Дж. Кинг - Сердце полуночи
– Пожалуй, я говорил слишком громко!
Затем он тяжело облокотился на плечо барда, дыша ему прямо в лицо запахом выпитого мекульбрау.
Люкас с виноватым видом посмотрел на женщину.
– Простите великодушно, – пробормотал он, обнимая Казимира за плечи. – Юношеский пыл, ничего больше…
С этими словами он поволок Казимира к дверям. Ноги юноши слегка заплетались.
– Что, мекульбрау ударило в голову? Казимир громко расхохотался, потом зловещим голосом прошептал:
– Я должен убить его, оставаясь человеком, или мне надо преобразиться?
Зажав Казимиру ладонью рот, Люкас проталкивался сквозь толпу к дверям. Глаза его свирепо блестели, посылая предупреждения всем, кто мог бы его услышать. Как ни странно, он сам чувствовал себя на ногах не совсем уверенно. Возможно, и к Казимиру он был слишком строг.
Казимиру оказалось не под силу одолеть несколько ступенек, которые вели из бара в главный коридор гостиницы. Ноги его подгибались во всю и цеплялись за ступени. Со вздохом Люкас забросил юношу на плечо.
Выйдя в коридор, бард протащил свою ношу еще шагов двадцать, а затем без церемоний сбросил его на пол. Казимир упал на доски с тупым стуком, словно куль с мукой. Люкас повелительно смотрел на него сверху вниз, укоризненно качая головой. Казимир ответил на его взгляд пьяной улыбочкой.
– В этаком состоянии ты не способен убить даже спящего ребенка, – прошептал бард.
Казимир глупо хихикнул.
– Разве ты никогда раньше не пил мекульбрау?
Вместо ответа Казимир вяло протянул отцу руку, чтобы тот помог ему подняться. Люкас схватил его за запястье и резким рывком поднял на ноги. Казимир сморщился от боли и потер плечо. Затем, заметив суровое выражение на лице Люкаса, Казимир выпрямился.
– Рано ты меня хоронишь, папаша, – промямлил он. – Я еще очень и очень гожусь… для убийства, например.
Люкас смерил его жестким взглядом:
– Ты не сможешь убить и полудохлой мыши!
– Но я действительно в порядке! – запротестовал Казимир, и в его глазах сверкнул дерзкий огонек.
Люкас неожиданно покачнулся и вынужден был сделать шаг назад, чтобы восстановить равновесие.
– А как ты себя чувствуешь, отец? Бард прижал руки к животу.
– Что-то мне вдруг… Не очень, знаешь ли…
Казимир шагнул к нему и изящно подхватил под руку. Внезапно он перестал казаться пьяным.
– Что случилось?
Люкас зажмурился, пытаясь побороть приступ головокружения Он снова покачнулся, и от падения его удержали только руки Казимира. Подняв руку ко лбу, на котором выступила испарина, он пробормотал.
– Не знаю… земля качается… и еще я слышу колокола…
– Должно быть, это все мекульбрау, – холодно предположил Казимир. Люкас потер лоб.
– Должно быть. А как ты?
– Я чувствую себя прекрасно, – донесся до него трезвый голос Казимира.
Люкас приоткрыл глаза и посмотрел на сына. На ухмыляющемся лице Казимира прорастали длинные жесткие волосы.
ГЛАВА 19
– Что ты делаешь? – прошипел Люкас, отшатываясь к стене.
Глаза Казимира сверкнули плотоядным оранжевым огнем.
– Превращаюсь, дорогой папаша. Всего-навсего превращаюсь, – ответил он, и его тело начало безумную пляску трансформации.
– Ты дурак! – отрезал Люкас, бросаясь к сыну и хватая его за камзол – Только не здесь! Что это на тебя нашло?
– Голод и жажда крови! – прорычал Казимир, и лицо его стало вытягиваться.
Не обращая внимания на спазмы в желудке, которые заставляли его всякий раз болезненно морщиться и сгибаться чуть не пополам, Люкас потащил Казимира к лестнице.
– Подави свой голод, Казимир! Справься с жаждой! Твоей добычи еще даже не видно!
Глаза Казимира вспыхнули как угли под густой шерстью на низком лбу.
– Кто это сказал? Мою добычу очень даже видно!
Ноги Люкаса, ставшие от мекульбрау словно ватными, замерли. Потрясенный, он уставился на своего сына.
На лице Казимира, наполовину человеческом, наполовину волчьем, появилось престранное выражение.
– Ты – моя добыча, отец.
Эти слова обдали Люкаса словно ледяной водой. В тревоге он встретился глазами с серьезным взглядом Казимира.
Ни милосердия, ни жалости, ни человечности…
Выпустив отвороты камзола Казимира, Люкас попятился. Кровь отхлынула от его лица, когда он попытался начать свою собственную трансформацию.
– Это… действительно так? – произнес он заплетающимся языком, продолжая отступать от юноши. Ледяной пот покатился по его лицу.
– Это правда… Ты хочешь убить меня!
– Я – сын своего отца! – парировал Казимир, демонстрируя прорастающие из десен клыки. Лицевая часть его черепа стала вытягиваться вперед, завершая превращение головы Казимира в волчью.
Люкас медленно пятился вдоль стены, гадая, отчего до сих пор не началась его собственная трансформация.
– И ты осмелился бросить мне вызов здесь? В моем логове?
На пальцах юноши появились длинные когти. Казимир шагнул вперед, срывая с себя рубашку и камзол одним быстрым движением. Грудная клетка его изменялась, становясь шире и мощнее, а кожа, под которой стремительно перемещались мышцы и натягивались сухожилия, пошла крупными волнами. Из каждой поры на теле прорастала густая, как молодая трава, шерсть.
– Прекрати, Казимир, – прорычал Люкас, с трудом сдерживая ярость. – Ты же знаешь, что я сильнее тебя.
Казимир гортанно взвыл, широко распахнув свою волчью пасть. За спиной его послышался шум, и из дверей таверны начали появляться какие-то темные фигуры. Не обращая на них внимания, Казимир прохрипел:
– Если ты сильнее – тогда превратись!
За несколько шагов до лестницы Люкас остановился и сосредоточился. Пытаясь вызвать трансформацию, он собрал все силы своего вялого, словно сонного тела, но ничего не произошло. Не было даже знакомого покалывания, с которого начинались все его превращения. Механизм метаморфозы бездействовал. Люкас снова попытался преобразиться, но тело его не слушалось, а руки и ноги были тяжелыми, словно сделанными из мокрого дерева.
– Не можешь? – рявкнул над ухом Казимир.
– Что ты со мной сделал? – проревел в ответ бард.
– Яд, – с чудовищной улыбкой отозвался Казимир.
– Яд? – эхом повторил Люкас, не веря своим ушам. Взгляд его остановился на толпе завсегдатаев таверны.
– Могу я или не могу – роли не играет, – заметил он почти спокойно. – У меня есть армия, которая сделает это за меня.
Не поворачиваясь, Казимир ответил:
– Я знаю о твоей армии. Я чую их – чую запах их пота и их страха. Даже десять таких воинов не справятся со мной.
– Посмотрим, – Люкас сделал своим слугам знак приблизиться.
Казимир взмахнул рукой и схватил отца за горло острейшими когтями.
