Андрей Егоров - Стерпор
Однако сержант не удостоил его ответом, он замер, внимательно вглядываясь в нас, как мне показалось тогда, с напряжением.
– Я мог бы напугать их чем-нибудь, – предложил Ла-мас, – и они бы разбежались.
– Просто подойди поближе, твоей физиономии будет вполне достаточно, – обернулся к нему Варнан, все еще раздосадованый недавним изощренным колдовством Ламаса, – а моим лицом никого больше пугать не надо.
В ответ на его слова колдун фыркнул:
– Почему ты называешь ЭТО лицом?
Кар Варнан нахмурился и потянул к колдуну руки:
– Вот я тебе сейчас сделаю ЭТО из твоего лица!
– Сейчас не время для ссор, – одернул я их, – попробуем применить новую тактику. Сдается мне, эти ребята относятся к алчному типу личности, самый распространенный тип, между прочим. Сейчас я покажу вам, как надо общаться с такими, благо денег у нас в данный момент куры не клюют.
– Иди за гарнизонным! – снова гаркнул сержант, на этот раз куда более грозным тоном.
– Эй, погодите-ка с гарнизонным! – крикнул я и принялся пересыпать из ладони в ладонь золотые монеты, наблюдая, как разгораются жадным блеском глаза стражей. Потом я щелкнул по краю одной из монеток, с мелодичным звоном она взвилась в воздух, чтобы в следующее мгновение упасть мне в ладонь и скрыться затем в увесистом кошеле, вместе с остальными «кругляшами радости и свободы», как называл их наш придворный учитель риторики Альфонс Брехкун.
– Нам нужна девушка по имени Рошель! – крикнул я. – У меня есть информация, что ее скрывают именно в этой башне. Мы заберем ее и уйдем.
Стражи насупились, их завороженные золотом лица снова отразили серьезную настороженность.
– Вот сейчас как кликнем гарнизонного – и узнаешь тогда, – пообещал сержант, – правда, – он замялся, – гарнизонный сейчас спит и велел его не будить, но… – сержант возвысил голос, – коли проснется, так мигом всех по тревоге поднимет. Тогда живыми вам не уйти, лучше сейчас сдавайтесь…
Последнее он проговорил с заметной дрожью, потому что я снова извлек из кошеля монеты и принялся пересыпать их с самым независимым видом, словно занимался этим всю жизнь. Монеты посверкивали в ярких лучах солнца отчетливым блеском «радости и свободы».
– А что, гарнизонному тоже нужны деньги? – поинтересовался я. – Или только вам, ребята?
– Ему чего только не нужно! – явно с раздражением на высшее начальство проворчал один из стражей. – Кровь ему из нас пить нужно, вот что.
– Он у вас что же, упырь? – весело поинтересовался я.
– А то как же, – откликнулся другой страж, – самый что ни на есть упырь и есть.
– А ну не разговаривать с ним! – потребовал сержант.
– Это почему еще?
– А потому что он купить нас хочет, ты что, не видишь, что ли? – ответил сержант. Лицо его отразило мучительную борьбу, и он неожиданно заявил. – Десять золотых мне и по три каждому, кто сейчас в карауле!
– Десять?! Да это грабеж! – Я развернулся, чтобы убраться прочь от башни, потом вспомнил, что проделал длинный мучительный путь, денег после игры с Лукой Дормедонтом у меня предостаточно, и замер в раздумьях… – Ну, хорошо… восемь…
– Десять, мы не торгуемся! – крикнул он.
Этот сержант начинал сильно меня раздражать. Может, действительно следовало позволить Ламасу хорошенько их напугать?
– Я согласен! – крикнул я и махнул своим спутникам.
Мы приблизились, я принялся отсыпать монеты в протянутые мне навстречу жадные ладони.
– Переходите ко мне на службу, ребята, – предложил я, – такие, как вы, мне просто необходимы, вы же знаете, кто я…
– Знаем, знаем, – проворчал сержант, чем-то очень недовольный, я решил, что, наверное, своим слабоволием, – проведите их в башню, – отдал он команду двум подчиненным, – только не шумите там сильно, не забывайте – гарнизонный спит. – Мне показалось, что он подмигнул своим людям, но я не придал этому никакого значения.
Двое стражей повели нас в башню, мы довольно долго поднимались по крутой винтовой лестнице, пока не взошли на седьмой или восьмой этаж, он располагался под самой крышей. Здесь один из стражей указал на дверь с решетчатым окошком.
– За ней, – сказал он, – тута она. Есть отказывается. Позавчера я ей еду приносил, так она меня за руку цапнула. – Страж закатал рукав и показал великолепный след, оставленный, несомненно, зубками Рошель де Зева.
Я с умилением глядел на укус, предчувствуя скорую встречу с возлюбленной.
Затем я припал к окошку и увидел самую красивую пленницу на свете. Она сидела на узкой деревянной кровати, положив руки на колени, и грустно глядела куда-то в сторону маленького, забранного решеткой оконца. Один из стражей отомкнул темницу.
– Проходите.
Он пропустил меня и моих спутников внутрь. Я кинулся к Рошель, не замечая ничего вокруг, ощутив вдруг внезапную эйфорию и только одно желание – оказаться с ней рядом, в этой маленькой комнатушке, под самой крышей башни-иголки. Тогда этот порыв не показался мне чем-то необычным. Я просто бросился сломя голову к возлюбленной и заключил ее в объятия. В это мгновение позади громко хлопнула дверь, и страж, криво улыбнувшись, повесил на нее замок. Оба тюремщика стали громко хохотать и хлопать себя по ляжкам.
– Вы что это? – спросил я мрачно, не проявляя, впрочем, ровным счетом никаких признаков беспокойства – меня словно убаюкивало что-то, заставляло вести себя ровно, даже не повышая голоса.
Ответа я не услышал, стражи, продолжая громко смеяться, отправились вниз по лестнице, их сапоги затопали по ступеням.
– А молодец этот малый, ничего не скажешь… теперь еще и королевская награда, – услышал я в отдалении, вдруг прозрел и накинулся на Кара Варнана и Ламаса:
– Где ваши глаза были, Пределы вас побери?!
– Да вы и сами что-то назад не смотрели, – обиженно заметил Кар Варнан, – кто же знал, что они так с нами поступят?..
– Идиот, – заорал я на него, – какого дьявола вы в эту комнату приперлись? Что, нельзя было снаружи подождать? Вы должны были меня снаружи страховать, снаружи, понятно?!
– Милорд, милорд, успокойтесь, – Ламас поднял ладонь на уровень груди, – я просто хочу сказать, что даже если бы мы сюда не вошли, это бы ничего не решило. Я же говорил, что это ловушка. У них все было заранее просчитано. Сейчас мы все исправим. Я сломаю эту дверь, а потом мы их распугаем.
– Опять моим лицом? – зло поинтересовался Кар Варнан.
– А почему бы и нет. – Ламас кивнул, отошел к двери и стал что-то проделывать с замком.
– Милая моя, – прошептал я, целуя Рошель.
– Любимый, ты все же нашел меня, – сказала девушка. Я было собрался обнять ее покрепче, но в этот момент сухой кулачок стукнул меня в подбородок. – Подлец, и долго же ты добирался!
