Елена Ковалевская - Клирик-наемница
- Есть мне дело до ее платьев...
- Достопочтимый страж, а вы все правильно сделали! - тут же нашлась Эльма. - Госпожа Матильда такая фурия! И ни за что не будет носить рваное. А я буду. Она отдаст это платье мне, а я незаметно зашью его, и буду в нем петь. Вы знаете, какие у меня замечательные песни?! А с этим платьем они будут еще лучше! А это... Ой! Ну это же панталоны мадам и ее нижняя сорочка! Это чулки... У нее такие прекрасные шелковые чулки! Она их покупает, отдавая по половине золотого за пару! Я как-то пошла с ней на базар, и видела, как мадам покупает их в лучших модных лавках... Когда-нибудь и я стану покупать себе такие...
- Эфор?! Ну что ты там копаешься? - послышался другой мужской голос. - О! Что я вижу! Наш старина Эфор решил примерить дамские панталоны?!
Раздался дружный гогот. Но его перебил сиплый командирский рык.
- Ма-алчать! - наступила тишина. - Все обыскали?!
- Полностью. Ничего не нашли командор...
- Тогда чего стоите, увальни?! Вперед! И так ни въехать, ни выехать!.. А вы что уставились?! Не задерживайте! Проезжай, кому говорят!..
Натужно заскрипели колеса, и мы вновь двинулись дальше.
Рядышком облегченно вздохнули, завозились, а потом по глазам резанул свет. Эльма откинула потайную крышку. Я села и попыталась проморгаться. Девушка плюхнулась рядышком с ящиком.
- Думала он никогда не отцепится! - устало протянула она. - Сам урод, каких свет не видывал, а все туда же! Грязными ручищами хвать!.. Мадам точно взбеленится, когда узнает, что этот грязнуля брался за ее панталоны... А все так забавно получилось?! - менестрель звонко рассмеялась. - Заливалась соловьем, а сама дура дурой! Чего я только не несла! Теперь ты сочтешь меня полоумной?
Я же осматривалась. Мы ехали в большой повозке, с натянутым поверх тентом из плотной ткани. Местами на ней виднелись заплатки. Вдоль высоких бортов стояли какие-то ящики, лежали огромные тюки. Эльма примостилась на одном из них. Свободного места почти не было.
- Так сочтешь или нет? - переспросила девушка.
- С какой стати? - удивилась я. - Я бы и не такое несла, если бы мне надо было что-то утаить. Спасибо, что не выдала меня.
- Положим, не только тебя, но и кое-какой товар, - прыснула та в ладошку. - Но об этом тс-с... Я тебе ничего не говорила.
- А что, цирк еще и контрабанду возит? - распахнула я глаза удивленно.
- Длинный язык когда-нибудь меня погубит, - проворчала себе под нос Эльма и тут же принялась оправдываться. - Почему сразу контрабанду? Ничего не контрабанду. Скажем так: мы выступаем по разным странам, при этом прихватываем кое-что с собой то здесь, то там... Разве это контрабанда? Что поделать, если в Ольтании власти не жалуют чудесные боевые амулеты мастеров-погодников из Эльвиона? Мало ли, что оружейная гильдия воспротивилась?! Это вовсе не означает, что другим они не нужны. Или что в Адероне не укупишь шелка эльфов Таурелина? Из этого не следует, что местные модницы их не станут носить... Где же здесь контрабанда? Разве мы собрали целый караван и везем? Нет. А пара тюков не в счет. Вот у степняков - это да. А у нас совсем наоборот...
Когда цирк отъехал подальше от города, я выбралась из повозки и села на облучок, рядом с возницей - светловолосым улыбчивым гигантом. Он был раздет по пояс, и его могучий торс с рельефной мускулатурой покрывал бронзовый загаром.
- Эрик, - представился он и подмигнул. Его глаза лучились юношеским задором.
- Ольна, - ответила я.
