Виталий Сертаков - По следам большой смерти
Немедленно были приведены к присяге новые силовые руководители, отобранные президентом и вызванные из других городов. Старшина Счетной палаты доложил Большому Кругу о количестве зарегистрированных иностранцев, постоянно проживающих нацменов и сезонных рабочих. После чего предъявил образец нового паспорта, тайно отпечатанный в ярославской типографии.
Умудренные члены Большого Круга выпучили глаза. Им казалось, что президент уже ничем не может их удивить, но прозвучавшее слово "прописка" повергло в трепет даже самых уравновешенных.
Новый комендант получил приказ развесить по всему городу уже отпечатанные объявления о срочной перерегистрации. За двое суток все граждане мусульманского вероисповедания были обязаны явиться в полицейское управление и поменять документы. Губернатор назначил специальную комиссию по разбору личных дел. Комиссии вменялось лично опросить каждого явившегося на предмет его занятий, источников дохода и связей с восточными караванами. После этого Рубенс огласил указ президента Кузнеца, подписанный в час ночи.
Тут уж у Старшин не только глаза полезли на лоб, но и челюсти отвалились.
Отныне в столице запрещалось принимать на государственную службу лиц, не получивших в паспорте особой отметки о благонадежности, и отметку эту должен был ставить глава Тайного трибунала. Купцам и заводчикам запрещалось принимать на работу лиц, не прошедших перерегистрацию и не получивших новые паспорта.
За нарушение указа - пожизненная ссылка.
Запрещался въезд в город лиц, не получивших постоянной прописки. Для желающих обосноваться в Петербурге на базе Гатчинского дворца создавался фильтрационный лагерь. Владельцам караванов вменялось теперь декларировать все привозные товары особому таможенному офицеру и ему же представлять всех нанятых в пути носильщиков.
За попытку ввезти в город оружие или незаконных эмигрантов - конфискация имущества и пожизненная каторга на торфоразработках. После того как запустили электростанцию, торфа требовалось всё больше, и смертную казнь суды применяли всё реже. Город нуждался в тепле и… в преступниках.
Владельцам постоялых дворов запрещалось принимать лиц без документов, а обо всех подозрительных предлагалось немедленно докладывать. Специальному полицейскому чиновнику разрешалось устраивать внезапные проверки в гостиницах, на стройплощадках и на рынках.
За укрывательство неблагонадежных - каторга с конфискацией.
За найм на работу не прописанных мигрантов - каторга…
За тайный провоз иностранцев по Неве, и в особенности под мостами - каторга…
За организацию нелегальных молельных домов любых конфессий - пожизненная ссылка…
За хранение боеприпасов и взрывчатки…
За издание и расклеивание материалов недозволенного содержания…
Когда пушка отбила полдень, в подвалах замка начались допросы. Верховный Суд в полном составе переселился туда, перейдя практически на казарменное положение. Заплутавшиеся в законах, издерганные юристы ожесточенно листали свежие распоряжения. Взмыленные клерки носились по городу, успокаивая обывателей. "Голубые Клинки" набивали в грузовые "пульманы" очередную партию репрессированных. Полицейские чины затаились, не зная, кого из них сместят в следующую минуту.
И в это самое время к губернатору без стука зашел внук.
– Что там, Миша? - потер воспаленные глаза Рубенс. - Ты почему здесь? Он тебя выгнал, что ли?
– Не знаю, как ему доложить… Лева Свирский бросил дела и уехал. Ни дома нет, ни в Академии.
– Та-ак!..
– Кабы он один, дедуля, а то с ним и брат увязался, и еще девять академиков наших. Все самые толковые, кто науки понимал… Считай, нет больше Академии, некому учить, одни иноземцы вон остались! Да и те тоже шепчутся… И учителя из училищ на работу не вышли, ни медики, ни музыканты, никто… Бумагу общую от всех прислали, Свирский первым расписался. Мол, уезжает в деревню; и что его можно, старого человека, вернуть силой и даже повесить, как изменника, но служить дальше он отказывается. Потому что это… слово такое, сейчас посмотрю, тут записано… Вот! "Геноцид".
– Чего-о? - изумился Рубенс.
– Ну… геноцид против народа. Дед, ты же знаешь Свирского, он вечно древние слова откапывает… Как мне Кузнецу-то доложить? А то потом сам узнает, башку мне открутит…
– Не трусь, не открутит, - тяжело вздохнул губернатор. - Он этого ждал, сам мне признавался. Плакал почти, что, мол, Левушку в домино китайцам продул…
32. МИНОНОСЕЦ В СТРОЮ
Орландо распирало от гордости.
Он демонстрировал президенту внутренности эсминца с таким видом, будто лично его спроектировал. Хотя во многом это соответствовало истине: итальянец отобрал талантливых техников и в буквальном смысле подарил кораблю вторую жизнь. Самыми сметливыми показали себя родственники охотника Борка: они сами напросились в помощники и два месяца не вылезали из трюмов, приводя в порядок машины.
Миноносец "Клинок" блестел, как надраенная поварешка.
– Нам крайне повезло. Многие офицерские каюты были задраены и не подверглись нападению крыс. Кроме того, в сейфах сохранилась техническая документация, рубка управления почти не пострадала…
– Вооружение?
– Герр Борк вернул к жизни одну из башен главного калибра. Судя по инструкциям, скорострельность спаренных пушек составляла девяносто выстрелов в минуту, но это при исправных механизмах перезарядки погреба. Почти вся механика заржавела, в погребах стояла вода. Нам придется обходиться ручной перегрузкой, а это не так просто. Снаряд весит тридцать два килограмма…
– Боезапас?
– Отобрали полторы тысячи целых, без ржавчины, снарядов, но… Мы сделали девять выстрелов и потеряли вторую башню. Один из снарядов взорвался в стволе. Пострадало четыре человека…
– Какова дальность стрельбы?
– Не меньше двадцати километров. Но я ума не приложу, как обеспечить точное прицеливание. С "Вымпелом" гораздо проще…
– Что за "Вымпел"?
– Занятная штука, Артур. Так называется зенитная артиллерийская установка. Из четырех установок две в порядке, в каждом блоке по шесть стволов тридцатимиллиметрового калибра. Можно похвалить ваших военных инженеров: устройство крайне простое и эффективное… Видишь, стволы вращаются за счет отвода пороховых газов. "Вымпел" стреляет на четыре километра, но прицельная дальность будет намного меньше. К счастью, тут мы сможем обойтись визирной колонкой, без электроники…
– Короче, эта бандура только выглядит страшно? Будем палить в белый свет и распугивать чаек?
– Дай мне еще неделю на пристрелку!
– Не могу… А это что за бочки по бокам? Торпеды?
