Марина Аромштам - Легенда об Ураульфе, или Три части Белого
— Вальюс! Ты стал сверхмастером вовсе не потому, что вылепил Белое Древо. Ты понял, что Белый Лось и Белое Древо связаны. Исси должен умножить Белое на горе Казодак. Возможно, это скажется и на нашей судьбе.
Сверхмастер с сомнением покачал головой:
— Какое дело горе до Лосиного острова?
— Вальюс, Белое умножается Белым. Ты же сам говорил: мозаика Башни трехчастна. Но ее три части — едины.
— А если вернется Тайрэ?
— Тайрэ поскачет в усадьбу Коварда — убедиться, что Найя в порядке, и выяснить обстановку. Он не настолько наивен, чтобы сразу явиться в столицу и попасться страже принцессы.
— А навещать тебя?
— Как-нибудь обойдусь. Вспомню старые сказки. Сколько действует вето?
— Четыре лунных рождения.
— Видишь! У нас есть время. Пусть пока обо мне забудут. А вот сверхмастеру Вальюсу лучше отсюда уехать. Он ведь не носит браслет? Он не может рассчитывать на смотрителей Башни?
Глава двенадцатая
Принцесса была недовольна: смертную казнь Кетайке отложили из-за какого-то вето, из-за советника Вальюса. Почему нельзя и его — этого глинодела — обвинить в потворстве изменнице?
Крутиклус только вздыхал.
— Видите ли, принцесса, советник Вальюс — сверхмастер. А значит, его нельзя судить обычным судом.
— Что за глупости?
— Это не глупости. Это местный Закон. Если кого-то назвали сверхмастером, значит, он создал такое, за что ему все прощается. Он вошел в историю острова.
— Что сделал сверхмастер Вальюс?
— Вылепил в зале Совета белого лося и дерево.
— Вылепил лося и дерево? И поэтому стал сверхмастером? — на лице Аллибинды отразилось недоумение.
— Островиты считают, что это очень красиво. Избранные говорят, он достиг в барельефе подлинной красоты — гармонии и равновесия.
Аллибинда фыркнула, и Крутиклус поторопился с ней согласиться:
— Сверхважни права. Барельеф не закончен. Нужна еще одна часть. Только тогда возникнет подлинное равновесие. Существует предание про единое целое и Начало Времен. Если Белое станет целым, начнется Новое Время. Это, конечно, чушь. Но Вальюс наслушался сказок и верит кейрэкским преданиям. Долгие годы он пытался вылепить третью часть, но не сумел это сделать. Когда появилась принцесса, он решил, что нашел отгадку. Только образ принцессы почему-то ему не удался. Или…
«На барельефе должен быть кто-то другой. Может быть, что-то другое».
Крутиклус смотрел на принцессу и ждал: захочет она продолжения?
Аллибинда поджала губы:
— Хватит про Вальюса. Мне надоело. Если нечего больше сказать, убирайся.
Крутиклус замялся: есть кое-что. Один небольшой секретик. Но ему не хочется расстраивать Аллибинду.
— Выкладывай, что разнюхал.
«Так ведь этот секретик, прекраснейшая сверхважни, очень дорого стоит!»
— Что ты хочешь за свой секрет?
Сверхважни будет смеяться, но он просит такую малость.
— Не тебе решать, малость это или не малость.
Речь идет о мальчишке. Есть один дурачок. С такой ужасной улыбкой — смотреть невозможно. Пахнет тоже не очень приятно. Иными словами, урод. Принцесса таких не любит. Там, где он раньше жил, его называли Придурком. А сейчас называют Исси.
— Что за странное имя?
Так ведь и «Ураульф» кажется странноватым. Это кейрэкское имя. Не иначе Тайрэ придумал. Мальчик жил у него.
А недавно Крутиклус получил письмецо: Исси отправили к Коварду. Но Крутиклус хотел бы и сам взять его в услужение.
— Зачем тебе этот придурок?
