Gedzerath - Рождение легиона
Насколько мне было известно, летать верблюды никогда не умели, да и не стремились.
– «Н-не подкрадывайся ко мне так!» – я с трудом оставила попытки спрятаться за отнюдь не маленькой спиной своего опциона и сердито сопя, уставилась на двух стражей, неслышно нарисовавшихся из темноты коридора. Прикрепленные к моей кентурии на время выполнения этого посольства, они старались не афишировать свое присутствие, всю поездку скрываясь под длинными плащами, а по прибытии в город – отсыпаясь в душной полутьме спальни большую часть дня. Лишь под вечер, нацепив свои фиолетовые доспехи, мои бывшие коллеги отправлялись в город, по каким-то собственным делам, суть которых они не потрудились мне сообщить, несмотря на мое демонстративное неудовольствие.
– «Что-то вы оживились с приходом ночи!».
– «Присснайся, что исспугалась, Раг».
– «Я? Вас?» – от возмущения слова застряли у меня в горле – «Да hren tebe v mordu!».
– «Иссспугалассь!» – прошипел второй, подкравшись ко мне сзади, после чего эта парочка залилась тихим, шипящим смехом при виде моей взбрыкнувшей от неожиданности тушки – «И это ее Праул Шейд ставил нам в пример?».
– «Ах вы…» – не на шутку рассердившись, я издала воинственный клич и ринулась на мохнатоухих мерзавцев, награждая их чувствительными ударами по загудевшим под моей обутой в стальной понож ногой шлемам. Я успела провести несколько замечательных минут в куче из трех тел, вцепившись зубами в ухо одного стража и неплохо отбрыкав второго, пока, наконец, Хай не отодрал меня от порядком потрепанных «ночных хищников».
– «Советую вам как можно быстрее найти себе какое-нибудь дело, причем как можно дальше от этого дома» – спокойно проговорил он, удерживая передней ногой поперек живота мою шипящую и вырывающуюся тушку – «Силы, у меня, конечно, не те, что в Обители, так что я вряд ли удержу ее дольше пары минут. Ну, а затем…».
Благодарно кивнув моему заместителю, парочка помятых стражей вновь растворилась во тьме коридора, кидая на меня удивленно-настороженные взгляды. Посопротивлявшись, я смирилась, проболтавшись еще несколько минут в мягком, но крепком захвате своего опциона.
– «Успокоилась, командир?».
– «Хха! Да я не заводилась!» – гордо заявила я, отплевываясь от прилипших к уголкам губ серых шерстинок – «Если бы я и вправду хотела бы их наказать, то я…».
– «То ты вызвала бы меня или Буша» – понимающе кивнул Хай – «Эх, командир, иногда я чувствую себя словно бы вернувшимся в детство, когда мне приходилось нянчиться со своей младшей… Кхе-кхе… Ладно, оставим это. Ты и вправду отправишься в таком виде?».
– «А чем это тебе не нравиться мой вид?» – с вызовом спросила я, крутясь возле большого, вставленного в резную деревянную раму зеркала. Отражение, смотревшее на меня из него, было мной, и в то же время – кем-то другим. Доспех и туника исчезли, и их место заняли другие, гораздо более экзотические вещи, которые я вряд ли когда-либо ожидала увидеть на себе. Мои ноги и тело были укутаны в невесомый шелк приятного желтого цвета, по которому струился рисунок из мельчайших, искусно вышитых черных цветов, приятно подчеркивающий золото браслетов, сжимавших все четыре рукава чуть повыше копыт. Поверх него, на мое тело была наброшена мягкая, белая попона, укрывавшая мои плечи, спину и круп, своим широким клапаном закрывая заново отросший черно-белый хвост.
– «Они называют это сочетание «весна пустыни». Правда мило?» – я поворачивалась и так и эдак, разглядывая себя со всех сторон и демонстративно не замечая страдальческого взгляда Хая, уже добрых две минуты державшего на вытянутой ноге полупрозрачный газовый[51] платок, который я, наконец, удосужилась обернуть вокруг своей головы, вдоволь навозившись с этой, оказавшейся впоследствии нехитрой, процедурой и получив порцию смешков от веселящегося опциона.
– «А я-то радовался, что наша кентурион ведет себя как суровый жеребец» – подтрунивал надо мной Хай, пока мы спускались по лестнице в просторный холл дома – «Но видно, как кобылку не… Эй-эй-эй, что за?!».
Тихий перестук чьих-то ног, сопровождавший наше движение в холл, в мгновение ока взорвался грохотом нескольких сотен копыт, и едва успевший среагировать опцион чудом успел отскочить в сторону, что явно спасло его жизнь, поскольку уже через несколько секунд я оказалась в тисках пяти десятков кобыл, восторженной, верещащей толпой окруживших мою разодетую тушку.
«Уй, какой цвет! Хачу!», «Какая прелесть!», «Ты погляди на эти усипусечки! А они и вправду золотые?!», «А красный? Красный есть?» – неслось со всех сторон. Попытавшийся было призвать к порядку толпу разгоряченных дам Хай растерялся и что-то неуверенно мямлил, оказавшись под прицелом множества кобыльих глаз, недобро поглядывавших на моего опциона, не вовремя, по их мнению, воспылавшего страстью к порядку. В конце концов, мой заместитель сдался и с крайне занятым видом улизнул из холла, оставив меня на растерзание галдевшим товаркам. И впрямь, нужно было уже что-то предпринимать, ведь мысль «А нам? Мы тоже такое хотим!» уже прочно завладела умами кобыльей части моей кентурии и чувствуя, что я не способна бороться с такой слитной, крепко спаянной вековым чувством женской солидарности толпой, я решила пойти по самому простому пути – возглавить ее.
*Фьууу-ууууууть!* – вспрыгнув на стол, я разразилась залихватским свистом, привлекая внимание своих подчиненных – «Итак, кобылы, мы прибыли с вами на юг. Но гнусные верблюды, да раздолбит их задницы Селестия своим божественным рогом, категорически запретили нам показываться на улице без одежды и сопровождения жеребцов, и более того – они прислали один, всего один комплект экзотических южных нарядов! Ну и как, будем мы с вами терпеть этот шовинистический беспредел?».
– «Неет!» – в едином порыве взорвался возмущенный кобылий табун – «Мы тоже… И нам… Хотим!».
– «Согласна! Вы все осмотрели эти усипусечки на ногах, эту мимимишечку на спине и няшку на голову? Вот и отлично! А теперь – бодро ищем бумагу, перо и составляем список того, что нам необходимо, с указанием своего роста и размера. Исходя из своих финансов, канешшно!» – слегка прищурившись, я с удовольствием разглядывала в момент рассосавшихся по уголкам товарок, напомнивших мне окрыленных планами казаков, пишущих открытое письмо всем государям мира разом, и лишь порадовалась своей предусмотрительности, заставившей меня захватить с собой немалую часть денежного довольствия своей кентурии. Однако, мой посыл, кажется, дошел не до всех, и я сердито нахмурила брови, глядя на прорывающуюся ко мне кобылу из седьмого десятка. Кажется, эта деревенская бой-пони, уже доставшая меня критикой доспехов и туник, вновь хотела начать клевать мне мозги? Ну счаз я ей…
