Эльберд Гаглоев - По слову Блистательного Дома
Тот открыл пьяные от нокаута темно-карие глаза, в которых было всклубилась ярость, быстро сменившаяся веселым удивлением.
— Так как ты меня достал, старший? — радостно поинтересовался очнувшийся.
— Потом. Откуда это у тебя? — приподнял кинжалом Знак седоусый.
— Ты хороший враг, но я ничего тебе не скажу, — с той же улыбкой ответствовал еще лежащий великан.
— Покажи ему, — обернулся седоусый к конту, и тот, поковырявшись, достал из-за кирасы такой же знак.
— Грехи мои, — вскинулся верзила, но в грудь ему уперся кинжал седоусого, — так мы не с теми бьемся.
— А с кем должны были?
— Со вторгшимися в землю Шарм'Ат степняками.
— Мы что, на степняков похожи?
— Так откуда я знаю, какие они, степняки? Я их не видел ни разу. Только прибыли, а вы уже наших домалываете. Мы и атаковали.
Внезапно седоусый перебросил кинжал с висящим на нем Знаком в левую руку, рванул меч и с маху ударил по Знаку.
Все невольно прищурились, ожидая разлетающихся осколков, но клинок даже не оставил царапины на камне.
— Подлинный, — констатировал седоусый и, вложив оружие в ножны, протянул руку великану. — Вставай.
Но тот, вскинув ноги, одним звериным движением вздернул себя сам.
— Так это же сигнал подать надо, пока наши молодцы совсем друг друга не покрошили. Хорошие у тебя воины, молодой вождь, — и достал из-под плаща недлинный, но очень широкий рог.
— Играй, — повелел конт Флери, обращаясь к флейтисту, — «Встретил старого дружка».
И над полем боя переплелись веселая плясовая и хриплый тоскливый вой боевого рога.
Войска с недовольным ропотом стали расходиться. Белая пехота раскрыла створки смертоносной ловушки, и оттуда, совсем не торопясь, вышла едва треть ворвавшихся.
— Так как ты все же срубил меня, старче? — опять пристал великан к седоусому.
— Да не я это. Не обскакал я тебя. Вон тот твой воин тебя и огрел. Целил в меня, а попал а тебя.
Великан огляделся. Плененный уже сидел на земле, потряхивая головой.
— Я, пожалуй, сильно его ударил, — сообщил подъехавший конт, — надо снять шлем и посмотреть, нет ли дырки в голове.
— Снимать тебе шлем с этого воина, пожалуй не стоит, молодой вождь. Моя дочь прожила уже шестнадцать зим, но взяла лишь пятнадцать врагов, и лицо ее могу видеть лишь я, ее отец, братья, и тот, кого она выберет себе мужем, — с усмешкой стал объяснять великан конту.
— А при чем здесь твоя дочь? — недоуменно спросил конт.
— А если посмотришь и не восхочет она идти с тобой за благословением к предкам, то вправе она мстить тебе, и твоей семье, и взять не более пяти жизней. Если же до этого срока не выберет она себе спутника, то надлежит ей убить себя, проколов печень.
— Страхи какие! — передернуло конта. Поймав на себе заинтересованный взгляд, он поспешил извинится: — У всех народов свои обычаи, достойный. Но я все же не понимаю, при чем здесь твоя дочь?
— Вот моя дочь, молодой вождь, — захохотал великан. — Но ты великий воин, если смог выбить ее из седла.
Сердце Горацио рухнуло. Какой позор. Он, почти выигравший битву, сразил девчонку.
— Я взяла в этом бою двоих. Есть видоки, — раздался из-под шлема слегка приглушенный, но звонкий девичий голосок. — И я могу открыть лицо. Тем более что они не враги, и мы зря с ними бились.
Она сняла шлем.
И сердце кавалера Горацио конта Флери рухнуло дальше и продолжало падать, не останавливаясь. Буйная туча пепельно-зеленых волос, оливковая кожа, соболиные брови, высокоскулое лицо, белоснежные зубы, открывшиеся в улыбке, пышные губы, короткий носик. И два огромных, как озера, зеленых глаза.
Кавалер Горацио конт Флери утоп.
— Господин лорд наш Шарм'Ат, — пророкотал за спиной голос мастера представлений, и конт Флери, отведя затуманенные глаза от лица своей пленницы, увидел скачущего во весь опор отца, сопровождаемого десятком латников. Тот подлетел, осадил коня.
— В чем дело, конт Флери? Почему мы не добиваем врага, почему враг не бьется с нами? — указал он плетью в поле, где отходило отступающее войско рогатых. — Даже не строятся для новой битвы! Что происходит, конт? — уже почти оскорбительно.
— Господин лорд наш Шарм'Ат, — обратился тот к родителю. — Сей человек, — указал он на великана, — носит на груди Знак Блистательного Дома, подлинность которого удостоверена Хушшар Урсрих, — округлый жест в сторону седоусого. — И послан сей воитель с вверенным ему воинством на помошь нам, дабы противостоять вторгшемуся в наши земли неприятелю. И увидев, как мы добиваем Серокольчужников, решил он, что мы и есть неприятель. С чем имел честь нас атаковать и подарил нам возможность проявить свое умение воинское и отвагу.
Лорд спрыгнул с коня и порывисто шагнул к гиганту. Вбил взгляд в Знак.
— Урсрих?
— Свидетельствую. Подлинный Знак Блистательного Дома.
— Тогда почему мы еще не представлены? — возмущенно повернулся лорд. — Сын мой, прошу вас.
Вроде пронесло. Гнев папеньки — это плохо.
— Лорд Шарм'Ат, владыка земли Шарм'Ат по праву меча и крови. Бояр Блистательного Дома. Держит землю Именем Блистательного Дома. Брат и соратник семей Хушшар.
Великан растерянно оглянулся. Взгляд вопросительно остановился на дочери. В глазах той плеснула паника.
— Позволь мне, побратим.
Вперед шагнул Урсрих, подошел к великану и зашептал тому во внимательное ухо. Тот понятливо кивнул. И что-то заговорил в ответ.
Хушшар развернулся.
— Ваттард из Дома Седого Журавля. Дрангхистар клунга улаганов.
— Внушительный, но непривычный титул, — кивнул лорд. — Со мной мой старший сын, кавалер Горацио конт Флери, мой побратим Хушшар Урсрих, его правнук Бур Кардаг.
— Со мной моя дочь Сатара. Младшая дочь. — Тут он заразительно захохотал. — А остальных вы со мной не пустили.
— Подайте коня благородному Ваттарду и его юной дочери. — Лорд с сомнением оглядел исцарапанную и окровавленную кольчугу девчонки. — Горацио, сын мой, уступите плащ нашей гостье. Поедем же, поприветствуем остальных гостей.
— Только потчевать более не надо, и так вон многие допьяна устали, — опять расхохотался Ваттард.
На этот раз смех его не поддержали. И он нахлобучил шлем. Отгородился.
Саин
На плече у Андрия из ниоткуда вдруг появился маленький смешной зверь и, обхватив его лапками, стал что-то лопотать в ухо.
— Как? — удивленно спросил Андрий. — Какая жалость! Вы представляете, оказывается, мы бились с посланными нам в помощь новыми воинами Блистательного Дома. И эти достойные воины, с которыми мы так славно бились, наши союзники.
— А с чего же они напали на нас? — пришла очередь изумиться мне.
— Вы не поверите, достойный Саин, но в горячке боя они перепутали строй воинов господина нашего лорда Шарм'Ат со строем степняков или мятежников.
