Вольфганг Хольбайн - Повелительница драконов
Секунду ей казалось, что она видит под собой могучие клубящиеся облака и колышущиеся волны. Потом она сообразила, что ее собственный страх вызывал в ее воображении то, чего не было и в помине. Если под ними вообще и находилось что-то вроде дна, то его еще не было видно.
— Ты можешь управлять этой штукой? — спросила она.
— Немного, — ответил Каран.
Его голос звучал глухо. Несмотря на ледяной ветер, его лицо было залито потом. Видимо, управление (как он назвал эту штуку? Планер?) планером отнимало все его силы.
— Тогда правь на север! — сказала Талли. — Сто пятьдесят миль на север, и…
— Сто пятьдесят миль? — Каран резко рассмеялся. — Ты с ума сошла! Каран будет рад, если мы пролетим пятнадцать миль! На самом деле неважно, сколько мы пролетим, прежде чем разобьемся о деревья! Планер движется слишком быстро!
— Но мы же летим! — ответила Талли.
— Ну и что? — крикнул в ответ Каран. — Что из этого? Ты когда-нибудь сидела на лошади, которая понесла?
— Ты о чем?
— Как ты слезала с нее? — спросил Каран.
Талли из предосторожности не ответила.
Некоторое время они неслись молча, и Талли пыталась привести в порядок мысли, метавшиеся у нее в голове. Она все еще немного сомневалась в ясности своего рассудка, но, с другой стороны, она ведь видела женщин, летавших на пятидесятиметровых драконах, встретила разумных насекомых, читавших ее мысли, держала в руках оружие, огонь которого был горячее солнца, — так почему они не могли лететь?
Если не думать о том, что это невозможно, то ничто не говорило против…
Талли решила не развивать эту мысль. Вместо этого она с трудом обернулась и посмотрела в том направлении, где должны были находиться утесы. Деревянный акулий плавник поднятого вверх руля поделил мир позади нее на две части. Талли теперь увидела, что руль шевелится, как настоящий рыбий плавник, поворачиваясь то вправо, то влево, и каждый раз летающий аппарат реагировал соответствующим образом. Каран, видимо, смог каким-то образом контролировать движение планера.
Сзади лежало побережье. Сами утесы были не видны, в черноте ночи прорисовывались лишь их темные контуры. Но она могла видеть город, сверкавший, как диадема, тысячами, и тысячами, и тысячами огней, рассыпанных на огромном участке побережья. Странно, но он находился под ними…
Прошло довольно много времени, пока Талли поняла, что это означает.
— Мы… мы поднимаемся! — воскликнула она. — Каран, мы поднимаемся!
— Конечно, — ответил Каран. — На побережье есть сильные восходящие потоки. Карана беспокоит не это!
— Чтох жех ещех? — прошепелявил Хрхон.
Каран движением головы указал на черную стену, на которую они неслись.
— Планер движется слишком быстро. Каран не сможет посадить его, не разбив!
Талли хотела что-то на это ответить, но в этот момент планер получил сильный удар. Огромные крылья затрещали. Талли кинуло вперед, она сильно ударилась об Ангеллу и почувствовала вкус крови, прикусив себе язык.
И тут они перевернулись.
Сердце Талли остановилось, когда весь огромный аппарат сделал оборот вокруг своей оси, на протяжении ужасной бесконечной секунды кувыркнулся и с мучительной медлительностью снова выровнялся.
Когда Талли снова открыла глаза, небо и ужасная черная пропасть под ними исчезли. Планер несся в бушующей бесконечности. Клочья серого тумана пролетали мимо с той же скоростью, с какой они неслись. Неожиданно стало холодно, ужасно холодно. Влажная холодная колющая пленка легла на лицо и руки Талли. Белое дерево планера заблестело, будто лакированное.
— Облака! — закричал Каран. — Держитесь крепко. Уже недалеко!
Будто повинуясь его словам, планер вынырнул из слоя облаков.
Под ними лежала огромная равнина в черно-коричнево-зеленых разводах, эти краски так быстро перетекали одна в другую, что Талли впервые почувствовала, с какой невероятной скоростью они перемещались. Она вдруг поняла, почему паниковал Каран.
Планер скользил по пологой дуге, несколько секунд он несся отвесно вниз, а затем снова взмыл в высоту, к клубящемуся бело-серому слою облаков. Но незадолго до того как они в него вошли, острый нос планера снова опустился. Огромные деревянные крылья заскрипели, когда Каран изо всех сил потянул рычаг на себя. Талли могла слышать, как позади нее шевелится акулий руль. Дерево стонало, словно страдая от боли.
Они снова планировали вниз и опустились несколько ниже, чем в первый раз, и скорость снова увеличилась. Но Каран снова поднял планер вверх, и снова они ринулись вниз, и снова вверх…
Талли, казалось, поняла, почему Каран так делал. Они каждый раз понемногу приближались к чему-то коричнево-черному, лежащему под ними, но с каждым подъемом скорость движения уменьшалась на немного больше, чем затем возрастала при падении в пропасть. Очевидно, Каран таким образом пытался постепенно уменьшить скорость полета.
Наверно, полет длился уже больше получаса. Никто из них ничего не говорил, даже Ангелла только гневно смотрела на Талли. Постепенно они снижались. Несмотря на сплошной слой облаков, под которым они неслись, было светло, даже светлее, чем вверху в свете звезд, будто облака светились сами по себе. Талли наконец смогла увидеть, что было под ними.
Там был лес.
Сплошной гигантский лес, который был таким густым, что казалось, будто планер несется над черно-зеленым океаном. Талли спросила себя, как глубоко под этой густой листвой может находиться собственно земля.
Неожиданно Ангелла вскрикнула, подняла руки и с расширившимися от ужаса глазами показала на какую-то точку где-то позади и выше себя. Талли обернулась…
И застыла от ужаса.
Она всегда считала это лишь красивой фразой, но в этот момент она вполне реально ощутила ледяную руку, стиснувшую сердце.
Небо над ними разверзлось. Из клубящегося слоя облаков на планер опускалась ночь.
Она имела вид гигантского летающего существа, огромного страшилища, состоящего из запекшейся черноты и воплощенной злобы. Это было чудовище пятидесятиметровой длины, бившее могучими кожаными крыльями. Его глаза горели ненавистью, а огромная полуоткрытая пасть полыхала огнем.
Дракон со скоростью обрушившейся скалы устремился вниз, на планер, промахнулся на несколько метров и легко остановил свое падение. Его огромные когти не зацепили хрупкий летательный аппарат, но ураган, поднятый его крыльями, ударил по планеру, будто молот.
Талли вскрикнула, когда планер вдруг резко опрокинулся набок, повис на мгновение в воздухе в совершенно невозможном положении и затем начал, вращаясь, падать. Облака и лес вертелись вокруг него в безумном танце. Что-то черное, гигантское промелькнуло совсем близко и снова исчезло. На кратчайший миг Талли показалось, что она поймала взгляд пары злобных, до нелепости маленьких глаз. Потом планер перевернулся на другой бок, тяжело выпрямился и вдруг ужасным рывком провалился на сто-сто пятьдесят метров вертикально вниз, как камень, пока Каран снова не смог им управлять. Талли бросило вперед, она опять налетела на Ангеллу и застонала от боли, когда край борта вонзился ей в ребра.
