Маргарита Полякова - Алхимик
— Да перестаньте же ты меня лапать, наконец! — вырвалась я.
— Строптивая? Это хорошо… — расплылся в сальной улыбке маг. — Мне такие нравятся.
— А ты приглядись получше, вдруг я — совсем не твой тип? — огрызнулась я, переходя на "ты" и отскакивая от нахала подальше. Лучше, наверное, за стол зайти, тогда он до меня точно не дотянется.
Шурф фыркнул, видимо разгадав мои намерения и поражаясь моей наивности, щелкнул пальцами, и разделяющий нас стол бесследно испарился. Вот это ничего себе! Похоже, дело обстоит еще хуже, чем я себе это представляла. Маг продолжал сально пялиться на меня, настойчиво раздевая глазами.
— Нет, ты как раз мой тип, — решил Шурф, вдоволь наглядевшись. — И не огрызайся! Я люблю, когда женщина держит свой рот на замке. Исключая крик… в соответствующий момент, конечно.
— Ты имеешь в виду момент огромного разочарования? — ядовито предположила я. — В таком случае твоя спальня должна быть очень шумной комнатой.
Ой… наверное, лучше было все‑таки промолчать. Маг буквально вскипел, причем настолько, что у него покраснели даже уши. Я съежилась, ожидая магической грозы, но Шурф сдержался.
— Хорошо, что мое тщеславие невозможно поколебать, — с усилием улыбнулся он. — Иначе ты не оставили бы от него камня на камне.
— Уверена, у тебя есть достаточно женщин, чтобы питать твое тщеславие. Вряд ли тебе нужна еще одна, — не удержалась я.
— Мне всегда нужна еще одна, дорогая. В этом и состоит моя проблема, — снова расплылся в сальной улыбке маг, оставляя за собой последнее слово. — Готовься, через два дня ты войдешь в мой дом и в мою спальню. За это время я должен… утрясти некоторые формальности.
Интересно, какие же? Какие вообще формальности могут беспокоить могучего мага? Однако расспрашивать об этом было уже некого. Шурф издевательски поклонился и вышел за дверь. Ну, что ж. Попробуем разобраться в ситуации самостоятельно.
Шерман крутился перед зеркалом и огрызался на дурацкие шуточки откровенно прикалывающегося Лавра. Всё бы этому эльфу веселиться! Лучше бы придумал, как подобраться к медальону поближе! Шурф не подпускает их к себе даже на расстояние удара мечом, прячась за тройным заслоном из отряда зомби. Да еще и щитами магическими себя обвешал, защищаясь от случайной арбалетной пули. Однако эльф в данный момент размышлять на серьезные темы был просто не в состоянии. Слишком уж забавно выглядел мечущийся перед зеркалом Шерман, опасавшийся, что в своей истинной ипостаси он не понравится Брин.
— Она тебя что, вообще никогда не видела в таком виде? — фыркнул эльф, с любопытством следя за длинным хвостом с кисточкой, выписывающим в воздухе какие‑то вензеля.
— Видела. Однажды. При первой встрече. Но привыкла‑то она ко мне, когда я в человеческой ипостаси был!
— Но ведь ты же не можешь сейчас трансформироваться! Если, конечно, не хочешь умереть медленной и болезненной смертью. Думаю, Шурф тебе этого не простит. Так что придется тебе показаться Брин таким, какой ты есть, — сузил глаза эльф. — И скажи спасибо Властителю, что он вообще разрешил тебе с ней увидеться.
— Разрешил он, как же! — раздраженно буркнул Шерман. — Скажи уж, выхода у него другого не было. Узнав, что Шурф положил на Брин глаз, эта сволочь решил использовать ее в своих целях! Как подсадную утку!
— Но она действительно могла бы снять медальон с мага без лишних проблем. Наверняка Шурф так увлечется, что не способен будет контролировать происходящее. Да и магические щиты, скорее всего, с себя в этот момент снимет.
