Савелий Свиридов - В погоне за истиной
— За экзамен автоматом, особенно по магии Духа, тут многие согласятся, — не удержался от юмора Эрик.
— Студенты во все века неисправимы, — поморщился Мастер Бенито. — Лишь бы без напряга сдать сессию. Ладно, не буду ворчать попусту, сам таким же когда-то был. Главное, помни: моё предложение остаётся в силе. Если чего узнаешь или услышишь, приходи. Пока я ещё здесь, выслушаю с должным пониманием.
— Собираетесь вскоре уезжать?
— Ну не век же мне здесь торчать! Дня через три заканчиваем свою работу, и, наверное, сразу же отбуду. Слишком много забот там, по другую сторону океана.
— А как же расследование? Вдруг не уложитесь в сроки?
— Спишем на проделки наньцзянской колдуньи. Вполне в её духе. Тем более к алхимии немалый интерес имела. Теоретически ведь могла незримо присутствовать среди вас, верно? Согласен, версия изрядно притянута за уши, и у меня лично большие сомнения, но надо же чем-то отчитываться! Увы, в сообществе магов тоже хватает бюрократии. Начальство торопит, потому и сворачиваем официальную часть. Если вдруг откроются новые обстоятельства, соберёмся вновь.
Да-а, на козни Си Ай теперь можно списать что угодно — вряд ли даже Великим захочется отправляться в нижний мир Зазеркалья на переговоры с ней. Да и вряд ли колдунья, озлоблённая разоблачением и изгнанием, захочет признаваться в чём-либо. История про злую ведьму, прописавшуюся внутри Вин, стала главной сенсацией Штарндаля, подвинув с пьедестала неудачливый Хэллоуин и последующее разбирательство последствий. Фэна тут же напрягли прочтением и пересказом «Сказания о наньцзянской ведьме» — перевода на общеупотребительные языки никто, увы, не озаботился сделать. Как выяснилось, первопричиной грехопадения Си Ай стала несчастная любовь — предмет обожания, соседский паренёк по имени Чжай Хаэ, не обращал на неё никакого внимания, предпочитая общество другой девушки. Выплакав немало слёз, героиня повествования решилась тайком проведать жившую на болотах ведьму, прося о привороте. На чём они там поладили, история умалчивала, но с того дня Си Ай словно подменили — добрая и послушная девушка, отрада престарелых родителей, превратилась в настоящую фурию. Очень быстро, пустив в ход неожиданно открывшийся дар волшебства, ей удалось запугать всю округу. Чжай Хаэ в наказание за отвергнутую любовь был посажен на цепь с приказом лаять на случайных прохожих, а его девушка утоплена в ближайшем пруду.
— Так-то, парни, теперь трижды крепко задумаетесь прежде чем огорчать девушек отказами, — ехидно прокомментировала Таисия.
— Предпочитаешь ввергнуть душу свою в пучину страданий, живя с нелюбимым человеком? — запальчиво возразил Жозе.
— Она его всё равно на цепь посадила бы рано или поздно! — поддакнул Гека.
Неожиданную поддержку они получили и со стороны Исикэ.
— Си Ай была порочна изначально, просто семя зла дремало в ней, не давая о себе знать. Колдовство лишь помогло ему взойти и окрепнуть. Оглянитесь: большинству представителей рода человеческого хоть раз но приходилось терзаться муками неразделённой любви. Но пережили ведь, не строя планов отмщения всему миру. И чародеи здесь не исключение, хотя, казалось бы, шевельни пальцем, и объект вожделения у твоих ног! Но, пойдя на поводу у искушения, понимаешь вскоре: истинных чувств не заменит ничто! И лишь те, чьи души заполонила тьма, примутся упиваться страданиями беспомощных жертв.
Ещё дёшево, получается, отделался, подумал Эрик. До цепи дело не дошло. Хотя, если бы его план провалился… нет, лучше думать о чём-нибудь приятном. Спасибо Олунгу, избавил от кошмара.
Вин, как и предсказывал Великий Мастер, по пробуждении долго не могла понять, где она и зачем здесь очутилась. Подругам пришлось взять на себя нелёгкую миссию психологической реабилитации последней жертвы ведьмы из Наньцзяна. Вникнув в ситуацию, учителя (кроме Саграно, разумеется) пообещали пойти навстречу и хотя бы ближайшее время не наседать на пострадавшую. После посвящения в длинный список злодеяний Си Ай в отношении мирных жителей Академии Вин старалась без особой нужды не попадаться кому-либо на глаза, а при встрече лишь виновато улыбалась и спешила побыстрее скрыться у себя. Пересёкшись как-то с ней ненароком, Эрик собирался продолжить свой путь, но пришлось остановиться, когда Вин тихо заговорила.
— Пожалуйста, не сердись. Знаю, виновата перед тобой. Таис рассказала, меж нами происходило нечто ужасное. Но я ничего не помню… сколько ни стараюсь, всплывают лишь обрывки давно минувших событий. Но оправдываться этим не стану, надеюсь лишь постепенно загладить причинённое зло. Насколько хватит сил, конечно. Поэтому прости меня, если сможешь.
— Давай чуть позже, пусть хоть немного зарубцуются душевные раны, — вполголоса ответил ей Эрик и, не задерживаясь долее, поспешил по своим делам. Слишком свежи ещё неприятные воспоминания, потребуется немало времени, чтобы восстановить приятельские отношения. Теперь уже без комплиментов и прочих выражений симпатии, и возможные попытки сближения с её стороны придётся пресекать на корню. Тем более сейчас, когда гипнотические чары окончательно утратили силу, никаких особых чувств к китаянке он уже и не испытывал. Кроме желания быть подальше от неё. По справедливости — жаль, конечно, девчонки, так обидно подставилась, доверившись безделушке с отравленной начинкой — скольких людей против себя настроила, вдобавок амнезию заработала. Хорошо ещё, подруги не стали играть в принципиальность, пошли навстречу в трудную минуту. Может, и вернут Вин в прежнее состояние. Но в любом случае это не его забота, если понадобится помощь, скорей всего не откажет, но не более того. И так забот полон рот.
При всей своей изощрённой жестокости Си Ай вряд ли бы стала размениваться по мелочам, подменяя содержимое бутылки. Да и Малко вроде бы нигде ей дорогу не переходил, никакого особого интереса к нему она не испытывала. Нет, явно не её рук дело, тут Мастер Бенито совершенно прав. Но ведь кто-то же постарался? И где гарантия, что изменённое зелье ликантропии не попытаются вновь пустить в ход? Если только то не было целенаправленной местью македонцу. Но тогда он должен знать имя обидчика и едва ли удержался бы от удовольствия поведать его следствию. Хуже если Малко даже не подозревает, чей он клиент. Вполне мог походя обидеть человека, а тот оказался слишком злопамятным. Тогда остаётся уповать, что рано или поздно он сбросит маску, так или иначе дав понять, в чём македонец оказался неправ. Или просто, не в силах более сохранять тайну, похвастается собственной крутизной. А до того подручным дона Саграно было бы неплохо заняться прибывшими на остров алхимиками. Ведь кто-то из них изготовил то злополучное зелье?
