Роберт Сальваторе - Маэстро
Как же хотелось Громфу броситься и уничтожить этого наглого дурака. С тех самых пор, как он закончил заклинание, которое заставило Принца Демонов материализоваться в его покоях в Сорцере, Громф знал, что это Киммуриэль стал причиной обмана, который разрушил имя и репутацию Архимага. И вот теперь Киммуриэль стоял в собственной комнате Громфа. Уязвимый.
А может, и нет.
Громф придержал оскорбительные слова, которые так и рвались из его горла, как и заклинание, что он приготовил для уничтожения Киммуриэля. У него не было ни малейшего желания вызвать гнев иллитидов. Мало что на свете могло испугать Громфа, но враждебность этих созданий — не то, что он хотел испытать хоть раз в этой жизни.
— Как смеешь ты являться сюда? — спросил он.
— Ты просил эмиссара из улья разума, способного помочь тебе в работе над Главной Башней.
— Но не тебя же! — скептически воскликнул Громф.
Киммуриэль пожал плечами.
— Это их выбор, не мой. Меня послали сюда, к вам. И потому я здесь.
— Может быть, иллитиды хотели бы видеть тебя мертвым.
Киммуриэль вздохнул.
— Я был обманут не меньше вашего, архимаг, — сказал он, почтительно кланяясь.
— Был обманут? — спросил полный сомнений Громф.
— Да, самой Госпожой Ллос. Именно она решила ослабить Фаэрзресс, чтобы прогнать из Абисса демонических лордов и получить полный контроль над планом.
Громф повел бровью, что заставило его лицо принять недоверчивое выражение, хотя, несмотря на все свои намерения и отличную дисциплину, он был заинтригован.
— Ивоннель выросла, — сказал Киммуриэль, и лицо Громфа стало озадаченным.
— Ваша дочь, — уточнил псионик. — Она взяла под контроль все рычаги власти в Мензоберранзане.
— Она дитя!
— Больше нет, — ответил Киммуриэль. — Её разум содержит воспоминания Ивоннель Вечной, а тело развилось благодаря магии.
— Квентл больше не матрона мать?
— Только формально. Ивоннель запугала Меларнов и выбрала Чемпиона Ллос — самого невероятного чемпиона — чтобы уничтожить зверя, которого вы вызвали в Подземье.
— Ты несешь бред!
— Она знает, где вы, архимаг, — предупредил Киммуриэль. — Ивоннель хорошо осведомлена о вашем местоположении и обстоятельствах, при которых вы находитесь здесь. Прямо сейчас она разговаривает с Джарлакслом в подземельях Дома Бэнр.
Громф хотел возразить, но последняя фраза заставила его затаить дыхание.
— Она может призвать вас, и в этом случае целесообразно ответить на зов, — сказал Киммуриэль. — Но сейчас...
Он протянул руку, и Громф недоверчиво уставился на неё.
— Идем, — сказал Киммуриэль.
— Куда? — поинтересовался Громф. — К Ивоннель?
— В улей разума, — пояснил псионик. — Они пригласили вас, и это огромная честь. Примите приглашение, и вы поймете вашу дочь. Это знание отлично послужит вам в грядущие дни хаоса и войны.
— Тогда почему Киммуриэль предлагает это мне?
— В обмен на то, что мой долг перед вами будет оплачен, — сказал Киммуриэль. — Я хочу вернуться в Бреган Д’Эрт и служить посланником иллитидов. Здесь, вместе с вами. Я не желаю тратить свою жизнь, ожидая возмездия.
— Ты его заслужил.
Киммуриэль пожал плечами.
— Настали странные времена неожиданных открытий, архимаг. Я понятия не имел, что призыв, в котором я помог вам разобраться, использующий сочетание тайной магии и псионики, призовет Демогоргона в Подземье. Или повредит барьер Фаэрзресс. Или призовет могучих демонов в коридоры подземного мира Фаэруна. Зная это, я, разумеется, помог бы вам избежать... проблемы, — он снова пожал плечами. — Идемте, архимаг. Вы едва ли когда-нибудь испытывали озарения подобным путем.
Громф снова скрестил пальцы, постукивая ими друг о друга и глядя на этого странного дроу. Улей разума!
Из той информации, что Громф подчерпнул про иллитидов — а благодаря Метилу Эль Видденвельпу его знания были довольно глубокими — он знал, что улей разума был, пожалуй, самым большим хранилищем знаний, существующим во вселенной.
Он взял руку Киммуриэля.
Пол все еще был под ним. Несмотря на это, Дзирту пришлось снова поверить в то, что у него все еще есть материальное тело, он не умер и ничего не чувствует. Даже боли. Он не мог видеть. Темнота, окружавшая его, никуда не делась.
Затем он услышал крик женщины. Он знал этот голос.
Далия.
Дзирт боролся, пытаясь освободиться от магических оков, которые связывали его. С большим усилием он заставил себя открыть глаза. Тьма начинала отступать. Постепенно.
Он услышал новый крик ужаса Далии, а потом собственный хрип, когда он предпринял бесполезную попытку встать. Дроу сдался и выдохнул, и только когда его подбородок опустился на грудь, он понял, что и так стоит... Он был прикован к столбу. Его руки, прижатые по обе стороны, стягивали крепкие веревки.
Теперь он мог разобрать больше звуков — движение рядом, тихие всхлипы Далии, еще голос, голос Энтрери, успокаивающий её.
— Иблис, — полным презрения голосом сказала какая-то женщина.
— Всякий раз, когда её разум немного проясняется, она понимает всю правду о своем отчаянном положении, — говорила другая, используя язык дроу. И мелодия слов, резкие и грубые паузы, разбивающие плавную гармонию музыки, слишком явно напоминала Дзирту о парадоксе его народа.
Дроу сочетали в себе красоту и нежность с жесткостью и твердостью камней Подземья. Мелодичность и диссонансы. Очарование и мерзость.
По мере того, как Дзирт возвращался в сознание, чернота становилась светло-серой. И теперь он даже различил призрачный силуэт, двигавшийся около него.
— Ах, Джарлаксл, и что мне с тобой делать? — спрашивала женщина.
— Разумеется, дать нам уйти. Мы полезнее тебе на своих прежних местах, а не в подземельях Дома Бэнр.
Подземелья Дома Бэнр.
Эти три слова заставили Дзирта напрячься. Он уже был в этом жутком месте раньше.
Наконец он смог сфокусировать свой взгляд, моргая от жалящего света факелов. Он не имел ни малейшего представления о том, как он попал в это жуткое место — он пытался вспомнить, что произошло в разгар боя в часовне Дома До’Урден. Дзирт снова увидел, как взрывается от волшебной стрелы голова Тиаго. Он видел троицу на балконе, три женщины дроу. Две стояли в прекрасных одеждах, а одна — совершенно голая.
Он снова моргнул, открывая глаза лишь затем, чтобы найти одну из тех незнакомок стоящей прямо перед ним. Дроу обезоруживающе улыбалась. Несмотря на ужасное место, в котором он оказался, несмотря на свои страхи, Дзирт понял, что не мог отрицать красоту этой молодой женщины. Её длинные волосы, поблескивавшие в свете факелов, сияли белым. Но, казалось, они впитали в себя все цвета радуги, отражая легкие намеки на новые оттенки, стоило девушке повернуть голову. Глаза дроу были поразительного янтарного цвета, но неравномерного. Как и волосы, они дразнили своими оттенками — нежнейшим розовым с намеком на голубой.