— Убью! — вспылил Шерман. — Если он только посмеет протянуть свои грязные лапы к Брин, я его убью! Самым изуверским и извращенным способом! И никакие щиты с зомби его не спасут! Клянусь, я это сделаю! Даже если это вообще будет последним, что я сделаю в своей жизни. Брин ему не достанется.
— Ты знаешь, мне даже стало любопытно. И захотелось с ней познакомиться. Что же это за девица такая, которая пленила черного мага и заставила тебя потерять голову? — заинтриговано оживился Лавр. — Я успел достаточно хорошо узнать тебя, Шерман, чтобы понять, что ты не тот тип, который подвержен слабостям. Однако ты действительно увлечен Брин, я это вижу. Ты бесишься от ревности при одной только мысли, что она будет принадлежать кому‑то другому, ты постоянно беспокоишься, что с ней что‑то случится, ты носишь на своей одежде этот дурацкий черный шнурок, который давно уже обтрепался, потеряв вид и форму. Ведь это ее подарок, я прав? Иначе ты не стал бы так таскаться с этой вещицей. Нет, я определенно хочу с ней познакомиться.
— Я еще не сошел с ума, чтобы знакомить свою женщину с эльфом, — огрызнулся Шерман.
— Тебе все равно придется это сделать. Так какая разница, когда именно? — дернул бровью Лавр.
— Я видел, как на тебя реагируют женщины, — с горечью сказал Шерман. — И я не хочу увидеть у Брин такой взгляд. Тем более сейчас, когда я в таком… виде.
— Хорошо, — вздохнул эльф. — У нас будет время подумать, как этого избежать.
Этот день был воистину сумасшедшим. Причем с самого утра. Паковались последние вещи, увязывались узлы, бегали, как ошпаренные, слуги. Завтра я должна была сменить свое место жительства и перебраться к Шурфу. И данная мысль абсолютно меня не радовала. Я пребывала в депрессии уже довольно давно. И сегодняшний день не был исключением. Мое мрачное настроение и унылые размышления несколько разнообразила влетевшая на кухню служанка. Она так бежала, что снесла с петель дверь и опрокинула кадушку довольно приличных размеров. "Демоны", — завопила она и полезла, зачем‑то, в кухонный шкаф. Видимо, надеясь, что там ее никто искать не будет. Позабавившись этой достойной пера комедиографа сценой, я попыталась выудить служанку из ее убежища и расспросить подробнее, что же случилось. Однако покидать шкаф старая грымза отказалась напрочь, нечленораздельно что‑то простонав про чешуйчатую нелюдь с гребнем на голове. Хм… кого мне это напоминает?
Шерман?! В своей истинной ипостаси? Я оставила служанку сидеть на кухне и понеслась в свою комнату, чувствуя, как мое сердце буквально выпрыгивает из груди. Он жив! Он вернулся! Он сможет спасти меня от участи стать любовницей Шурфа! Я влетела в свою комнату и попыталась отдышаться, делая вид, будто поплотнее закрываю дверь. Незачем этому гаду знать, как я к нему летела, и как я рада его видеть! Иначе зазнается, и с ним совсем сладу не будет.
— Привет! — обнял меня норлок и крепко прижал к себе.
Господи, как хорошо‑то! Сколько дней я умирала от желания получить хотя бы весточку от этого мерзавца! Сколько дней я жила ожиданием и тревожилась, как там он! А он, судя по голосу, живехонек — здоровехонек, скотина такая! Во мне боролись самые противоречивые чувства. Хотелось выругать его хорошенько. Расцеловать его. Потребовать, чтобы он объяснил, где он шлялся все то время, пока я с ума сходила от тревоги. Однако у меня едва хватило сил на то, чтобы не разреветься от радости. Он жив! Он здесь! И все еще носит на груди мой дурацкий шнурок.
