Андрей Кощиенко - Чужая шкурка или косплей Сергея Юркина
— Что ты хочешь? — поднимает он взгляд и смотря на меня уже другими глаза.
— Младший брат госпожи Ким Хё Бин тоже работает в отеле «Golden Palace», — говорю я, — он уходит в армию. Мой начальник сказал, что все сотрудники отеля — одна большая семья и нам нужно проводить его как своего родственника. Вот, я сделала ему подарок. Музыкальный. Хочу исполнить его со сцены.
Достаю из папки записанный диск.
Менеджер бесстрастно смотрит на него, потом на меня. Молчит.
— Ты думаешь, я здесь занимаюсь караоке? — наконец спрашивает он.
— Это не караоке, — говорю я, и с соблюдением всех приличий, протягивая диск, — Я сочинила подходящую к этому случаю композицию. Военный марш.
— Марш?! — искренне изумляется мой собеседник, мгновенно растеряв свою невозмутимость, — ты сочинила… МАРШ?!
— Да, — скромно говорю я, — считаю, что он лучше всего подходит к моменту.
Менеджер озадаченно смотрит на диск в моих руках. Видно, что его терзают сомнения.
— Два сорок девять, — говорю я, имея в виду длительность композиции, — думаю, что с вашим опытом, господин главный менеджер, вы за тридцать секунд решите, стоит ли давать этому жизнь, или нет. Если что, у меня есть запись на флэшке…
Мужчина качает головой, берёт из моих рук коробочку, встаёт из-за стола и идёт к стоящему у стены музыкальному центру, включает его и ставит диск. Слушает. Сначала у центра, потом отходит на середину комнаты, чтобы слышать звук «в объёме».
— Это ты сама написала? — с недоверием спрашивает он, прослушав до конца и поворачиваясь ко мне.
— Да, сама, — подтверждающе киваю я.
— Где учишься музыке?
— Нигде. Я самоучка, господин главный менеджер…
— Холь! — восклицает тот, — Это же целый духовой оркестр!
— Я использую синтезатор, — поясняю я, — «KingKorg». Для него это не проблема.
— И для тебя?
— И для меня не проблема.
Менеджер хмыкает и включает запись по новой. Слушает.
— Не похоже на корейскую музыку, — выносит он вердикт, вновь дослушав до конца.
— Наверное, — соглашаюсь с ним я и даю заранее придуманное объяснение, — Я учила разные языки. Для лучшего освоения пыталась вживаться в культуру их носителей. Думаю, что этот марш навеян музыкальными образчиками нескольких стран Европы…
— Угу, — кивая, мычит менеджер и спрашивает, — а ты не думала выступить на каком-нибудь музыкальном конкурсе?
— Думала, — с готовностью «подхватываюсь» я, — просто музыкой я начала заниматься недавно, и у меня не было произведений, которые можно было бы исполнить на конкурсе. Но вот сейчас они появились и если вы, используя свой, несомненно, немалый опыт, подскажете, где можно будет выступить лучше всего, то я буду вам очень благодарна, сонбе-ним!
Кланяюсь. Возвращаюсь в вертикаль. Менеджер задумчиво смотрит на меня.
— И ты это хочешь исполнить со сцены? — уточняет он.
— Да, если позволите, сонбе-ним.
Теоретический сонбе-ним качая на ходу головой, проходит к столу, и садиться в кресло. Ещё несколько секунд помедлив, достаёт телефон.
— Зайди ко мне, — говорит он в него, набрав номер, — дело есть.
— Ладно, — говорит он уже мне, убирая телефон во внутренний карман пиджака, — посмотрим, что из этого можно сделать…
Время: три дня спустя
Место действия: Небольшой открытый стадион. На одном его краю сооружена временная эстрада со стенами, сделанными из цветастых тканевых полотнищ. Напротив неё, через узкую часть поля, занимая целый сектор мест для зрителей, расположились призывники, их родные и родственники. В одном из закутков эстрады, рядом со сценой, приткнулась на стульчике Юн Ми.
