасте» можно увидеть, как этот стиль вырастает из обстоятельств личной биографии, как и почему этот стиль оказался созвучным своему времени. Перед нами не только автопортрет писателя-фантаста, но и исторический документ, выразительно передающий дух эпохи. Напоминание о том удивительном и противоречивом периоде российской истории, от которого нам остались сталинские высотки, космические ракеты и роман «Пылающий остров».
Сергей НЕКРАСОВ
Банк идей
Мы неоднократно убеждались, что лучше всего у наших конкурсантов получается спасение Земли. Дело это они любят и знают. Поэтому неудивительно, что побороться за планету решило рекордное количество участников: 112 человек вступились за честь и разум землян.
Напомним, что же грозило нашей цивилизации.
В доме писателя-фантаста появляется странный визитер: прямоходящая рептилия, закутанная, как в тогу, в силовое поле. Гость представляется Верховным распорядителем Маранжа и сообщает, что к Земле движется его флот, имеющий целью завоевание планеты. Сопротивление, естественно, бесполезно: пришельцы на несколько порядков опережают нас во всех областях науки и техники. Однако универсальный Закон галактики не позволяет столь бесцеремонно обходиться с разумными существами… Пока все традиционно, не так ли? Но вот вам неожиданность: оказывается, разум в галактике отнюдь не считается Абсолютом, как мы привыкли думать. Космос по природе иерархичен: цивилизация, достигшая вершин, может игнорировать общество в стадии зарождения. Дело тут не в мощи, просто первые в силу столь серьезного отрыва не способны считать вторых разумными существами… Но Закон есть Закон, и Верховный распорядитель обязан предоставить жертвам шанс — доказать, что они обладают разумом. Для этого выбран представитель наиболее продвинутой части «биоценоза», фантаст. Но все попытки героя наскоком убедить гостя в том, что кое-каким интеллектом человечество все-таки обладает, наталкиваются на равнодушные контраргументы. Речь? Собаки тоже способны воспринимать вербальные сигналы, однако сами земляне держат их в подчинении, не считая разумными особями. Метаязык пришельцев настолько сложен, что человек может воспринять из него лишь простейшие команды — совсем как собака. Культура? Даже у земных пернатых существуют такие брачные ритуалы, которые людям и не снились. Взаимодействие? Да возьмите любой муравейник, там взаимодействуют гораздо более четко… Словом, скучающий визитер бьет нас нашими же земными аналогиями, доказывая, что, возможно, зачатки интеллекта у нас все-таки есть, поэтому с нами поступят гуманно: отстрел только по необходимости, прекрасные резервации, строгие, но справедливые дрессировщики…
Писателю в качестве последней милости даются сутки на размышление, после чего визитер прибудет вновь и, не услышав надлежащего аргумента, объявит Землю территорией Маранжа.
На сей раз мы изменили условия конкурса, предложив участникам отказаться от поисков авторского ответа, а выдвинуть свои аргументы в пользу того, что homo по праву именуется sapiens.
Изменив условия, поменяем и формат редакционного описания. Пусть доводы участников конкурса будут звучать от имени писателя, а их же сомнения — из уст визитера. Мы же позволим себе лишь некоторые комментарии по ходу дела.
Итак, начнем.
Писатель (бодро): Требующий доказательств разумности тем самым уже предполагает наличие интеллекта у «испытуемого»!
Визитер: Я ничего не требую. Мое предложение сродни тому, с каким вы обращаетесь к собаке: «Ну, докажи, что ты умный песик». Если пес после этого приносит палку, то вы не изменяете своего мнения обо всей собачьей породе. Вот если в ответ он произносит речь, почему не должен бежать за палкой, вы, возможно, посчитаете его равным себе существом. Представьте доказательства, что ваш интеллект равен нашему — тогда планета останется за вами.
Писатель (все так же бодро): Тогда давайте определим, что такое разум. Наши словари…
Визитер: Ваши словари меня не интересуют.
Писатель (заводясь): Тогда, черт возьми, дайте свое определение!
Визитер: Это кортасионная функция высокоорганизованной материи, способной адбезировать локос и осуществлять векторную суггестию когникативных пакретосов.
Писатель: Переведите, пожалуйста…
Визитер: Это и есть перевод. Самое короткое определение разума — для детенышей.
Писатель (собираясь): Плюнем на эту самую функцию… Так вот вам: ни одно животное не способно создать произведение искусства!
Визитер: А разве вы не восхищаетесь трелями этих ваших сереньких птичек?
Писатель: Это инстинкт!
Визитер: А разве не ваш собственный соплеменник писал о том, что происхождение всей человеческой, с позволения сказать, мысли проистекает из подавленных инстинктов?.. И прошу заметить, я не отрицаю за туземцами зачатков интеллекта, как и вы — за дельфинами. Так что лучшие наши наставники…
Писатель (нервно): Постойте! Вы сами произнесли — «писал»! Ни одно животное не передает свой опыт потомкам, причем в письменном виде. Наша история, наша философия…
Визитер: Любое живое существо передает свой опыт детенышам. А насчет вашего «письма» — это, по сути, уродство, вывих. Читающий не способен адекватно понять написанное, и каждый трактует самое примитивное сочинение по-своему. В этом смысле даже собаки выглядят разумнее: они составляют свои меты для «читающих» таким образом, что те получают всю полноту информации.
Писатель: А способность к абстрактному мышлению?
