Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт
Вскоре вышел Моти, и семья стала усаживаться в машину. Моти пристально глянул на близнецов и знаком указал дочери, чтобы села с ним рядом. Его удивило, что на этот раз сыновья не возразили. Рути старалась занять меньше места, чтобы не стеснять капризных мальчишек. Заводя машину, Моти тихонько, чтобы не слышали сыновья, спросил: "Ширли, ты случайно, или намеренно надела фиолетовое? Ты что, не знаешь, что этот цвет в глазах наших элитариев символизирует… э-э-э… антистримерство?" – "Папочка, ты забыл, что я учусь в ульпене и живу в Меирии.
Мне эта символика подходит. Но если уж тебя это так интересует, то я просто надела то, что мне идёт и нравится. Мне и Яэль сказала, что мне очень идут цвета этой гаммы. И вообще… неужели противостояние между разными музыкальными направлениями вышло на уровень цветовой гаммы?" – "Э-э-э… Ты же должна понимать: не зря говорят о струе подобающей цветовой гаммы!.. Подобающей!
Понимаешь?" – "Папа, разве вам недостаточно, что я какое-то время посижу с вами?
Вон, мальчики – те ни минуты с вами сидеть не будут!.. Кстати, почему они-то не в своей дубоньей форме?" – "У них спроси, если тебе так интересно… Ладно, закрыли тему. Не хочу тебя принуждать…" Тихое упрямство дочери в который раз поразило Моти. Он подумал: "Подростки… с ними никогда не бывало просто…"
***
На обширную, залитую светом площадь, которая когда-то была площадью перед Парком, а потом главным прогулочным променадом вдоль Забора, где установили уже упоминавшийся Фонтан Как-у-всехного Согласия Дова Бар-Зеэвува, задолго до начала Турнира начала стекаться масса возбуждённых эранийцев и многочисленных гостей города. Респектабельные посетители старой "Цедефошрии" с плохо скрываемой неприязнью взирали на шумный поток так не похожих на них чужаков, никогда ранее не приближавшихся к элитарной "Цедефошрии". Это были жители только что присоединённой к Эрании Меирии и их гости из ближних и дальних пригородов, в том числе из Неве-Меирии и Шалема.
Далетарии окружили Фонтан живописными кучками, сверкающими и переливающимися всеми оттенками таинственных зыбучих топей. Они не сводили глаз с заполняющих площадь перед Фонтаном необычных гостей и хихикали, как бы каким-то своим шуткам; ключевым словом в них было – фиолетовые. И верно: на многих молодых мужчинах и юношах были кипы всех оттенков фиолетово-лилового, либо бледно-серебристого или глубокого лазурного оттенка с неизменным фиолетовым орнаментом. Многие девушки накинули ажурные или полупрозрачные фиолетовые накидки ярких густо-фиолетовых оттенков.
Высоко наверху по всей территории площади были установлены огромные видеоэкраны, тупо темневшие в вышине. Спереди, за волнующимся морем голов, рук, плеч таинственно зияло тусклым мраком угольно-чёрное пространство. Пёстрая толпа постепенно разделялась на различно окрашенные потоки и ручейки, которые стремились куда-то в мерцающую слабыми точками глубину, каждый к своим секторам – согласно купленным билетам. Среди этих потоков естественным образом выделялись два шумных людских потока: один причудливо и изысканно переливался всеми оттенками классического болота, тогда как другой походил на закатное небо, окрашенное всеми оттенками фиолетового. Оба потока сошлись перед погружённым в полумрак пространством и начали разбегаться в стороны.
На хрупкую, черноглазую девушку, облачённую в бледно-синюю с густо-фиолетовой отличной вышивкой блузку, и словно случайно оказавшуюся в потоке, бурлящем всеми оттенками зыбучих топей, на счастье Рути, почти никто в возбуждённой толпе не обращал внимания.