Сижу, никого не трогаю, готовлюсь. Префект района речь — толкнул, ответный спич представителя армии — выслушали, каратисты на поле руками помахали, кирпичи и доски о себя — попортили, теперь катится к концу самодеятельность. На сцене поёт и танцует девчачья группа и, судя по их невнятной музыке, из нижнего диапазона известности. Впрочем, я особо за ними не слежу, сижу, пытаюсь сосредоточиться. Моё выступление будет за ними, последнее в представлении. Что-то меня «потряхивает». Я всегда уверенно выходил «на публику», а сейчас почему-то «мандражирую» перед выходом на сцену. Наверное, опять «драйвер с железом» не стыкуются… Не вижу особого эффекта от леденцов, что доктор прописал. Стабильно употребляю, но, последствий не заметно… Конечно, возможно, что без них бы сейчас вообще была бы — «труба», не знаю. Честно говоря, я ожидал от лекарства большего.
Это уже вторая часть проводов. Первая прошла в отеле, куда семья Чжу Вона пригласила всех, кого сочла нужным пригласить. Ну и персонал отеля поучаствовал. Чжу Вон произнёс речь, поблагодарил всех, за то, что получил такое огромное количество любви и поддержки. Сказал, что это его настолько взволновало, что он с трудом справляется с собой. Пообещал провести два следующих года в раздумьях о том, чем же он сможет отплатить всем за всю ту любовь, которую получил. А в конце произнёс буквально — «Я постараюсь вернуться к вам лучшим мужчиной!»
Речь неплохая, спичрайтер у него хорош, да и язык у Чжувонища подвешен правильно. Прозвучало. Единственно, может, слишком много было сказано о переживаниях, но в Корее любят подобную форму торжественных речей. На мой взгляд, это перебор. А так, по большому счёту, в любой дораме найдётся герой, который запросто, минут на пять времени, задвинет «речугу» о своих чувствах. Традиции такие. Так что, Чжу Вон нормальненько сказал. Сотрудницы, особенно те, что помоложе да не замужем, слушали с распахнутыми глазами и прижимая руки к груди. Только что не плакали. А мне досталось место в последних рядах, откуда ничего видно не было, было только слышно. Слушал, да скептически на соседок поглядывал. Семью призывника не рассмотрел. Пару раз мелькнула из-за чужих голов и спин и всё на этом. Да и ладно. Оно мне надо? Потом было угощение в одном из залов ресторана. Чжу Вон зашёл, кланяясь, поблагодарил ещё раз, что пришли. Все встали, поклонились в ответ и он ушёл. Мы в одном зале сидели, он в другом, там ещё третий зал был. Короче, расселись и пищу принимали согласно иерархии и табеля о рангах. Все, так как и положено в дружной, любящей семье, хе-хе-хе…
Премию дали. Мне упало на счёт двадцать баксов. На входе, отдал «подарок» — конверт со своею фамилией и пятью тысячами вон внутри. Девушки, принимавшие «подарки», записали этот факт в журнал, весьма меня этим удивив. Но, оказывается, здесь так принято. Записывали всех. Я не стал заморачиваться по этому поводу. Мало ли, какими бываю местные обычаи? Отдал пять, получил двадцать, итог — пятнадцать в мою пользу. Арифметика правильная, возражений не имею. Конечно, могли бы и больше кинуть, чай не обеднеют, но, думаю, что размер премии рассчитан исходя из моего взноса. Узнав, что тут понимается под «подарком», я обратился за советом к онни, спросил — «Сколько в конверт-то класть?» Хоть она на меня зла, но в ответе не отказала. Моментом, используя таинственную корейскую калькуляцию, подсчитала минимально допустимую для меня сумму, а потом ещё лекцию прочла, рассказав, как соотносятся должность, стаж, полученное образование, престижность работодателя и личная популярность приглашённого, на размер суммы в конверте. Я выслушал, ничего не понял, но покивав с умным сказал «спасибо», оставив осмысливание полученной информации — «на потом». Целиком сразу всё нельзя воспринимать. Мозг может взорваться…