Э-э-э… Как бы это сказать… Он хорошо справляется с некоторыми работами. Именно эти работы надобны в лекарском деле.
Но мальчишка очень упрямый. Не желает менять хозяина. А в поместье Коварда личному другу принцессы вряд ли пойдут навстречу.
За плату, он думает, тоже мальчика не отпустят. В этом-то вся и сложность…
Аллибинда прищурилась:
— Ты что-то мутишь, советник.
Но она составит бумагу и поставит печать. Крутиклус скажет Придурку, что его призывает принцесса. Пусть посмеет противиться! А чтобы мальчишка не сбежал по дороге, принцесса отправит с лекарем людей из своей охраны. Он доволен?
Крутиклус не знает, как и благодарить…
Что это значит — не знает? Бумага — в обмен на «секретик». Что там Крутиклус пронюхал? Долго он будет тянуть?
* * *Вот, значит, что за секретик.
Незадолго до смерти сверхлекаря — пусть отдыхает у Духов! — Ураульф, как заметил Крутиклус, что-то искал в Лесу. Что-то — или кого-то. Потом, отправляясь на юг, он не взял с собой Коварда. А в Ковардовом дозоре лучшие арбалетчики.
И ведь что интересно, сверхважни: в нашем Лесу давно не охотятся на лосей. Собиратели то и дело встречают толстых лосих с откормленными лосятами, и те никого не боятся. Кое-кто из охотников ушел воевать с Ураульфом. А те, что травили лосей, нарушая Закон, изгнаны из страны. И все же Правителю важно, чтобы Лес охранялся.
Может, там кто-то есть — помимо лосей и лосят?
Может, в Лосинке случайно завелась серебристая рыба? И рыбаки на Севере сильно разбогатели. А напротив «Большой лосихи» вдруг ни с того ни с сего выросли тополя с серебристыми листьями. И «Хвойная бодрость» теперь стоит втрое дороже: в придачу к напитку охотников «подается» вид из окна.
Гильдия ювелиров наняла собирателей, чтобы те искали в Лесу серебристые блестки. Городские модницы посходили с ума: подавай им всем серебряные украшения!
Это очень странно, сверхважни. На Лосином острове три затменья назад исчезло все серебро. Говорят, кейрэки, отправляясь на Север, унесли с собой, что могли, а землю заколдовали…
Кто-то все изменил. Только кто? Вот какой секретик!
Может, та, «другая», которую ждал Ураульф, уже на Лосином острове?
Сверхважни! Змеиный пальчик слишком раздул капюшон. Нужно как-то его успокоить. Иначе вашему другу становится не по себе.
Обыскать каждый куст? Каждый корень? Уничтожить все, что хоть чем-то похоже на человека? И все, что совсем не похоже?
Боюсь, пока не получится.
Лесные дозоры не сняты. Ковард очень силен. И он никому не поверит, никого не послушает — если это не сам Ураульф.
Но на Лосином острове всякое может случиться.
Ах, какой страшный пальчик!
Глава тринадцатая
…Оглушительно били военные барабаны. Барабаны врагов. Ящерины были огромны — каждый на полголовы выше самого крупного воина из отрядов Лосиного острова. С головы до ног их покрывала щетинистая броня. Щитки были тверже камня, и лучники перед врагами оказывались бессильны. Только крепкий всадник мог одолеть ящерина, но всадников было мало. Слишком мало для этой битвы. Ураульф что-то громко кричал, но Ковард не слышал слов. А врагов становилось все больше. Они оттесняли Правителя — оттесняли все дальше и дальше. Между Ковардом и Ураульфом вырастали сухие колючки, поднимались выжженные холмы, разрывалась земля, выпуская наружу реки кровавой пены. Потом поле битвы исчезло. Коварда окружили деревья знакомого Леса. Деревья протягивали свои ветки, касались его лица и шептали голосом Ураульфа: «Лесу нужна защита. Ковард, не забывай. Что бы там ни случилось, Лесу нужна защита. И мальчик. Пусть он горын…»
