Ирина Астахова - Бабочки в жерновах
- Где донос? – на первый взгляд не обнаружив искомого, спросила стражница.
В ответ Гар только тихонько заскулил.
- Я же все равно узнаю, червь, - напомнила женщина равнодушно. – Исил с радостью возьмется за тебя. Так что – где он?
- Ты не можешь, - буркнул писарь, отдышавшись и отплевавшись. – Не посмеешь отправить меня в пыточную.
- Да ладно! – Лив усмехнулась. – Кто же мне запретит? Государственный раб доносит на свободную; стража обязана разобраться, нет? Соблюсти закон. А закон здесь – это я, - она присела рядом на лавку и задумчиво попинала его концом дубинки: - Кстати, показания рабов считаются правдивыми, только если проверены пыткой. Ну? Идем к Исилу?
- Его… нет, - просипел Гар. – Уже нет. Я… отослал письмо перед тем, как запечатали ворота.
- Крыса, доносчик, да еще и трус, - вздохнув, резюмировала Лив. – Ты всегда был червем, Гар, и всегда будешь. Что написал-то?
- Всё… Ой! О тебе, и о лазутчике, и о господине Тае тоже… И…
- Но зачем? Ты не перестанешь быть рабом тут – и мелкой трусливой тварью там. Ты ведь это хотел изменить?
- По крайней мере, я пытался.
- Ну, может, оно и к лучшему, - пожала плечами стражница и, встав, подтолкнула его дубинкой. – Давай, поднимайся. За тобой порядочно грешков, Гар, но доносительство из них самый мерзостный. Значит, пора и тебе на собственной шкуре испытать, как оно, по ту сторону решетки. Ну, вперед.
- Что? – забывшись, он даже взвизгнул, на миг превратившись из калитарского раба Гара в эспитского почтмейстера Гаральта. Но только на миг. – Но ведь число жертв утверждено и священно!
- А это будет не жертва, а мой дар морским и подземным. Личный. Полагаю, они не станут его отвергать, - буркнула Лив и добавила язвительно: - Может, я тоже решила что-нибудь изменить? И вы, «правые», меня убедили… Ты счастлив?
Но в лице угрюмо зыркающего исподлобья и дергающего щекой писца особенного счастья почему-то не читалось. Странно, но кого здесь удивишь странностями?
Заперев Гара в свободной камере, Лив на обратном пути захватила корзину с едой и вином для господина Тая и лично понесла ее благороднорожденному узнику. Стражнице нужно было поговорить, а больше здесь откровенничать, в общем-то, не с кем. Не залетному же новичку-мотыльку изливать душу, верно? А Перец уже устал выслушивать излияния, да и помочь ничем не мог, даже советом.
- Мой господин Тай, - дождавшись, пока мятежный лорд утолит голод и воздаст должное вину, нерешительно начала Лив: - Не желаешь ли совершить моление богам, а если желаешь, то не дозволишь ли ничтожной стражнице сопроводить тебя к святилищу?
Лорд удостоил ее косого взгляда и небрежно толкнул в сторону женщин блюдо с остатками обеда, дескать, ешьте.
- Желаю, - коротко молвил господин Тай. – Сопроводи.
Лив заулыбалась и почтительно поднесла ему наручные кандалы, соединенные цепью. Не серебряной – еще одно унижение! – а всего лишь медной, зато начищенной так, что сияла не хуже золотой.
- Прости за эту дерзость, мой господин, - прошептала стражница, осторожно защелкивая браслеты и задвигая штырьки.
- Пустое, - хмыкнул лорд. – Ты можешь следовать за мной, стражница.
И вышел, словно из тронного зала, а Лив поспешила следом.
За ее спиной торопливо зачавкали женщины. Орва и Танет, пользуясь отсутствием господина, ели быстро и не слишком аккуратно. Впрочем, там, на блюде, оставалось еще столько, что и Хилу с ведьмами хватит.
- Итак? – совершив все положенные обряды, господин Тай повернулся к стражнице, почтительно ожидавшей поодаль. – У тебя есть вопросы, женщина. Можешь говорить.
- Я… отчаянно нуждаюсь в твоем совете, мой господин, - призналась Лив, холодея от собственной дерзости. – Ибо меня одолевают сомнения.
- А! – лорд оттаял и в одночасье превратился из ходячего изваяния во вполне живого обаятельного человека средних лет, может быть, не такого блестящего после проведенных в тюрьме месяцев, но вполне симпатичного. Именно такому господину Таю круг за кругом и доверяли свои судьбы обитатели крепости Тенар и всей провинции Эспит, именно его сейчас оплакивали. Все, и Лив тоже. – Сомнения – это не так уж плохо, Лив. Особенно здесь, - он повел скованными руками вокруг себя, - где ничто не меняется.
- Кое-что изменилось, - возразила стражница. – Этот новичок не похож на прежних. Во всяком случае, он до сих пор не спятил.
- Это твоя заслуга, моя дорогая, - усмехнулся господин Тай. – Точнее, той Лив, которая грезит сейчас на другой стороне. Если что-то изменилось там, может быть, и здесь пришло время перемен?
- Мои сомнения говорят твоим голосом, мой господин, - вздохнула женщина. – Но как мы можем знать?..
- Мы знаем, что наш Калитар погибнет, но нам неведомо, когда и как, - лорд стал загибать пальцы, перечисляя. – Мы знаем, что после каждого круга перерождений мы оказываемся здесь, возвращаясь в наше единственное настоящее и прошлое. Здесь наше время замыкается в кольцо и будущее сливается с прошлым. Но, просыпаясь там, на той стороне, мы не можем вспомнить ни этот день, ни эту жизнь. Нам нужен был свидетель – он у нас есть. Что еще тебе надобно, Лив?
- Гар написал на меня донос, - пожаловалась стражница.
- Паршивый пес укусил хозяйскую руку. Отдай его богам, - пожал плечами узник.
- Но это перемена! – воскликнула Лив. – Это против правил!
- А разве мы уже не мертвы? – вопросом ответил лорд и усмехнулся. – В царстве теней и правила становятся тенями, не так ли? Мы цепляемся за правила даже здесь, так, словно делаем вид, будто до сих пор живы. Но мы мертвы, Лив.
Женщина только горестно шмыгнула носом и отмахнулась. Тогда он продолжил:
- Здесь и сейчас сила и возможность что-то изменить есть только у тебя, стражница. Если тебе нужен был знак от богов, считай, что ты его получила. И действуй.
- Правда?
- Истинная.
Такой высокородный господин, как лорд Тай, конечно, был еще и жрецом, так что кому толковать знамения, как не ему? Лив оставалось только верить.
- Можешь сопроводить меня обратно в узилище, стражница, - молвил лорд после недолгого молчания. Лицо его каменело. Господин Тай вновь становился бронзовой статуей Несломленного Мятежника, с достоинством принимающего судьбу. А под ногами у стражницы и узника снова вздрогнула земля.
- Полагаю, это тоже следует расценивать как знамение, - ожив на мгновение, отстраненно заметил господин Тай и изящным жестом указал за очередную трещину, прошедшую по потолку. Лив проследила за его рукой и сглотнула, чтоб избавиться от комка во вдруг пересохшем горле.
Новый толчок, вроде бы несильный, - и трещина заветвилась уже по стене, словно причудливый растительный орнамент на расписной амфоре.
