Александр Иванов - Игрушки Анкалимы
Мутное Солнце давно уже перевалило за полдень и теперь медленно уползало к горизонту по западной части небосвода, постепенно наливающемуся ярким закатным пламенем. Ветер почти стих, высокие облака почти развеялись, и шумное море почти успокоилось. Карчмарь остался в мастерской препарировать старого алексова дрона, а они с Педро, сидели в тени навеса, вели неторопливую беседу, правда, говорил, в основном Педро, и смотрели на жестокую битву, разворачивающуюся прямо перед ними, на утоптанной площадке у Карчмы.
Трое отчаянно бились против четверых. Над полем битвы висела пыль, раздавались лязг и скрежет сталкивающихся тел. В воздухе носились вопли и крепкие слова, приближающиеся по весу к ненормативной лексике. Рейнджеры Женя, Вика и Семён сошлись в бескомпромиссной битве с четвёркой отважных — Кисой, Мареком, Пацаком и Моней. Битва длилась уже больше полчаса, и прекращаться не собиралась. Яблоком раздора между компаниями послужила сосновая шишка, которую каждый стремился пнуть и загнать в ворота соперника.
Счёт был три — ноль, в пользу четвёрки. Сеня бесился и орал на всех срывающимся басом, сбивал с ног своих и чужих, дважды создавал голевые ситуации, бил очень сильно и мощно, но по точности был, соизмерим, разве что, с Задумчивым Пулемётом и поэтому, переломить игровую ситуацию не мог. Женя очень интеллигентно, раз за разом, старательно мазал по шишке, постоянно падал от толчков, и один раз был даже выброшен за пределы площадки так, что пришлось за ним лезть с обрыва и доставать. Думали даже, что он разобьётся вдрызг, но всё обошлось, и битва возобновилась с новой силой. Вика играла очень азартно, даже можно сказать — хищно, так как часто пускала в ход свои рысьи когти, чем вызывала возмущённые протесты со стороны четвёрки.
А вот четвёрка билась самозабвенно. Они сразу поделили игровые роли так: Киса и Марек, в средних дронах, составили главную ударную силу обороны, а мелкие Моня и Пацак — главную маневренную силу прорыва.
Киса с Мареком бесстрашно кидались на могучего Семёна, сбивая его с темпа наступления, или мешая перехватывать нападающих Моню с Пацаком. Которые ловко и точно пасуя, потрёпанную уже шишку, растягивали обороняющихся по всей линии обороны, создавали голевые ситуации одну за другой, и вот уже три раза подряд над Карчмой раздавались, их победные, торжествующие вопли.
Исход битвы был ясен уже всем, однако сдаваться никто не желал, и сражение на утёсе продолжалось с неослабевающим пылом.
— Так вот, работы этого господина "Некто" не носили секретного характера в силу того, что никто особо не верил в их практическую реализацию и полезность. Практически никто. И до сих пор скептическая точка зрения преобладает над сторонниками этого проекта. Однако, когда у "Некто" стало, наконец, что‑то получаться, наша служба ощутила повышенный интерес к его делам со стороны некой импортной организации. Ну, к примеру, назовём её Корпорацией. Тогда эти работы были тут же отнесены к разряду режимных, и руководство Военного ведомства стало так же уделять им повышенное внимание.
И вот тут начинаются странности. Казалось бы, дело пошло, начальство довольно, конкуренты волнуются — значит, оно того стоит. Самое время работать и работать с полной отдачей. Ан, нет! "Некто" начинает практически сворачивать свои разработки. Стал скрывать результаты исследований и тестов. Перестал допускать к работе с образцами коллег и сослуживцев, замкнулся в себе, чем и вызвал очень нездоровые настроения в лаборатории. И в довершение всего, взял и похитил прототипы кристаллов и скрыл их в подземельях Первого Бастиона, который находится на территории военной зоны. Ну, дальше не особо интересно — начались разбирательства, скандалы, разные оргвыводы. "Некто" слёг с инфарктом, потом ещё…
Для нас интересно то, что он так и не раскрыл, ни места, где укрыл прототипы, ни причины, по которой их похитил, и по существу, прекратил исследовательские работы. Позднее, когда он уже не работал, а лежал в клинике, прототипы были найдены и изучены. Ничего странного в них не обнаружилось. Обычные дроны, только очень дорогие в изготовлении. Подобные функции, к тому времени, научились решать более дешевым путём, а посему работы по этому проекту были свёрнуты.
И тут, наконец, начинается моя работа. Как выяснилось, были найдены не все кристаллы. Так как в месте их хранения произошел обвал, то по логике вещей, недостающих посчитали заваленными и потерянными безвозвратно. Как оказалось, зря. Потерянные образцы всплыли вдруг в Западных Уделах, в районе Четвёртого Бастиона. Было установлено, что Корпорации известна некоторая информация, позволившая им усомниться в пропаже экспериментальных прототипов. Надо отдать им должное — тут они сработали лучше нас. Ну, у нас тогда были свои внутренние проблемы, старый начальник службы уходил, а новый ещё не был назначен, ну да, это не оправдание, а так…
Короче, когда меня непосредственно подключили к делу, сотрудникам Корпорации один кристалл уже удалось добыть. Его вывезли с Острова на Материк и там исследовали. Что с ним стало дальше, мы не знаем…
— Его звали Синий Куб. Он погиб.
— Откуда ты…?
— Твоего "некто" зовут Корней. Он обнаружил, что у дронов возник разум. Чего‑то испугался, и увёл их в подземелье. Они там сидели почти два года. Куб, Зелёный Куб, кое‑что мне об этом рассказывал, только я его тогда не очень‑то слушал, — Алекс глядел невидящим взглядом на футболистов, ощущая на душе горькую опустошенность.
Педро задумчиво помолчал, и мягко, подбирая слова, сказал:
— Понимаете ли, дорогой Алехандро, мы давно занимаемся пропавшими образцами, и у нас было достаточно времени, чтобы перебрать и передумать на эту тему множество разных мыслей и вариантов. Понимаете ли, дорогой друг, вам ведь почти никто не верит. Факты объяснить не могут, а всё равно не верят. То, что вам была оказана такая активная поддержка, это исключительно заслуга Василия Васильевича. Он нашего шефа учил, когда тот ещё курсантом был. Вот и продавил это дело. По блату, так сказать. Не знаю уж, как это у него получилось, но, что сделано, то сделано. И потом… этот Корней был его другом. И поэтому, он мог знать, что‑то такое, что и повлияло на решение шефа оказать тебе помощь. Точнее, Василию Васильевичу. Вот такие вот дела.
— Педро, а кто меня, всё‑таки от Острова отключил? И почему? Можешь сказать теперь?
— Это наш технический отдел. Посчитали, что ты можешь стать помехой. Мы готовили перехват прототипа, в момент, когда его будут передавать на лодку. Только не были до конца уверены, какая именно группа этим займётся. Вот я и послал тебя, с целью уточнить информацию. А некоторые шустрые пострелы, испортили всё дело. Вот, чтобы через тебя на нас не вышли, тебя и отключили. Учётные записи восстановили уже через пару дней, ты же шел сейчас в старом дроне. И все остальные записи реанимированы. И в банке, и на Полигоне.
