Инна Живетьева - Рунный след
Когда вышли, наконец, к перевалу, на небе уже появились звезды. Небольшое плато заканчивалось склоном. Далеко внизу, словно мох на дне глубокой пиалы, темнел лес. На зеленом ковре — как кто потоптался, оставив круглые проплешины. Лере показалось, что она стоит на краю старого кратера вулкана — так, во всяком случае, она его себе представляла.
Риктор, внимательно изучавший склон, ткнул пальцем в темное пятно:
— Там пещеры. Лучше переночевать в одной из них.
Лера бы согласилась остаться и на этом плато, пусть и маленьком, продуваемом всеми ветрами, так она устала. Но дайарена согласно кивнула. Девочка неприязненно покосилась на белую накидку, ярко выделявшуюся в темноте.
Воины горного племени рассыпались по склону, разыскивая удобный путь к пещерам. Ловко прыгали по камням, умудряясь точно выбирать место приземления в сгущавшейся темноте. Может, они видят, как кошки?
«Как быстро темнеет!» — удивилась Лера, поднимая голову. Звезды исчезали, словно на небо натягивали черную глянцевую пленку. Похолодало, и из долины ударил плотный поток ветра. Мгновенно пробрало до костей и пахнуло снегом. Девочка растерянно посмотрела на ребят и увидела, как изменился в лице Славка.
Сима бросила ему, очень резко:
— Успокойся! Это не Лабиринт!
Мальчик кивнул, но продолжал напряженно вглядывался в долину. Талем тоже встревожился, только дайарена и паж остались спокойны. Женщина даже не подала своим воинам знака вернуться. Пробормотала, поймав вопросительный взгляд Талема:
— Говорили же — мертвая земля.
Путники торопливо вытащили теплые плащи из седельных сумок. Лера закуталась, потерлась щекой о плотную шерстяную ткань. Улыбнулась: словно повторяя ее движение, лошадка толкнулась мордой в спину. Ладно, коль дайарена не испугалась, то и нам нечего, решила девочка. Вон уже и глаза привыкли к темноте. Или чуть посветлело?
Аля сдавленно охнула: плато заливал серебристый свет. Лера же впервые изменила своей привычке чуть что, цепляться за косу — рука замерла, не дойдя до волос. На глянцево-черном небе появился полупрозрачный серебристый шар, сбитый из мельчайших светящихся капелек. Шар менял форму, словно невидимая рука забавлялась с ним, как с куском пластилина. Появились впадины, бугорки, вытянулись два тонких гибких уса — и вот уже над долиной возникла гигантская морда дракона. Трехмерная, осязаемая до мельчайшей шероховатости на приплюснутом носу. Лоб, рельефный, в шишках, покрывали плотные чешуйки. Они ресницами-щитами вздымались над глазами — круглыми, с узкими черными щелями значков — плотно обхватывали виски и смыкались под пастью. Острые, высоко расположенные уши заканчивались пушистыми кисточками, словно у рыси. Губ почти не видно — пасть казалась просто неровным шрамом. На жилистую шею, наверняка длинную в оригинале, серебристого тумана не хватило, она почти сразу становилась полупрозрачной, таяла, исчезала.
Картинка получилась завораживающая, и Лера чуть слышно выдохнула, полуоткрыв губы. Успокаивало то, что лошади не заволновались и словно бы вообще не видели развернувшегося представления. «Красиво», — хотела сказать девочка, но в этот момент острое драконье ухо дернулось, размазывая кисточку в облако. Огромные глаза пришли в движение. Их на мгновение прикрыло пластинами-веками, и вот уже узкие зрачки уставились на путников.
Так мог смотреть старец, попробовавший в своей жизни все и после еще тысячу лет наблюдавший, как падают песчинки в часах. Выскальзывают из верхней колбы, летят вниз и ударяются о груду упавших раньше. Монотонно, одинаково, размеренно. Смотреть на них не так уж интересно, но нет никакой разницы между текущими реками, извергающимися вулканами, строящимися домами, горящими городами, рождающимися детьми — и полетом одной песчинки. Перенести такой равнодушный взгляд было невозможно, лучше ненависть или злоба, чем вот такая безжизненная пустота. Перехватывало дыхание, хотелось лечь на камни, закрыть глаза и больше ничего не чувствовать.
Лера вскинула к лицу руки с растопыренными пальцами, обманывая саму себя: вроде бы и закрылась, а вроде бы и видно. Драконий взгляд не отпускал, узкий черный зрачок казался ущельем, всасывающим испуг, желание убежать, последние крупинки самосохранения.
Ближе всех к фантому оказался Влад. Поймав взгляд, мальчик сел на землю, сложил руки на коленях и уставился в небо.
Ведун бросил повод, оставив смирно стоявшую лошадку, и побежал к Владу. Призрачная голова моргнула — на мгновение пробился сквозь муть равнодушия испуг — и снова уставилась на людей. Талем с силой толкнул мальчика в плечо, так, что тот упал, и крикнул ему, словно на перевале гремел гром:
— Закрой глаза! Все закройте глаза!
Лера не послушалась и увидела, как Талем, положив руку на медальон, резко выдохнул, точно собрался прыгать со скал. Но не прыгнул, а заговорил на древнем языке. Голос его крепчал, доходя до крика. Еще немного — и разнесется над всей долиной! Не вышло: ноги у ведуна подломились, и он упал ничком на камни.
Рик вскрикнул, бросился к учителю. Лера сорвалась с места и побежала, путаясь в складках плаща, а тут еще снова начало темнеть, — драконья морда таяла, оставляя глянцевую пустоту. Видение исчезало, но ничего кроме досады — ни зги не видно! — Лера не почувствовала. Княжич успел первым, и когда девочка подбежала, он уже силился перевернуть Талема на спину.
— Все на себя взял, — раздался рядом голос дайарены. — Только чуть-чуть мальчика зацепило.
Женщина-птица равнодушно смотрела, как ребята путались под ногами и мешали Филату с Атеном уложить ведуна на широкий плоский камень.
Темная глянцевая пленка сползала с неба. За время представления пришли тучи, а она словно удерживала ливень, не давая упасть ни капле. Освобожденный, дождь полился сплошным потоком, мгновенно промочив одежду. Воины шустро смастерили носилки, бережно переложили туда Талема. Ратники Семиречья подхватили их за ручки и пошли следом за проводником, стараясь ступать как можно мягче. Рик держал над лицом Талема плащ, не обращая внимания, что сам уже вымок до нитки.
Ноги скользили, лошадь недовольно рвала повод из рук, мокрый плащ прилипал к ногам и мешал идти. Но Лера спешила, стараясь не потерять из виду носилки. Запрокинутое бледное лицо ведуна пугало больше, чем все загадки этого места.
Пещеру словно выдули в скале — узкий вход, а дальше — полость огромного полушария. Такого большого, что поместился бы не только отряд с лошадьми, но и обоз, сопровождавший княжича в Оружейные ряды. Аля отошла к стене и выжала плащ. Передернула плечами под мокрой тканью рубашки. Подбородок подрагивал от холода. Оглушительно чихнул Влад, аж эхо пошло по пещере.
