Юлия Федотова - Герои былых времен
С тех пор как он стал демоном, первое, что делал Хельги, если приходилось сражаться с конными, переносил животных на безопасное место. Потому что скотина – невиноватая! Он и теперь хотел так поступить. И вдруг с изумлением обнаружил, что черные косматые кони нападавших и не кони вовсе, а странные, измененные твари, имеющие разум, острые, плотоядные зубы и неутолимую жажду крови! И неизвестно, кто был главным в этой паре – оседланный или седок.
Но действовали они очень слаженно. Звероподобные (гиппоморфные – так их потом описывал Хельги) твари вставали на дыбы, стараясь подмять противника под себя, чтобы затоптать копытами или вцепиться клыками. Всадники орудовали острыми, кривыми саблями, требовалась большая ловкость, чтобы отражать их молниеносные удары.
Меридит пренебрежительно фыркала. В дисьей среде такое оружие считалось почти неприличным. Почему – не знала ни она, ни кто другой. Сама Меридит считала предвзятое отношение к сабле исторической традицией, а ее подруга из рода сильфов – этническим предрассудком.
Сильфида против южного оружия ничего не имела, владела им хорошо (со школы гладиаторов), но предпочитала сабле ятаган. А диса, к слову, и ятаган не признавала. Он ассоциировался у нее с серпом, а серп – с тем народным изречением, которое ее боевая подруга любила приводить, если кто-то громко и противно визжал или скрипел. И вообще, что за радость сражаться на крючках и загогулинах?
– Достойное оружие должно быть прямым, как путь воина! – утверждала диса. – Так меня бабушка в детстве учила!
– Ты сражайся, а не разглагольствуй! – прикрикнул на нее Орвуд. – Эти выродки нас сейчас потопчут!
– Сам выр-родок! – прорычал в ответ один из измененных. Оказывается, они не только владели речью, но и по-староземски понимали!
Тяжелое копыто треснуло гнома по затылку, едва не проломив череп. Несчастный охнул и осел в истоптанный, кровавый снег. Меридит развернулась и одним махом своего достойного, но в будущем запрещенного оружия перерезала измененному глотку. Тот с хрипом упал на передние копыта, всадник вывалился из седла, перелетел через голову, но ловко, по-кошачьи приземлился на четвереньки, вскочил и бросился вперед.
Прежде чем прикончить врага, диса успела удивиться, какой он низкорослый и кривоногий – если бы он попытался сомкнуть колени, ступни непременно вывернулись бы в разные стороны. «Вот что значит – ноги колесом!» – подумала девица.
Очень скоро всем стало понятно, как надо действовать. Главное – вывести из строя измененного. Всадник же, столь грозный в седле, на земле неповоротлив и большой опасности не представляет.
– Какой необычный симбиоз! – прокричал Хельги сестре по оружию. – Я их потом в диссертацию включу!
– О-о-о! – простонал только что очнувшийся гном. – Кто о чем, а орк о лопате… Ай! Демон побери! Смотреть надо, куда кидаешь! – Огненный шар с шипением пронесся у него над головой.
Степная ведьма не осталась в стороне. Спрятав младенцев у себя в норе, она присоединилась к сражавшимся и пустила в ход боевую магию. Красные, раскаленные шары слетали с ее ладоней и, попав в цель, выжигали всадникам глаза.
Совместными усилиями, враг был разбит. Ни один не ушел живым с поля боя. Но и цену за победу пришлось заплатить немалую. От ран, и особенно от ударов тяжелых копыт, не уберегся никто. Особенно пострадал Аолен. Измененный схватил его зубами за плечо и трепал до тех пор, пока на помощь не подоспел Рагнар. Теперь рука эльфа выглядела так, что Ильзе чуть плохо не стало от одного вида – а ведь она была воином, а не кисейной барышней.
К счастью, целебной магией ведьма владела на порядок лучше недоучившегося эльфа. Вопреки мрачным пророчествам сильфиды ему не пришлось «заботиться о приобретении железного крюка»…
– Даже не представляю, как она станет тут жить! – сокрушалась Ильза, озирая кровавое поле брани. – Столько трупов навалено! Хорошо, сейчас зима, а летом что будет?! Придется другую нору рыть, не иначе!
– О чем она? – Ведьма почувствовала, что речь касается ее.
Меридит перевела.
Вместо ответа женщина за ногу подтащила мертвого всадника поближе к своим истуканам.
Жутко и неприятно было смотреть, как сморщивается, шипит и оседает тело убитого. За считаные минуты от него остался лишь ворох зловонных шкур.
– Они голодные. Они съедят всех, – сказала ведьма.
Гном присвистнул и спросил сердито:
– А твои истуканы не могли съесть всех с самого начала? Чтобы нам не мучиться?
– Они не убивают. Они только едят мертвых и дают силы живым, – пояснила ведьма. – Но они долго голодали, и сил было мало. Если бы не вы, хаввары-торх сегодня убили бы и меня, и ребенка. Я у вас в долгу.
– А кто они такие – хаввары-торх? Что за странный народ? – принялся расспрашивать Хельги. У него был свой, чисто научный интерес.
Ведьма взглянула на него с улыбкой. Похоже, увлечение демона-убийцы ее забавляло.
– Здесь холод и ветер, и скоро станет темно. Идемте в мой дом. Там я скажу все, что вы захотите услышать.
Злое и опасное это место – холодная Аттаханская степь. Здесь много земли, но очень мало воды и пищи. И тот, кто хочет здесь жить, должен уметь и любить убивать. Но нет в степи народа, который любил бы убивать больше, чем хаввары-торх. Для других народов враг – это тот, кто хочет отнять еду, либо, наоборот, тот, у кого они решили отнять еду. Для хавваров-торх сам враг – еда! Немного найдется беззаконных тварей, решившихся нарушить главный из великих запретов – не употреблять в пищу того, кому боги даровали разум. Хаввары-торх из их числа. Откуда пришли хаввары-торх, никто не знает; раньше их не было. По отдельности их тоже никто никогда не встречал. Каждый хаввар имеет своего торха, и торх не живет без хаввара. В народе поговаривают, что, если у их новорожденного нет пары или взрослый теряет свою и не находит замены, лишнего убивают и съедают соплеменники – одиночка все равно не выживет.
Правда это или вымысел – не о том сейчас речь.
Потому что жил до прихода хавваров-торх маленький проклятый народ айса. Мужчины промышляли разбоем, женщины ведовали, водили скот, подменивали детей – все как обычно заведено в степи. Но пришли хаввары-торх, и уцелела из всех айса одна только ведьма Данар. И жизнь ее наполнилась местью, и нет для хавваров-торх имени страшнее, чем Данар. Потому что сказали боги мертвого ее народа: от инородца, случайного, незнакомого путника, понесет она ребенка.
И родится тот, кому суждено положить конец беззаконному роду хавваров-торх. Ибо если не пресечь его в корне, расплодившись, кровожадные твари уничтожат всю степь…
– Да-а! – присвистнул" Рагнар, сочувственно поглядывая на свинорылого уродца, мирно поквакивающего на руках у матери. – Не завидую я твоему отпрыску. Нелегкая ему выпала доля!
