Алла Рут - Агентство "Аргентина"
Не проронив ни слова, Гинзога направилась к людям. Губы ее были сжаты, глаза метали молнии.
- Только хороший вкус не позволяет мне произнести самую банальную на свете фразу: «Постараемся продать наши жизни подороже»! - брякнул Ява.
- Шутки у тебя, - буркнула Алина. – Идиотские какие-то…
- Это был черный юмор, Алина, - пояснил Ява.
Гинзога остановилась, испепеляя людей взглядом.
- Потеряли кого-то? – прошипела она. – А может быть, что-то? Не это, случайно?
В руках у нее появился небольшой ларец, тот самый, в котором покоился бронзовый кинжал, смоченный в крови «увидевшего вечную ночь».
Ньялсага взглянул на ларец, на сытого оборотня – и все понял.
Дядюшка Фю усмехнулся.
Гинзога размахнулась и швырнула ларец в море.
- Хотите узнать, что бывает с теми, кто осмеливается бросить мне вызов! Ни одному из вас не суждено умереть так легко, как вашему мальчишка!
Мунго-лис громко икнул.
Сверкнул серебряный нож - Лютер бросился на ведьму.
Гинзога даже не повернула головы. Лишь выставила перед собой ладонь - и «Бриммский василиск» словно наткнулся на невидимую прочную стену.
- Я могла бы стереть тебя в порошок и развеять по ветру, - прошипела она и только при этих словах взглянула на него. – Но уже обещала тебя кое-кому. А я всегда держу слово!
Ведьма повернулась к некроманту и кивнула.
- Как и договаривались, Фюзорис.
- Благодарю, от всего сердца благодарю!
Дядюшка Фю взглянул на «Бриммского василиска», пожевал губами и довольно улыбнулся.
- А что это ты, медовый мой, побледнел как будто? Скоро мы с тобой, поговорим, по душам потолкуем… очень я этого жду, клубничный мой, очень жду… нам ведь поговорить-то есть о чем, хе-хе…
Гинзога сделала несколько шагов и остановилась напротив Ньялсаги.
- Что ж, бессмертные, - негромко проговорила она. - Чародеи Сумеречного Ордена заждались вас!
Она взглянула на Кемена.
- А с тобой будет особый разговор. Долго я ждала возможности поквитаться с Хэрвеллом! И пусть сам он ускользнул от меня, но ты, потомок моего врага, теперь в моих руках и в моей власти!
Ведьма обвела всех взглядом.
- Ну, что ж, - она сделала паузу. – Время!
Издалека донесся бой часов.
В сыром морском воздухе звук курантов прозвучал глухо и зловеще.
- Добро пожаловать в Свору. Клятва, произнесенная вслух, не может быть нарушена! Никому не под силу расторгнуть ее.
Ньялсага и Кемен переглянулись.
Потомок Хэрвелла еле заметно кивнул.
Черный ворон Деберхем, сидевший на суку высохшего дерева, замер.
Ньялсага собрался с духом: пора было переходить к запасному плану и молиться всем богам сразу, чтобы не было осечки.
- Не торопись, Гинзога, - проговорил он.
В ту же секунду, он услышал, как сзади коротко вжикнула молния сумки Кемена и почувствовал, как шеи его коснулась холодная сталь.
И как волшебству, исчезли волнение и беспокойство, на смену им пришла холодная твердая решимость.
Глаза ведьмы расширились от удивления: Кемен держал у горла заклинателя сверкающее, отточенное, как бритва, лезвие. Рука его была крепкой, глаза смотрели твердо.
Трефалониус сделал маленький, почти незаметный шажок вперед.
- Назад! – тут же скомандовал Кемен.
Вампир, поколебавшись, отступил.
- Видишь ли, Гинзога, - самым спокойным голосом начал заклинатель, чувствуя, как холодит кожу сталь. – Времени, отпущенного тобой, у нас было немного, но мы его потратили с пользой. Думали, размышляли, чем бы тебя удивить?
- И что придумали? – сквозь зубы прошипела Гинзога. Ее рука поползла к арбалету и мертвой хваткой сжала рукоять.
Ньялсага в упор взглянул в голубые глаза ведьмы. Выглядела Гинзога молодо… наверное, такой она и была при жизни, до того дня, когда матери убитых ею детей отправили ведьму на костер, вот только глаза… глаза мертвой ведьмы были пустыми и безжизненными.
- Хотим предложить сделку. Ты ведь любишь заключать сделки, Гинзога?
- Время сделок прошло! – ведьма в ярости выплюнула эти слова. - Ты слышал бой часов? Еще минута – и вы все будете принадлежать мне, а ты, - она пригвоздила Ньялсагу взглядом. – Очень окажешься во власти чародеев Ордена, и твою жизнь будут вытягивать по капле! И это будет длиться целую вечность!
Ньялсга вздохнул с деланным сожалением.
- А ты станешь свободной от проклятия, так? Нет, ведьма, не радуйся раньше времени. Не будет у тебя заклинателя. Не получишь ты того, кто способен вызвать Соранг, а значит, не будет и главного козыря в торге с Орденом! Придется тебе выслушать меня и… - Ньялсага мельком взглянул на потрясенные лица друзей. - Согласиться на сделку. Иначе…
- Я не соглашусь! – прошипела Гинзога.
- Согласишься, куда ты денешься. А если нет, потомок Хэрвелла снесет мне голову раньше, чем ты успеешь открыть рот. Гинзога! – предостерегающе воскликнул он, заметив, что пальцы ведьмы осторожно складываются в магический знак. – Я бы на твоем месте не шевелился: у него отличная реакция. Ты ведь не хочешь увидеть меня без головы? Помни: мертвым я не представляю для тебя никакого интереса: мои магические способности исчезнут!
- Ты все это задумал, - голосом, дрожащим от негодования, начала Алина. - А нам ничего не сказал? Почему?!
- Вы бы не одобрили, - честно признался Ньялсага, не сводя глаз с ведьмы.
- Святые ежики, да уж конечно! – возмущенно воскликнул Бахрам.
Глаза Гинзоги метали молнии.
- Говори, что за сделка? – приказала она.
Ньялсага перевел дух, хотя расслабляться было еще рано. Он мельком взглянул на Кемена: тот зорко следил за каждым движением ведьмы.
- Взаимовыгодная. Если коротко: предлагаю мою жизнь в обмен на жизни других и фарфоровый медальон впридачу.
- Что?! – одновременно воскликнули Ява и Алина.
Гинзога коснулась украшения.
- Медальон? Как ты узнал о нем? Как догадался, что это такое?
- Узнал. И еще одно условие: ты уберешься отсюда, никому не причинив вреда. Это вкратце, детали обговорим позже. Согласна?
Гинзога стиснута в кулаке медальон.
- Нет, проклятый заклинатель! Хочешь обмануть меня, как когда-то Хэрвелл?! Сделка невыгодна!
- Как сказать, - философски проговорил Ньялсага, стараясь не двигаться: Кемен прижал лезвие слишком сильно и заклинатель всерьез опасался, что еще немного – и тот зарежет его, не дожидаясь развития событий.
- Ты получишь того, за кем много лет охотится Сумеречный Орден! Когда ты преподнесешь им такой подарок, разве они не захотят отблагодарить тебя? Разве откажутся снять проклятие? Для них это сущая безделица, а для тебя – вопрос жизни и смерти. Жизни и смерти, Гинзога, - он постарался вложить в свой голос побольше издевки. - Не правда ли, забавно звучит, если речь идет о том, кто давно уже мертв?
