Макс Фрай - Наваждения
Маленький пластмассовый плеер с мягкими наушниками казался мне самой удивительной вещью во Вселенной. Я уже начал забывать, как выглядят такие штуки. Внутри обнаружилась кассета. Долгая жизнь в Угуланде здорово улучшила мое ночное зрение, так что я сразу смог разобрать крошечные белые буковки на темном фоне этикетки. Мне достались записи «Queen», и не что-нибудь, а «Ночь в опере». Я счел это и добрым знаком, и хорошей шуткой, и просто восхитительной, почти невозможной удачей. На мой вкус, именно «Ночь в опере» как нельзя лучше подходила для моих одиноких странствий по Великой Красной Пустыне Хмиро. К тому же первая композиция, «Death on two legs», изумительно гармонировала с моей Мантией Смерти.
Музыка оказалась отличной таблеткой от страха. Приступы ужаса, здорово похожие на сокрушительные удары в солнечное сплетение, больше не отравляли мое существование. С этого момента его вообще больше ничего не отравляло, даже желание поскорее найти таинственную Черхавлу. Мне было так хорошо, что все остальное не имело значения — ни заманчивые чудеса из древних легенд, ни безмолвное обещание какого-то загадочного могущества, ни даже судьба моего хорошего друга Мелифаро, ради спасения которого я, собственно говоря, и затеял это сомнительное мероприятие.
Я до сих пор не знаю, сколько времени я бродил по Красной Пустыне Хмиро. По моим расчетам, давным-давно должно было наступить утро: я уже добрую дюжину раз переставлял кассету. Но бархатная темнота на той стороне горизонта, которую я по привычке считал востоком, оставалась столь же густой, как и несколько часов назад.
Как и следовало ожидать, мое восхитительное путешествие закончилось внезапно, причем в тот момент, когда у меня и в мыслях не было его завершать.
Я — скорее комический, чем героический персонаж. А потому не ускорил шаг, завидев вдалеке башни зачарованного города, не усмирял биение сердца, приближаясь к заветной цели, не грозил стражам райских врат железной рукой в бархатной перчатке, а просто со всей дури впечатался в высоченную стену из белоснежного камня. До сих пор не могу сказать определенно — то ли эта грешная стена действительно возникла из ниоткуда перед самым моим носом, то ли я действительно такой идиот.
Некоторое время я стоял совершенно неподвижно и почему-то ласково гладил холодные белые камни стены. Не то желал окончательно убедиться, что они действительно существуют, не то инстинктивно пытался приручить эту стену, как незнакомого, но добродушного пса. А потом я выключил музыку и послал зов Кофе. Хвала Магистрам, он проснулся мгновенно.
«Ну что, ты все-таки нашел эту грешную Черхавлу?»
«Нашел, — подтвердил я. — И теперь я не отказался бы от хорошей компании. Знаете, Кофа, у меня есть отличная идея. Что, если вы прикажете нашему мудрому пузырю лететь по моим следам? Как вы полагаете, он потянет?»
«Наш мудрый пузырь? — обрадовался Кофа. — Ну, если он действительно такой мудрый, как ты утверждаешь… Словом, я попробую. Только не вздумай засыпать, а то твоя хваленая Черхавла исчезнет, как перепуганное привидение!»
«Очень может быть, — согласился я. — Да нет, какой уж тут сон, у меня оба сердца грохочут так, что за милю слышно, наверное… Я пока попробую поискать ворота. Должны же быть хоть какие-то ворота в этой грешной стене, правда?»
«Вовсе не обязательно, — возразил Кофа. — Ладно, ищи, все лучше, чем сидеть и скучать. Надеюсь, скоро увидимся».
Я тоже от всей души на это надеялся. Теперь, когда моя волшебная прогулка по красным пескам Хмиро благополучно завершилась и под влажными от волнения ладонями были холодные камни стены, окружающей зачарованный город из древних легенд, я снова стал самим собой — осторожным сэром Максом из Ехо, который не любит соваться в пекло, не убедившись, что тылы надежно прикрыты каким-нибудь могущественным компаньоном.
Я неторопливо пошел вдоль стены, внимательно разглядывая почти невидимые узоры каменной кладки. Не столько потому, что действительно так уж хотел отыскать ворота, в существование которых не очень-то верил, а просто чтобы найти себе хоть какое-нибудь занятие. Все-таки я был слишком взволнован, чтобы позволить себе роскошь бездельничать, ожидая Кофу.
Надо отдать Кофе должное, ждать его пришлось никак не больше часа.
Это было совершенно фантастическое зрелище. Пузырь Буурахри неторопливо приближался ко мне из темноты, как некое живое существо. Он летел всего в полуметре над землей — надо думать, «принюхивался» к моим следам.
— Ну что, ты уже нашел ворота? — деловито осведомился Кофа.
— Нет. Слушайте, а может быть, нам следует просто перелететь через стену? Не такая уж она высокая.
— Тоже ничего себе идея, — согласился он. — Ладно, тогда залезай в корзину. А как ты набрел на это место, если не секрет?
— Как, как… Примерно так же, как я всегда влипаю в истории. Шел по пустыне, слушал музыку, никого не трогал, врезался во что-то лбом, смотрю — стена!
— Отличная инструкция для всех желающих найти какой-нибудь зачарованный город, — авторитетно подтвердил Кофа. — Кстати, а что за музыку ты слушал? Никогда не думал, что возле Черхавлы играет какая-то музыка. Да и не слышал ничего, когда сюда добирался.
— Нет, музыка к Черхавле никакого отношения не имеет, — отмахнулся я. — Еще одна игрушка с моей далекой родины, я вам потом покажу… Ох, Кофа, мы уже там! Или еще здесь?
— Давай скажем так: мы уже здесь. Такая формулировка тебя устраивает?
Пока мы разговаривали, наш летательный аппарат послушно взмыл вверх. На миг нерешительно притормозил над верхним краем стены и, плавно покачиваясь, начал снижаться.
Мы проникли в Черхавлу, но я не был готов открыть по этому поводу бутылку шампанского. Чего мне по-настоящему захотелось, так это истошно завопить и рвануть назад. К счастью, в отличие от Кофы, я не умею управлять пузырем Буурахри. Так что пути назад не было. Впрочем, я все время упускаю из виду, что этого самого пути назад у меня вообще отродясь не было. И вообще ни у кого.
Поэтому я закрыл глаза и мертвой хваткой вцепился в Кофину руку. Такие детские выходки почему-то всегда оказывают на меня самое благотворное воздействие. Мой спутник презрительно хмыкнул, но руку отбирать все-таки не стал — очень мило с его стороны.
Я почувствовал, что днище корзины прикоснулось к земле. Поневоле пришлось открыть глаза и выпустить на волю дружественную конечность. Мой опыт свидетельствует, что, оказавшись в незнакомом месте, следует временно забыть об утонченности собственной душевной организации. Неизвестности может противостоять только та, почти незнакомая нам самим часть нашего существа, которая способна вглядеться в темноту, чутким носом хищника втянуть незнакомый воздух и мгновенно определить присутствие и степень реальной опасности — вместо того чтобы пускаться в изготовление душещипательных комментариев к своим неземным переживаниям.