***
Блохи осторожно лавировали в плотной возбуждённой толпе. Галь сказал: "Мы с братом должны хотя бы с самого начала подойти на пост. Но к вам мы обязательно будем наведываться. Вот и за сестрой проследить не мешало бы! А то… уже начались вольности… начиная с одежды…" – "Кстати, насчёт одежды… На посту вам полагается быть в форме? Или как?" – осторожно спросил Моти. – "Dad, не задавай лишних вопросов. Экипировка появится в нужный момент – и ни секундой ранее! А сейчас… постойте!.. Мы хотим разобраться, какая трасса ведёт к нашему сектору", – и, прищёлкнув каблуками почти по-военному, мальчики нырнули в толпу.
Ширли мягко высвободила локоть из маминой ладони и вдруг заявила: "Я хотела бы подойти в фиолетовый сектор, где сидят мои друзья. Уж там-то цвет моей одежды ни вопросов, ни неприятных ассоциаций не вызовет. Я же чувствую, мама, что это тебя напрягает. Ты, конечно, прости меня, но я не могу принять этот модный цвет классического болота, да и бордово-красная гамма меня не вдохновляет. Короче, эта ваша струя подобающей цветовой гаммы…" То ли братья не успели отойти далеко, то ли почти сразу вернулись, но как бы в ответ на сказанное лично матери тихим голосом Ширли тут же услышала яростный фальцет одного из братьев: "Что-о?!
Daddy! Ты слышишь, что она говорит?! Посмей только! – подошёл Галь вплотную к сестре: – Ты будешь сидеть с нами и голосовать так, как вся семья будет голосовать! Мы тебе укажем, какие кнопки на войтеромате полагается нажимать далетариям!" – "А я к далетариям никакого отношения не имею!" – дёрнула плечом Ширли. Рути быстро и удивлённо спросила, явно отводя огонь сыновнего гнева на себя: "А что, мы все должны как-то одинаково голосовать? Разве разным людям не естественно иметь разные вкусы, пристрастия и интересы?" – "А ты что думала, ма!
Мы же одна семья! Daddy работает в фирме СТАФИ (бывшей "Лулиании"), и наша ячейка – в элитарном секторе Далет новой "Цедефошрии"! Элитарии все, как один, – за нашу струю подобающей цветовой гаммы! Да как это элитарий, тем более – далетарий посмеет не принять культуру самого прогрессивного, самого-самого-самого!.." – захлёбываясь от возбуждения, нестройно прокричали близнецы. Рути возразила: "А если я хочу отдать голос нашему с папой любимому камерному оркестру?.. Мы в молодости любили ходить на его концерты, помнишь, Мотеле?" Моти мечтательно улыбнулся жене – и тут же беспомощно оглянулся на сыновей, поймав их насмешливые улыбки. А Рути продолжала: "Или любимому джазу, или вокальному дуэту… Хуже они с тех пор не стали!" – "Ну, маманька, это же сентиментальщина… прошлый век!" – "Или… э-э-э… рок-мюзиклу! Скорей всего, именно мюзиклу! В нём есть всё, что я люблю и ценю в музыке, и в современности ему не откажешь. И исполнители там просто великолепные!" – "Насчёт современности… это ты, пожалуй, хватанула через край. Но речь не о том!.. Ты что, не собираешься отдать свой голос "Звёздным силоноидам"?" – "Конечно, нет! Я не понимаю их… э-э-э… музыки. Что поделать!
Это я-то, профессиональный музыкант, не понимаю!" – "Ну, если ты не принимаешь, если тебе, великой profy, кажется слишком сложной над-мелодическая, над-ритмическая, космическая музыка, так есть ведь ещё группа "Шавшевет" – далетарный рэпп под стиральные доски ихних бабушек. Очень звучный инструмент! Или, на худой конец "Петек Лаван"!" – "Это что, указание на цвет их кнопки?" – рассеянно спросил Моти. Галь озадаченно взглянул на него, раздумывая, не издевается ли отец над этой группой, потом ответил: "Я ещё не разобрался, какого цвета кнопка у этого ансамбля… Гай, а ну-ка, сгоняй, принеси программку, там всё расписано", – послал он брата, который тут же нырнул в толпу.
