Макс Мах - Сумеречный клинок
— Я… В общем, в конце концов я смог вычислить, кто я такой…
— И чары растаяли. — Тина помнила объяснения Гилды: солнце сильнее тумана, а правда отменяет сон разума.
— Чары растаяли, — согласился Виктор. — Это случилось несколько дней назад, и, поразмыслив над хитросплетениями своей судьбы, я решил и далее оставаться ди Креем.
— Но тебе помешали, — догадалась Тина.
— Меня узнали.
— Вот как, и кто же тот ты, что это стоит обсуждения посередине ночи?
— Имперский граф Гвидо ди Рёйтер.
«Обалдеть! — подумала она ошеломленно. — Но этого не может быть!»
— Ну, здравствуй, «папочка»! — выдавила из себя Тина, не зная, плакать ей или смеяться.
«От судьбы не уйдешь… как и от ди Рёйтера…»
— Да, смешно, — согласился Виктор. — Но дело в том, что о наших отношениях узнал герцог Гаррах…
— И заподозрил, что это неспроста? — поняла Тина.
— Видишь ли, у меня имеется определенного рода репутация…
— Не продолжай! — остановила его Тина. — Но имей в виду, это возьмет время, пока я запомню, что ты Гвидо, а не Виктор.
— Мое полное имя Гвидо Натаниэль Виктор Мария и еще двадцать три преномена,[33] если быть исключительно дотошным.
— Ты уж прости, Виктор, — улыбнулась в ответ Тина, — но в порыве страсти я вряд ли буду перебирать их все!
— А я и не прошу, — ответил он улыбкой на улыбку, — мне достаточно одного!
ГЛАВА 13
Предложение, от которого невозможно отказаться
В дверь постучали. Вежливо, но настойчиво, с намеком.
«Что ж, маршал, надеюсь, у вас имеются веские основания».
Вставать не хотелось. Вернее, не хотелось размыкать объятий, но…
«Человек предполагает, а Господь Всемогущий располагает, не так ли?»
— Иди! — улыбнулась Тина, выскальзывая из его объятий. — Судя по шуму, у нас снова переменились обстоятельства.
— Похоже на то. — Он встал с кровати и стал быстро одеваться, выхватывая свои вещи из путаницы поспешно сброшенной ночью одежды и тем облегчая поиски Тины, когда та пойдет по его следам.
— Уже иду! — крикнул он Ремту, по-прежнему околачивавшемуся по ту сторону двери.
— Не спеши! — остановила его Тина. — Момент для побега мы упустили, а сражение без нас не начнется.
Она подобрала с кровати белую виссоновую ленту и начала пеленать грудь. Тина делала это удивительно ловко, движения ее были плавными и вызывающе чувственными, грудь — великолепна, улыбка — чарующа. И вся она — высокая и стройная, словно бы устремленная ввысь — производила настолько сильное впечатление, что у Виктора перехватило дыхание.
«Дьявол! Эта женщина играет со мной в такие игры, каких просто не может знать! Она же еще, по сути, девочка… И мастер ядов, — напомнил он себе. — Она мастер ядов, и как же это сочетается с сиротской юностью, проведенной в приюте дев-компаньонок?»
— Да, — кивнул он, отвечая на ее последнюю реплику. — Судя по всему, гостиница окружена, но приготовлений к штурму пока не слышно. Нас ждут.
— Почему ты такой умный? — Батистовая сорочка, невиданные в большинстве областей империи панталоны, похожие отчасти на обрезанные едва ли не по пах штаны, сшитые, впрочем, не без изящества из тонкой и мягкой ткани…
— А ты? — спросил он, застегивая пояс.
— Я? — Натягивание узких штанов из тонкого шевра само по себе являлось зрелищем завораживающим — почти как хрустальный шар, — но Тина еще и улыбалась к тому же.
— Мастер… — Он не произнес этого слова, но проартикулировал его достаточно четко, чтобы она увидела и разобрала.
— Ты прав, об этом я как-то забыла… — Сапоги, сначала один, потом другой. — Быть простой девушкой куда легче…
— А принцессой?
— Трудно сказать. — Жилет, камзол. — Но на этот счет у меня имеются серьезные сомнения. И развеять их никто пока не смог. Можешь открывать!
— Так тому и быть! — И с этими словами он распахнул дверь.
В коридоре и в самом деле их ждал старина Ремт.
— Все пропало! — воскликнул маршал, едва дверь отворилась, и сделал «страшные» глаза. — Они везде!
— Доброе утро! — приветствовал его Виктор. — Насколько плохо обстоят наши дела?
— Честно сказать, не знаю. — Ремт сбросил маску простака и взглянул на Виктора «тем самым взглядом», от которого поеживались в свое время и не робкого десятка люди. — Дом окружен войсками, и, что характерно, я разобрал цвета всех трех претендентов.
— Войсками? — спросила Тина, появляясь из-за спины Виктора.
— Ну, я бы сказал, что их многовато для утренней прогулки по городу. Но есть и хорошие новости — убивать нас пока вроде не собираются…
2С утра шел мелкий дождь. Ничего серьезного, но настроение не поднимает. Сыро и пасмурно, и хочется напиться, хотя такого он себе никогда не позволял. Вся жизнь Сандера Керста была подчинена одной цели: он должен был, просто обязан — обречен памятью и кровью — вернуться туда, откуда изгнали его превратности судьбы. И вот этот день настал — так близко к удаче он еще никогда не приближался, — но отчего же тогда ему так тоскливо?
— Есть мысли? — Ада задала этот вопрос уже в третий раз. Разными словами, но дела это не меняет.
«Похоже, она нервничает… Впрочем, я тоже!»
Вчера Сандер был в полушаге от успеха, но Евгений, подразнив его графской — с перлами[34] и гранатами — короной, грамоту так и не отдал. Документы остались у герцога, а в душе Керста поселилось сомнение: стоил ли приз таких усилий?
«В конце концов, я доктор права, — сказал он себе, возвращаясь в гостиницу. — И… благородный человек. Но что осталось от моего благородства?»
«И что, черт возьми, означает эта осада?» — спрашивал он себя сейчас.
Солдаты появились где-то около восьми. Во всяком случае, Керсту казалось, что, будь на небе солнце, его тень наверняка указала бы куда-нибудь между восьмой и девятой рисками. Он как раз собрался в очередной раз посетить своего двоюродного брата, как вдруг со всех сторон к гостинице хлынули потоки солдат. В этот драматический момент — а по-другому и не скажешь — они втроем, то есть Сандер, Ада и мастер Сюртук, сидели в гостиной. Они ели дрянную кашу с топленым салом, пили кислое вино, настолько разбавленное водой, что и выпивкой-то не считалось, и обменивались ленивыми репликами. Говорить было не о чем, вернее, та единственная тема, которая, как думал Керст, волнует всех троих, находилась под запретом. Но не думать о Тине и Викторе Сандер не мог. Остальные, вероятно, тоже.