- Ольна, что же ты такого натворила, что город закрыли на два дня, и перерыли весь сверху донизу? И после на выезде всех трясли, как яблони по осени?
- Это не из-за меня, - попыталась откреститься.
- Ага, - добродушно хмыкнул гигант. - Это кому-нибудь другому расскажи. Сразу видно - птица высокого полета. Тебя же Храмовники по всему городу искали, и сама ты из храмовых. Это невооруженным глазом видно: оружие, доспехи, плащ с нашивкой. Если бы Эльма не уговорила нашего толстяка Лероя, тебя бы сдали. Давай сознавайся!.. - и добродушно поглядывая на меня, подстегнул тяжеловозов, что неспешно тянули повозку.
Я не торопилась отвечать, задумчиво глядя в даль. Впереди вереницей ехали фургоны и телеги бродячих артистов. Разномастные, раскрашенные яркими красками, один за другим тянули мышастые лошади. Многие циркачи шли рядом. Одни просто болтали, смеялись. Другие соскакивали со своих повозок, чтобы тут же пересесть в соседний фургон. Третьи вовсе репетировали. Я видела, как парнишка лет десяти, забравшись на спину впряженной в повозку лошади, учился балансировать не ней стоя. Жилистый парень, особо не глядя под ноги, шел и жонглировал кольцами. Две молодые девушки, иногда начиная яростно ругаться меж собой, придумывали новую репризу . (Реприза (франц. reprise, от reprendre - возобновлять, повторять). В цирке и на эстраде - словесный или пантомимический комический номер (иногда шутка, анекдот).)
Тут из повозки выбралась Эльма и, обняв гиганта со спины за плечи, поцеловала его в макушку.
- Эрик, не будь таким любопытным. Много будешь знать - скоро состаришься. А ты мне старый не нужен. Все знать - это обязанность нашего толстяка Лероя. В конце концов, цирк его, а значит и забота тоже его.
Силач, завел руку за спину и похлопал менестрельшу по за.. Кх-гм... По нижней выступающей части тела.
- Ох, и хитрюга ты Эльма! Ей-ей, хитрюга! - и, кинув на меня лукавый взгляд, добавил: - Все вы, девки, хитрые! - за что девушка легонько щелкнула его по темечку, а потом укусила за кончик уха. - Ай!.. Эльма!..
- Даже не думай, - выдохнула она ему в ухо, а потом громче сказала: - Остановимся на ночлег, я отведу Ольну к Мистрэ Миликару. После, если он захочет, сам расскажет. А пока не допытывайся.
Солнце уже коснулось горизонта, когда цирк остановился у дорожного колодца. Фургоны и повозки поставили в круг, внутри которого начали обустраивать лагерь. Сразу сложили несколько костров, возле которых засуетились женщины. Кто-то занялся лошадьми, кто-то направился запасать дрова в лесок, видневшийся неподалеку. Каждому нашлось дело.
Вскоре вкусно запахло едой. Мой живот заурчал, выдав громкую руладу. Не мешало бы поесть, а то у меня маковой росинки дня три во рту не было, а если прибавить туман, то и все четыре. Но неугомонная Эльма, умчавшаяся куда-то, едва цирк остановился, вернулась и потянула меня за собой.
Мы пришли к одному из фургонов, возле которого на раскладном стульчике, за невысоким переносным столиком сидел невысокий и весьма упитанный мужчина. Про фигуру таких в народе говорят - проще перепрыгнуть, чем обойти. Он был обладателем огненно-рыжей шевелюры, с редкими вкраплениями черных и седых прядей. Такое буйство красок в свою очередь наводило на мысль, что без хны тут не обошлось. Его одежда была кричащих расцветок, а все пальцы украшены кольцами и перстнями. Толстячок окинул меня внимательным взглядом и указал на подножку фургона, предлагая садиться. Это был мистре Лерой Миликар собственной персоной.
