Стеф Свэйнстон - Год нашей войны
Оглядев стены, я выбрал для своих целей самое высокое окно, которое представляло собой просто круглый проем без ставней и стекол. Я держался из последних сил, но все равно, чтобы сбросить скорость, мне пришлось дважды облететь башню, однако и после этого я едва успел сложить крылья перед самым оконным проемом. В последний момент я подтянул под себя ноги и проскочил внутрь, умудрившись ничего не задеть. Удачно приземлившись на пол, я выпрямился и замер.
В круглой комнате находилось множество людей. Они стояли вдоль стен — примерно пятьдесят пар глаз. Щелк. Щелк. Щелк. Щелк. Что? Ага, в крепких руках четверых мужчин оказались взведенные арбалеты, естественно, направленные на меня. Я развел руки в стороны, показывая, что не собираюсь вытаскивать меч.
— Во имя империи.
Ата могла сбросить мой труп с пирса возле Сентябрьской башни и потом с честными глазами утверждать, что меня поглотила морская пучина. Арбалетные стрелы остры, и я вряд ли почувствую удар — они просто пробьют меня насквозь. Как проклятый, глупый риданнец, я осмелился проникнуть в святая святых владений Аты, ведь она была здесь полноправным сувереном, обладающим гораздо большей властью, чем я даже мог предположить.
Ата Дей стояла у дальней стены возле простого стола. На ней было почти прозрачное платье, которое прекрасно подходило к ее длинным светлым волосам, — эдакая красивая сучка, а вовсе не воин, претендующий на титул Тумана. Она широко улыбнулась — и это сделало ее еще более зловещей.
Чуть позади нее расположилась официально одетая женщина одного с Атой возраста и телосложения, с пепельными волосами, собранными на затылке в хвостик, и вздернутым носом. Поверх элегантного красного костюма она набросила солдатскую куртку, на поясе у нее висели арбалет и лассо, и по тому, как уверенно она держалась, я сразу понял, что своим оружием она владеть умеет.
— Добро пожаловать, — почти промурлыкала Ата. Я не поверил ее дружелюбию. Мне крайне не понравилось, как ее люди смотрели на меня — в их взглядах смешались страх и абсолютная преданность своей предводительнице. Щелкни она пальцами, и в Круге образуется вакантное место Вестника. — Прошу простить меня за подобный прием, — продолжила она, — но я еще не знаю, что привело тебя на Травяной остров.
— Я прибыл с письмом рт нашего высочайшего императора, — ответил я. — И, как подобает беспристрастному Вестнику, я к твоим услугам.
— Дай мне свой меч.
Я снял свой пояс вместе с мечом и стилетом и положил оружие на пол, потом вынул из сапога кинжал и бросил его сверху. Теперь я был беззащитен, уповать осталось только на собственное красноречие. Один из стражников подобрал все три мои клинка и положил их на стол перед Атой.
— Думаю, нам не стоит угрожать Вестнику императора — проговорила Ата по-моренциански, после чего стражники вынули стрелы из арбалетов и немного расслабились. — Отправляйтесь вниз, но будьте готовы примчаться сюда по первому же зову. Мне нужно многое обсудить с Кометой, поэтому проследите, чтобы нас не прерывали.
Стражники двинулись к выходу, скрипя половицами и время от времени кидая на меня любопытные взгляды через плечо. Я, в общем, догадывался, насколько странно, по их мнению, выглядел: изысканный щеголь, изможденный от усталости и голода, к тому же еще и небритый, с влажными, спутавшимися во время полета волосами и кошачьими глазами. Помимо этого, родившиеся и выросшие в Хасилите, они не стали бы посреди зимы носить только шелковую сорочку. Они опоздали на двести лет, чтобы по достоинству оценить оловянную брошку — символ Колеса, — которую принимали за штандарт Кометы. Даже напоминавшая ворону леди, стоявшая за спиной Аты, выглядела напуганно-почтительной, как будто думала, что от человека, способного летать, можно ожидать всего чего угодно. Я поклонился ей.
— Пожалуй, мне следует вас познакомить, — решила Ата. — Это — Кармина Дей, моя дочь. Она командует эскадрой Хасилит Морена. Перед штормом Кармина привела свои корабли к острову, заодно доставив солдат, которых выделил ей Сан, и несколько сотен человек, нанятых нами в городе. Губернатор Хасилита не беспокоится о бродягах, пропадающих с улиц. И хотя мои воины не так тщательно отобраны, как в авианских фюрдах, они твердо усвоили, какой стороной арбалет надо поворачивать от себя.
— Я вижу, ты нашла надежное пристанище, — заметил я.
— На первое время. Кармина, ты слышала о Янте Шире — он плохиш, безумец и иголка в заднице.
~ Рада знакомству, — кивнула женщина.
Ее арбалет покоился на бедре. Я понимал, что нет такой силы, которая заставила бы ее пойти против Аты, однако сомневался, была ли эта преданность добровольной.
Вспомнив об обязанностях хозяйки, Ата придвинула стул, стоявший у стены, поближе ко мне. После этого села сама, а ее флегматичная дочурка, словно страж, заняла позицию у окна. Я немного развернул стул, чтобы видеть Кармину, ибо быть пристреленным сзади, без предупреждения, мне бы совсем не хотелось. Ата зажгла две масляные лампы, стоявшие на столе, и от их желтого света в комнате стало уютней.
— Мы слышали, как ты прилетел, — сообщила Ата. — Когда ты в воздухе, можно подумать, что по небу мчится запряженная повозка.
— А я думал, мне удалось освоить технику бесшумного полета, — проворчал я.
— Плохое начало, попробуй-ка еще раз, — сверкнула глазами Ата.
— Теперь ты смертна, Ата Дей.
— Начни снова и расскажи мне что-нибудь новенькое!
— Сан решил, что ты достойна стать следующим Мореходом. Ты снова присоединишься к Кругу, когда выполнишь его приказ.
Я передал ей послание. Она сковырнула печать, и ее глаза быстро забегали по строчкам.
— Нет, здесь какая-то ошибка… Янт, император хочет убить меня! Я должна сначала стать эсзаем!
— Ты даже не сможешь добраться до Замка! На твоем пути окажутся тысячи Насекомых!
Ошеломленная, Ата еще раз изучила послание.
— Это, можно сказать, лицензия на самоубийство. Сражаться с Насекомыми как заскай? Без поддержки Круга в случае ранения? Заботиться о небольших ссадинах и ушибах, когда на карту поставлено так много?
Эта женщина — изменница и убийца — отчаянно боялась за свою жизнь. У меня возникла догадка: Сан наверняка хотел, чтобы она попробовала противостоять Насекомым, будучи простой смертной, чьими жизнями она распоряжалась так небрежно.
— Янт, тебя не было бы в первых рядах, если бы ты не был эсзаем! Ты убежал бы прочь!
— Насекомые оставляют раны и на телах бессмертных. — Я пожал плечами, пытаясь скрыть свое негодование. — Вспомни, как последний Косарь был порван на куски у Стейк-Кросса? И Круг не смог защитить его! Если хочешь бессмертия, ты должна принять условие Сана.
