Александр Меньшиков - В краю молчаливого эха
— Ересь? — попытался уточнить я.
Лучезар нахмурился. Сравнение ему не понравилось.
— Вся эта земля пропитана древними… мудрствованиями… Я приехал сюда врачевать и людей, и их души. Но чтобы это сделать, приходиться внимательным образом изучать…
— Как вы ловко обошлись с терминами. Теперь не удивительно, что мне сообщали, будто вы, священник, сдружились с Велеславом… с друидом… человеком почти что языческих взглядов…
— Не сдружился, — отмахнулся священник. — Мы с ним ведём беседы… иногда спорим…
— Кто побеждает?
— Я остаюсь верным Свету.
— А он? Велеслав?
— Он добрый человек…
Н-да, этот Лучезар очень острожная личность. Лисица…
— Вас смущает знак Сыскного приказа? — открыто спросил я. — Так признаюсь: я не карающий меч. Меня просто интересует истина.
— Зачем она вам?
— Это слишком широкий вопрос… И разве человек не может тянуться к ней, к истине, как скажем, цветок к солнцу? Во всех народах это изначально заложено.
— Гм!..
— Вы думаете, я не искренен?
— Тянутся к истине — это, конечно, хорошо. Но что это даёт? Например вам?
Я вздохнул. Не то направление беседы мы выбрали.
— Покой. Этого достаточно? — сердито спросил я, при этом демонстрируя своим видом, что собираюсь уходить.
— Вы хотите честного разговора? — наклонился вперёд Лучезар. — О чём именно?
— Например, о людях, населяющих сей край.
— Гм! Ну… извольте… Люди здесь такие же, как и везде. Всех терзают одни и те же проблемы. Возьмите Новоград, или Плагат, или забитую деревню на Фороксе… Ингосе…
— И? Продолжайте…
— Народ тяготеет к сильной руке… Сейчас это видно, как никогда. Люди вспоминают былое величие. Вспоминают старых императоров. Большинство полагает, что не случись Катаклизма, то Кания жила бы во стократ лучше, нежели сейчас. Моё мнение таково, что не пройдёт и полувека, как найдётся кто-то, провозглашающий себя новым правителем.
— Императором?
— Пожалуй, сразу нет… Позже, несколько позже — это вполне возможно.
— Вы говорите о Кании? Или всей Лиге?
— Обо всей Лиге, конечно.
— Но это ведь означает власть не только над людьми. Но и над эльфами, гибберлингами…
— Безусловно. Думаете, что это невозможно? — Лучезар скривился. — Гм! Понимаете ли, Бор… э-э-э… Гм! Сейчас идёт некий процесс насаждения в Лиге единообразия. То бишь нивелируется…
— Что?
— Э-э… стирается, так понятней? В общем, стирается разнообразие взглядов и верований… устоев… народов, населяющих аллоды Лиги. Всё пытаются привести к общей массе. Частенько как образчик используют Хадаган.
— Вы говорите какими-то сложными понятиями. Кто пытается? Эльфы? Канийцы? Или, быть может, гибберлинги?
— Зря иронизируете. Если вы хотите услышать конкретные имена, то я не смогу их назвать. Просто не знаю. Но это силы, которые в той или иной мере властвуют во всех народах Лиги. В самом воздухе витает некая идея так званой универсализации…
Я нахмурился. До чего же некоторые любят блистать своими умными словечками! Аж противно.
— Мятежи, вспыхивающие то там, то тут, лишнее тому подтверждение. Тем самым нас хотят всех привести к такой мысли, что виной всему — разногласия. Это они ослабляют Лигу. Хадаган силён, потому что един!
— Ого!
— Да, так нам пытаются разъяснить неудачи в войне с Империей. Слишком много в Лиге земель, которые необходимо держать в узде, в повиновении. А как это сделать? Вот зачем необходима единая дисциплинированная армия Лиги, а не разрозненные отряды канийцев, гибберлингов или эльфов. Вот зачем нужна единая религия — Церковь Света, и нужны её защитники — паладины. Вокруг всего этого кишат подкупы, принуждения… обещания… Что ещё?
— Стойте, стойте! Ну, вы загнули!
— Вы сомневаетесь?
— Ладно… допустим… А что вы скажете про легенду о Белом… Всаднике? Или Витязе?
— О! Самое интересное во всей этой сложной игре, что некто намеренно культивирует эту идею. Будто хочет опробовать её на малой территории.
— Кто же они? — вновь попытался я прояснить ситуацию.
— Всё те же силы, что толкают Лигу к универсализации.
— Церковь? Паладины? Армия — Защитники Лиги? Или сосредоточившийся в Новограде Совет?
— Вы многого хотите узнать от простого священника…
— Простого? Вот уж не подумал бы… в особенности после этого разговора.
Лучезар потупил взор.
— Придёт такое время, что даже за подобные разговоры нас с вами будут ссылать в солевые копи.
— Не придёт.
— Вы наивны. Это удивительно!
— Я вас выслушал, но не согласен. Если канийцы и эльфы как-то может и образуют некое… некое подобие империи… то вот гибберлинги — никогда не поддержат сию идею. Я достаточно много времени провёл с ними и с уверенностью заявляю…
— Не станет Фродди Непоседы — всё может поменяться. Мне как-то сообщали, что даже в стане гибберлингов разногласия.
— Они есть везде. Но вот основная проблема, которая препятствует вашей «универисили…» Тьфу ты!
— Универсализации.
— Вот-вот, ей самой! Основное препятствие — это Церковь Света. Гибберлинги не идут на компромисс в этом вопросе…
— Верно… как и здешние язычники…
— А они тут есть?
— Безусловно. Только стороннему глазу это не видно.
— Может быть тогда… вы хотите сказать… и все эти «нечистоты» появились тут, чтобы препятствовать распространению религии Света?
— «Нечистоты»? Вы о чём?
— О пауках, о проклятых единорогах… о «белых муравьях»… каких-то там ещё тварях в топях и чащах…
— Гм! Возможно… как вариант… Но боюсь, что дело может быть и в том, что людей пытаются привести к иной мысли: без Света — нет спасения.
— Не пойму вас… Вы за церковь, или против?
— А я вам отвечу. Но прежде, ответьте вы: что сейчас правит в мире? В нашем мире — будь то Кания, или Хадаган?
— Интересно, и что же?
— Магия да наука. Они так сдружились меж собой, что разницы не видно… Но разве могут эти две вещи (сие слово Лучезар произнёс с таким отвращением, будто говорил о какой-то мерзости) заполнить пропасть, возникающую в нашем сознании, нашем «я»?
— Какой пропасти?
— Духовной… духовной, господин Бор. И Сарн, Бог Света, и Нихаз, Бог Тьмы, борются за людское сердце. И вот эта борьба является духовным ростом личности. А не какое-то там умение ловко превращать камни в золото.
— Вот тебе раз! Чем вам наука и магия досадили? Зачем же вы тогда изучаете джунские камешки?
— Вы меня не поняли. Я хотел сказать, что однобокость приводит к уродствам. Человек начинает себя чувствовать чуть ли не богом! Эдаким всемогущим существом. Я хочу сказать, что вовсе не против магических практик, алхимии и…
