Вероника Сейнт - Гамельнский Крысолов
-Ай, - Гадатель напряженно моргнул несколько раз, и поднял взгляд на девушку, - За что?
-За то, что не взял с собой никого в планетарий и за то, что вообще туда пошел. И за то, что довел себя до такого состояния, - Грейс равнодушно пожала плечами, а потом вдруг наклонилась к нему и коснулась губами его губ, легко и коротко. Гадатель виновато улыбнулся, впервые поняв, как сложно порой бывает осуществить даже такое простое сокращение мышц, и облизнул губы, пытаясь уловить послевкусие ее поцелуя.
-А это за что?
-Я люблю тебя, Виктор МакИвори, и не перенесла бы, если бы ты и вправду умер, - у Грейс дрогнул голос, и она махнула рукой, показывая на свое лицо и обращая его внимание на следы усталости, - К тому же, Иероним сказал, что я просто обязана это сделать, если ты очнешься.
-Я тоже с трудом перенес эти несколько дней. Видеть тебя и понимать, что мое прикосновение неощутимо... - Гадатель едва-едва покачал головой, - Я тоже тебя люблю. Очень сильно.
Он сделал паузу, прежде чем снова перевести взгляд на Иеронима.
-Белоснежка, - Виктор выдавил улыбку, - Я очень рад тебя видеть и слышать. Спасибо, что не изменяешь себе и что достал отвар.
Иероним удивленно нахмурился и переглянулся с Грейс. Виктор не сразу понял, что они не знают, что все это время он все равно незримо был рядом.
-Откуда ты это знаешь, милый? - Грейс погладила Виктора по щеке. Гадатель пересилил себя, перебарывая усталость и тот факт, что почти забыл, как управлять собственным телом, и поднял руку, чтобы ответно погладить девушку по пальцам.
-Если бы вы этого не сделали, я бы еще долго бродил по дому Анны, рисовал кровавые пятна чернилами и тряс кандалами. Правда, таким сожителем я бы тебе не понравился, не так ли? - Виктор поморщился, склоняя голову набок, чтобы лучше видеть Анну, нерешительно замершую в дверях.
-Я очень холодна по отношению к историям про привидений, и они меня не пугают. Так что я не понимаю, о чем Вы, - девушка сжимала в руках пустую чашку, по всей видимости, из-под отвара, который пил Виктор. Она, похоже, не понимала, что Гадатель все знает.
-Только не используй на мне гипноз снова, пожалуйста, - Гадатель сам испугался того, что всего одно ее действие может разрушить все старания Иеронима и Грейс, - В прошлый раз ты видела, к чему это привело, - он попытался сесть поудобнее, - Закатай рукава, пожалуйста.
-Зачем? - Анна лишь сильнее прижала к себе кружку и сощурилась. Только теперь до нее, кажется, начало доходить, к чему клонит Гадатель, и Гадатель отчетливо ощущал отголоски ее волнения даже сквозь собственную боль. - Виктор, Вы несете какую-то чушь.
-Она права, Виктор. Даже Грейс больше похожа на кого-то из Колоды, чем Анна, - Иероним сделал шаг в сторону Анны, собираясь защитить ее. Сейчас им, наверняка, казалось, что так и должно быть. Через пару часов Виктор успокоится, придет в себя и перестанет бредить. Но как оградить окружающих от его временного помешательства?
Виктор бы ухмыльнулся, но это требовало легкого напряжения мышц, которое Гадателю сейчас давалось с очень большим трудом.
-В этом-то и вся особенность. Она выглядит слишком обычной, никто никогда не поймет, кто она на самом деле, - Виктор облизнул губы, чувствуя, как у него стремительно пересыхает во рту. И в то же время, испытывать все это: жажду, боль, сглаживаемые прикосновениями Грейс и ее присутствием рядом, - было самым лучшим, что происходило с ним за последние дни. - Закатай ей рукава, Белоснежка. Пожалуйста.
Гадатель понимал, что Иероним выполнит его просьбу, как минимум, потому, что захочет доказать Виктору, что тот не прав. Альбинос посмотрел на него со смиреной покорностью, как смотрят обычно солдаты на старших по званию, не верящие в приказ, но вынужденные его выполнить. Но Гадатель и тогда не почувствовал себя виноватым или не правым.
Каратель повернулся к Анне и протянул к ней руки, молча, просто смотря ей в глаза. Девушка в ответ покачала головой, поджав губы, сильнее сжимая в руках чашку и натягивая на ладони рукава.
Иероним покачал головой, смотря на Анну со снисхождением и немой мольбой, осторожно забрал у нее из рук чашку и взял за запястье, аккуратно, как будто боясь ей навредить.
-Если ты прав, и она, правда, из Колоды, - задумчиво произнесла Грейс, - что именно ты хочешь увидеть у нее на руках?
-Татуировки посвящения, - коротко ответил Виктор. Он сказал Анне, чтобы она показала руки, больше обращаясь к своей интуиции, чем предполагая, где именно должна быть татуировка. Он понимал, что если Анна принадлежит к Колоде, то она может носить знаки и на спине, и на груди, и на ногах - где угодно. Но его интуиция, то постоянное, неуловимое ощущение грядущего будущего, не покинувшее его даже за время смерти, создавала в его голове образ: монеты и танцор с лентами, знак бесконечности и Анна, вытянувшая руки перед Учителем.
Анна испуганно охнула, попыталась высвободить руки и сделала шаг назад, отстраняясь от Иеронима, но альбинос тут же перехватил ее руку, сжал покрепче, подвел девушку к Виктору и быстро задрал ей рукав.
Виктор, морщась, протянул к ней руку и коснулся кожи девушки пальцами. На ее нижнем предплечье, совсем близко к сгибу локтя, был хитрый рисунок - множество веточек, переплетающихся между собой, скрепленных шнурками и образующих хитрый пентакль.
Гадатель выгнул бровь и посмотрел сначала на Иеронима, потом на Грейс.
-Второй рукав, - тихо сказал он Иерониму, и альбинос тут же выполнил его просьбу. Виктор вдруг отчетливо ощутил его разочарование и не мог не подумать, что даже по своей эмпатии успел соскучиться.
На второй руке у Анны обнаружился точно такой же рисунок. Сопоставляя пришедшие ему в голову образы с рисунками у нее на руках, Гадатель понял, кем была Анна.
-Ты - Двойка пентаклей, я прав? Потому ты так хороша в обмане. Потому тебе так хорошо удавалось скрывать, что ты не та, за кого себя выдаешь.
-Я никого не обманывала, Виктор, - Анна высвободила руки и обхватила себя ими. Гадатель с удивлением понял, что даже сейчас она выглядела сильной и уверенной в своей правоте. Ей просто хотелось, чтобы Виктор перестал говорить с ней в таком тоне. - Твой отец просил меня не подпускать тебя к тому месту, куда он попал. А еще он просил не говорить тебе, кто я на самом деле.
-Ну, так отличная работа, мама, - Виктор бы развел руками, но смог лишь вяло дернуться, снова и снова содрогаясь от боли, пусть и постепенно затихающей, - Все эти дни я столько сил тратил на сопротивление твоему влиянию, что в итоге оказался здесь, в таком состоянии, - он покачал головой. Он не мог на это даже разозлиться толком. Гадатель понимал, что Анна сама не знала, что делает, просто выполняла просьбу его отца и пыталась помочь самой себе.
