Вероника Иванова - Право быть
— Борги?
Карие глаза неподвижно смотрели в одну точку, находящуюся вовсе не на мне. Зрелище печальное, но, поскольку сомневаться в крепости духа бывшего камня Опоры не приходится, предположим, что великан попросту собирается с мыслями, расплесканными неожиданным событием.
— Как самочувствие?
Рыжие ресницы дрогнули, подтверждая, что мой собеседник находится в сознании, правда, осмысленности во взгляде прибавилось лишь самую малость.
— Слышишь меня?
Я уже отчаялся дождаться ответа, когда рыжий повернул голову из стороны в сторону, словно прислушиваясь к неведомым мне звукам, и недовольно скривился:
— Ты что-то сказал? У меня в ушах звенит. Да и вообще, звенит. Даже в кончиках пальцев. Так что говори громче.
— Это пройдет, нужно только чуть подождать.
— «Это»? — Борг перевел взгляд на пол, на черную крошку под ногами. — Что «это»?
— Серебро, которым тебя напичкали, больше не управляет тобой. Можно сказать, сбежало от своих обязанностей.
— Но почему?
Я прислушался к собственным ощущениям, и, хотя ничего разборчивого не обнаружил, мне показалось, что зверек, впервые в жизни осиротевший, тихо плачет, зарывшись в глубокую нору. Если успел научиться плакать.
— Потому что ему предложили занятие гораздо приятнее бесправного пребывания на побегушках.
— Предложили? Кто?!
— Не смотри на меня так, не я.
— Только не уверяй, что ты вовсе ни при чем! Старался добраться до меня да такие рожи корчил, будто… Будто съесть хотел!
В каком-то смысле именно «хотел». И, чем фрэлл не шутит, если бы мне удалось ухватить рыжего хоть за палец, неизвестно, как бы все обернулось. Может статься, я сожрал бы своего знакомца вместе с заговоренным серебром, и тогда зверек уж точно вырос бы.
Бррр! О подобных последствиях лучше не думать. Если и тех слез Ка-Йен, что попали мне в кровь, хватило пусть не на захват, но на временное подчинение сознания чужому влиянию, даже крохотная горсточка ощутимо нарушила бы равновесие. И отнюдь не в мою пользу.
Все, отвлекаюсь, отвлекаюсь, отвлекаюсь. Какое занятие сейчас предпочтительнее всего для размышлений? Конечно, настоятельная потребность в пище телесной!
— Я и сейчас хочу. И буду крайне признателен, если ты оторвешь свою задницу от нагретого местечка, возьмешь корзинку, вынешь оттуда хлеб и поделишься со мной хотя бы маленьким кусочком. А то мне тебя тоже плоховато слышно… Живот урчанием заглушает.
Борг непонимающе моргнул:
— Взять корзинку?
— Ну да.
— Но я же…
— Все еще не прогнал из ушей звон? Тогда повторю. В тебе больше нет серебряного надсмотрщика. Понимаешь? Ты свободен.
Он поверил только после того, как попытался встать и попытка вполне удалась. К сожалению, совершенный рывок был излишне труден для ослабленного произошедшими событиями тела, и великан тут же рухнул обратно. Правда, отнюдь не на прежний участок пола, что вызвало появление на скуластом лице счастливой улыбки.
— Так это правда?
— Даже не сомневайся.
Борг дополз до корзины, выудил из нее лепешку, разломил пополам, кинул один кусок мне, а сам впился в другой так, будто ничего не ел с рождения. Хотя пару минут назад рыжий и впрямь родился заново. В отличие от меня.
Первый же комочек хлеба, провалившийся в желудок, медленно, но уверенно пополз обратно, и потребовались неимоверные усилия, чтобы остановить его движение. Надо же, все происходит быстрее, чем я мог надеяться… Похоже, поесть не смогу.
— Невкусно? — спросил великан, на мгновение перестав жевать.
— Вкусно. Очень. Просто я немного устал и… — Нет, пожалуй, не буду вдаваться в подробности, чтобы напоследок не захлебнуться собственной ложью. Не ем, потому что не хочу, вот и все, большего никому знать не надо, — Потом продолжу.
— Ну, как знаешь. А я, веришь ли, остановиться не могу!
— Тогда доедай и мою порцию.
Борг оторвался от лепешки и посмотрел на меня. Не хотелось бы думать, что тревожно, но настороженность в карих глазах мне не понравилась.
— Почему ты так говоришь?
Вот и настало время для решительного броска в последнюю атаку. И от того, как быстро и насколько успешно я разобью защитные построения врага, зависит, останется ли этот самый враг жив и здоров на долгие будущие годы.
— Да я правда не слишком голоден, а тебе сейчас нужны силы. Много сил.
— Для чего вдруг?
— Для побега.
Пальцы рыжего, захватившие в плен очередную лепешку, разжались.
— А тебе, значит, не нужны?
Так и знал, что этим закончится. Какие бы чувства ни питал ко мне бывший телохранитель принца, бросать товарища по несчастью он не собирается. Ни при каких обстоятельствах.
— Пока нет.
— Пока?
Все, о еде забыто окончательно: рыжий повернулся, сел поустойчивее, скрестив ноги, и уставился на меня. Ну что ж, задачка не из легких, но мы ее решим. Обязательно. Причем именно мы и именно вместе, что бы на сей счет ни думал мой противник.
— Я не составлю тебе компанию.
— Почему?
Потому что умру раньше, чем смогу добраться до границ Нити, и труп на руках вряд ли поднимет тебе настроение.
— Мне нужно остаться.
— Зачем? Она убьет тебя.
Да, думаю, в долговременных планах у говорящей все же значится смерть. И не только моя.
— Не сразу. А может, и вовсе не убьет. Сам подумай: нам ведь прислали еду? Прислали. Уж не затем, чтобы мы поскорее умерли, верно? Если, конечно, хлеб не отравлен. Но что-то мне говорит: никакого яда здесь нет.
Борг согласился:
— Нет. Меня натаскивали на многое, что можно унюхать, почувствовать на вкус или заметить глазом. Но я говорил не об отраве. Перед исполнением приговора, если видел, тоже кормят, как… Ну да, как на убой.
— Она могла убить нас еще у костра, не забывай. Но раз мы до сих пор живы, значит, мы ей нужны.
— Ты нужен, — хмуро поправил меня рыжий.
— Мы, я… Неважно. В любом случае, следовало бы кое-что выяснить.
— Например?
— В чем источник силы этой женщины, каковы ее планы и прочее. После побега это будет трудно сделать, не вызвав подозрений.
— Тогда и я останусь.
— Э нет! Едва она увидит тебя, как поймет, что ты ей больше не подвластен, и… Вот тогда точно убьет.
— Если успеет, — проворчал великан.
— Поверь, успеет! Ей для этого даже не обязательно приближаться к тебе. Нет, Борги, это не твой бой. На этот раз не твой.
Но настойчивость моего знакомца только росла. Хотелось бы верить, вместе с возвращающимися в тренированное тело силами.
— А чей?
Знаю, какого ответа ты ждешь. Но его не будет, потому что я не стану воевать. Не успею начать сражение.
